Невеста Стального дракона

Да и в чем было признаться еще сложнее, я боялась. Боялась, что дракон точно так же проникнется к Элизабет, как проникся ко мне. Внешне мы одинаковы. И будет ли для него в итоге разница? Это сейчас по привычке он не хочет меня отпускать. Но со временем все может измениться. Как говорила мама: любовь — слишком хрупкая конструкция, чтобы на нее опираться.

Попрощавшись с Биркиным, я поспешила на пару. И так уже опаздывала. По расписанию сегодня была живопись. Поначалу меня этот предмет пугал, и я ждала его с ужасом. Я ведь совершенно не умела рисовать. Если и могла осилить карандашный набросок, то стоило взяться за краски, как все на листе превращалась в сплошное черное пятно. Но на деле все оказалось гораздо проще. Творить руками никого не заставляли. Картины можно было писать магическими кистями. Но для них нужно было правильно сформулировать запрос. А для этого знать имена художников, названия картин, стили и направления.

Не самое увлекательное дело, если честно. Но я старалась впитывать любые знания об этом мире. И сейчас надеялась, что смогу за учебой отвлечься.

Когда я вошла в аудиторию, занятия уже начались. Внутри царил полумрак. Преподавательница, красивая женщина с мелодичным голосом, использовала что-то вроде проектора, который показывал слайды с картинами. И к каждой она рассказывала о ее истории и использованной художником технике.

Я скользнула к задним рядам и, бросив сумку себе под ноги, быстренько достала тетрадку и перьевую ручку. Начала торопливо записывать, но уже минут через пять поймала себя на том, что ничего из сказанного не понимаю.

Мои мысли были слишком далеко. Рядом с золотоглазым драконом, о котором я обещала себе не думать. И все никак не могла остановиться. А надо. Не хватало еще, чтобы камень меня к нему перенес прямо посреди пары.

— Еще одна картина Пьера Рале, — объявила преподавательница и щелкнула пальцами. Изображение на белом холсте сменилось на портрет рыжеволосой женщины в платье с высоким кружевным воротником.

Я замерла и уставилась на него, не веря своим глазам.

— Королева Анастасия.

Это моя мама! Моя настоящая мама. Только с замысловатой прической и в дорогом наряде. Но это она.

— Портрет был написан незадолго до гибели королевы, — продолжала преподавательница. — И некоторые считают, что в нем художник запечатлел роковое предчувствие. Видите, на заднем плане грозовые облака.

Я подняла руку прежде, чем поняла, что делаю.

— Леди Вортекс? — удивилась преподавательница. — У вас есть вопрос?

— Что случилось с королевой?

Глава 19

Лиза

Девочки с соседних парт едва ли не синхронно повернулись ко мне. Небось думали, из-под какого камня я выползла, что совсем не в курсе. Но мне было все равно. Это моя мама. Я хотела знать!

— Королева Анастасия погибла от когтей бездушных во время последнего Провала, — ответила преподавательница. — Если вас интересуют подробности, то советую обратиться к истории Лонглии.

Мне так и хотелось спросить, а были ли у королевы дети. Но уже по холодному тону преподавательницы стало ясно, что дальше удовлетворять мое любопытство она не намерена.

— Спасибо, — сказала я, но она уже в мою сторону не смотрела.

— Кто мне скажет, какую технику использовал мастер Рале при написании волос королевы?

Кто-то с первой парты поднял руку, и лекция вернулась обратно к живописи.

После портрета была еще одна картина, но я уже не то что не слушала, а не могла спокойно сидеть на месте. Нужно было срочно выяснить про королеву Анастасию всё! Но кто мне поможет? Кого бы расспросить, при этом не привлекая ненужного внимания?

Я вспоминала про библиотекаря. Она производила впечатление доброжелательной женщины. Вот с нее-то и начну. Только скорее бы закончились эти занятия!

По закону подлости, чем больше я торопилась, тем медленнее текло время. Я кажется, начала дергать ногой под партой. И это, увы, не помогало.

Когда прозвенел звонок, я первая сорвалась с места. Но даже до двери дойти не успела.

— Леди Вортекс, — окликнула меня преподавательница. — Декан просила вас зайти. И вы, кажется, забыли свои вещи.

Она указала на сумку под столом.

Ах! Почему я такая рассеянная? Лиза, соберись! Не хватало еще, чтобы смартфон нашли одногруппницы, и посыпались вопросы.

— Благодарю вас, — важливо ответила я и, забрав сумку, направилась к Дельфине.

День сегодня получался насыщенный. Но может, оно и к лучшему. По крайней мере последние полчаса мне удалось не думать об Айраксе!

Декан встретила меня в своем кабинете, к которому я даже успела привыкнуть. Удивительно только, почему она не подождала до конца занятий.

— Доброе утро, вызывали? — спросила я, постучав по дверному косяку.

— Элизабет, — Дельфина поднялась из-за стола. — У меня для тебя отличные новости. Ректор подписал приказ о твоем переводе на боевой факультет. И я лично поручилась, что ты готова учиться наравне с другими студентами.

Новость должна была меня обрадовать. Ведь это самый престижный факультет в академии. И брали туда только самых способных. Но только сейчас было как-то не до того… На душе скребли кошки с такими когтищами, что хотелось лишь спрятаться с головой под одеялом.

— Вам уже кто-то сказал? — удивилась Дельфина, не заметив бурной радости. — Вы поэтому вещи собрали?

Она кивнула на сумку.

— А… — я растерялась, но декан продолжила:

— Общежитие для боевиков занято, так что до конца года вы останетесь у себя в комнате. А потом переведем. Так устроит?

— Конечно, — я резко выдохнула. — Конечно, спасибо вам! Вы извините, я никак поверить не могу…

— Вы настоящее магическое чудо, леди Вортекс, — Дельфина улыбнулась. — Думаю, вас ждет блестящее будущее. Скорее всего, служба при дворе Его Величества, куда берут только сильнейших магов.

Слова о Его Величестве напомнили мне о королеве Анастасии. Если она была матерью Элизабет, в чем я не сомневалась, то кто был отцом? Скорее всего, сам король. Может, поэтому он показался мне знакомым. И это объяснило бы, почему он так пекся о безопасности Элизабет. И почему Айракс не может передумать. Взять ее в жены — приказ монарха. И его долг.

Декан выдала мне бумаги о переводе и заодно новое расписание занятий. Я постаралась поблагодарить ее как можно сердечнее, но вышла из кабинета все равно унылой. Мир никак не хотел играть привычными красками. Все словно стало серым, как в черно-белом кино.

Покинув главный корпус, я направилась в библиотеку. Она была ближе, чем общежитие. И если заносить сумку к себе в комнату, то пришлось бы ходить туда-сюда. А я и так еле ноги переставляла. Сил не было ни на что. Алия сказала бы, что это потому что я толком не завтракала. Но я сомневалась, что даже затолкай я в себя какие-нибудь булочки, я не чувствовала бы себя так паршиво.