Нет звёздной болезни

— Прости, дорогая, не удержался.

Я улыбалась и смотрела на свою руку, внимательно разглядывала её.

— У нас сейчас возникли некоторые проблемы с учебой. Преподаватель по английскому меня невзлюбила и обещала не поставить зачёт в конце семестра.

Это было чистой правдой. С самого начала Елена Валерьевна относилась ко мне немного иначе, да и к Артёму не питала чистых и искренних чувств. Она была молодой, учила в нашем университете всего лишь второй год, но имела достаточно амбиций, красоты и ума. Некоторые поговаривали, что эта стерва закрутила тайный роман с какой-то важной шишкой, а тот надавил на мою мать. В итоге Елену Валерьевну с распростёртыми объятиями пришлось взять на должность преподавателя иностранного языка. К сожалению, никаких знаний она дать не могла, только виляла задницей и нагло разглядывала меня каждое занятие. Все парни в группе, за исключением Славки и Артёма, буквально сохли по «англичанке» и таскались за ней по пятам, дабы остаться наедине с такой прекрасной женщиной. На моё замечание, что она вся от кончиков волос до пяток ненатуральная, наша сильная половина группы отреагировала слишком бурно и приняла в штыки.

Как гласила очередная легенда, рассказанная Гариком на одной из переменок, Елена Валерьевна буквально принудила ректора взять её на работу, хотя та активно возражала и даже пыталась созвониться с тем самым «шишкой»-любовником. Правда, идея провалилась, ничего не вышло. Но с той поры «англичанка» точила на меня зуб и всегда старалась завалить в отместку моей маман. Выходило у неё отвратительно, хотя Гарик тонко намекнул: «У этой мадам есть и другие способы воздействия на человека, о которых пока никто не знает, так что жить тебе осталось мало, Синячок, готовься к смерти». Впрочем, пустые угрозы не смогли пробить стальную оборону пофигизма, поэтому я лишь криво улыбнулась в ответ главарю «великой троицы» и решила не обращать внимание.

Каждое занятие она спрашивала либо меня, либо Артёма, а иногда и нас обоих. Искала какую-нибудь брешь в обороне, будто заправская ищейка, и изучала противника. К счастью, Макаров свободно владел английским, а я старательно учила к каждой паре.

— А ты дала с ноги ему? — вдруг оторвал от мыслей голос отца.

— Пап, это вообще-то женщина, — тонко намекнула, что идея очень даже хорошая, вот только воплощать её в жизнь весьма затруднительно.

— Ладно-ладно, шучу. Ну хоть пнула? Может, жвачку в волосы прилепила?

— Я уже выросла из этого.

— Значит, теперь ты готова рассказать, что же произошло на самом деле у вас, — сделал умозаключение отец и вздохнул. — Заодно можешь поведать о том, почему стала замкнутой.

Стоило ли это делать? И нужно ли это говорить именно сейчас? Сначала я не могла решиться, но тактичное напоминание отца в виде покашливания подтолкнуло к откровению. Может, не так уж и плохо стать открытой?

— Только не перебивай, пожалуйста. И отнесись к этому нормально. В 14 на школьной дискотеке я как-то осталась в классе с мальчиком. Не специально, конечно, просто так вышло, а тут он возник, будто из воздуха появился. Ты же знаешь, я всегда была хрупкой и беззащитной. Он попытался меня… — голос сорвался. — Этот парень трогал меня, но мне удалось вырваться и убежать. Дома пришлось молчать, я не хотела быть позором для нашей семьи. Но внутри что-то сломалось. Наверное, мне просто было страшно, что однажды найдётся кто-то другой и сделает это, поэтому перестала подпускать к себе людей. Я ведь не смогла бы за себя постоять в такой ситуации, понимаешь? Тем более ты уже был очень далеко и никак не смог бы помочь, даже если захотел. И вот в сентябре мама говорит, что выходит замуж. Познакомила с женихом. Он мне сразу показался мутным. Немного раньше я познакомилась с Артёмом. В общем, через полгода приехал сын этого мужа, который оказался тем самым парнем. Встреча получилась неожиданной и очень неприятной. Он сказал, что хочет продолжить. Завершить то, что давным-давно начал. Я испугалась, сбежала из дома в тапочках, футболке и шортах, на улице холодно и мокро. Прибежала во двор Артёма и просто сидела на качелях, замерзала от холода. По счастливой случайности, телефон лежал в кармане шорт. И тут вдруг позвонил Артём. Просто так. Я сидела под окнами слепого парня, а он вдруг ни с того, ни с сего через два часа после расставания позвал есть пиццу. В общем, пришлось рассказать всё. Сегодня мы ходили забрать кое-какие вещи, сбережения, документы и гитару. Александр сначала стал защищать сына, мол, тот не собирался меня трогать, а потом позвонил маме. Ты же знаешь, какой истеричкой она бывает?

— Знаю, — прошептал отец. — Мне жаль, Лисёнок, что меня нет рядом.

— Да брось, всё нормально. В итоге маман сказала, чтоб я не возвращалась, и разбила гитару. Самое противное в тот момент было то, что в её глазах читалась лишь злоба и ничего другого.

— Погоди, милая моя, зачем ты сразу так? Мама у нас импульсивная, взрывная и иногда говорит, что попало. Но в глубине души она любящая и заботливая.

На заднем фоне послышались крик Моники и просьба положить трубку, так как за международные разговоры приходится много платить, и ей ко всему прочему нужна срочная помощь на кухне. Мне совсем не хотелось отвлекать отца от домашних дел и каким-либо образом влиять на их отношения, а ведь если он не положит сейчас трубку, то будет выслушивать нотации целый вечер, а то и дольше.

— Ладно, мне тоже уже пора, — прощебетала милым голоском, хотя внутри засело странное чувство, будто меня в очередной раз предают. — Передавай привет семье. Пока!

Быстро нажала на кнопку отбоя и уставилась в экран телефона, зажатого в ладони. Столько мыслей разом нахлынули в голову. И одна из них была о том, что всё медленно катится в тартарары. Теперь точно придётся вести себя тише воды, ниже травы, ведь злить преподавателей и заработать тем самым персональную аудиенцию с ректором не хотелось.

Что делать с группой, которая прославилась в городе лишь ссорой с директором одного из множества ночных питейно-развлекательных заведений? Нам не удалось пропиариться посредством интересного, необычного звучания или шедеврального голоса солистки, даже необычная внешность запомнилась с последнего выступления больше, чем слова песен, которых у нас пока так мало, что на выступлениях приходится исполнять чужие произведения.

Как быть со сложившейся ситуацией? Вроде Артём не собирается выгонять меня на улицу, но это может быть лишь из жалости. Я бы на его месте не стала расправляться с человеком, попавшим в такое затруднительное положение. Не по-человечески это. Но жить в одной квартире с красивой бывшей рок-звездой, фронтменом известной группы, никак не входило в мои планы. Под такие мысли я пришла на запах подогретой пиццы к Макарову, который уже за обе щеки её уплетал.

— Ну, как разговор с отцом? Это ведь он был? — пробурчал с набитым ртом парень. Сейчас он был похож на жадного хомяка.

— Ага. Я что хотела спросить… — протянула нараспев. — Можно у тебя немного пожить?

Тёма закашлялся, подавившись куском пиццы и старательно прикрывая рот рукой.

— Оставайся, конечно, я совсем не против. Скорее наоборот, за! — восторженно прокричал он и, немного смутившись, скромно добавил. — Только кровать у меня одна.

— Да неужели? — с фальшивым изумлением переспросила. — И как же поступим?

Парень коварно улыбнулся и потёр подбородок одним пальцем, будто действительно обдумывая план действий. Он протянул мне руку и, стоило только моим пальцам коснуться внутренней стороны его ладони, резким движением притянул к себе, при этом ловко посадив на колени. Мозг отказывался верить в происходящее. Быть может, это какая-то галлюцинация? Очень приятная и будоражащая кровь.

— Думаю, — протянул Артём и едва коснулся губами моей ключицы, всё ещё лукаво улыбаясь и обдавая горячим дыханием кожу, — ты не будешь против, если я тихонько полежу рядом ночью. Я не буду приставать, честное пионерское!

Рассмеялась в ответ и прижалась к нему всем телом, обвилась руками вокруг шеи и положила голову на плечо. Горячие ладони парня уже проникли под футболку. Пальцы бегали по позвоночнику вверх и вниз, уверенно и нахально, что только веселило.

— Ты же говорил, что не будешь приставать, — с ухмылкой напомнила. — И даже дал слово пионера.

— Но я же не пионер и не был им никогда, — тонко намекнул. — К тому же, мы ведь не спим, а на этот счет я ничего не говорил.

Всё веселье прекратилось, когда в дверь начали громко колотить и при этом настырно нажимать на звонок, а снаружи раздавались голоса: звонкий женский и слегка приглушенный мужской. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтоб догадаться — наша вторая половина группы пожаловала в гости. Возможно, репетировать. Артём с шипением и тихими ругательствами отправился открывать, по пути гадая, кто же мог заявиться.

— Сюрпри-и-з! — прокричали Железнова и Морозов в один голос и громко расхохотались. Соседка с первого этажа даже приоткрыла дверь и гаркнула, чтоб «наркоманы вели себя тише».

Девушка держала на вытянутой вперед руке прозрачную пластмассовую коробку с тортом, а её кавалер просто обезоруживающе улыбался от уха до уха и с нескрываемым интересом рассматривал сумки, валяющиеся в коридоре. Светка нагло отодвинула с дороги явно недовольного Артёма и прошла в квартиру.

— Это что за бедлам? — присвистнула она. — Куда собрался, Макаров? Надеюсь, ты не задумал еще раз свалить из страны и бросить нас?