Невидимки

Софи вздохнула, удивляясь дару Тимкина всячески оскорблять ее и заставлять это звучать вполне логично. И она не могла винить его за сомнения в ее возможностях. Она часто сомневалась в себе сама. Плюс, она вспомнила, что мистер Форкл рассказывал ей о своем мире, нуждающемся в сдерживании и противовесах. Почему бы Черному Лебедю не иметь похожие голоса в оппозиции?

Она была спасена от дальнейших размышлений знакомым голосом:

– Посмотрите, кто снова вернулся в Затерянные Города и уже нуждается в посещении врача на дому!

Она побежала к Элвину, чтобы его обнять, радуясь дружелюбному лицу. И когда он гладил ее по плечам, она чувствовала, как паника отступает. Элвин вылечит Кифа. Все будет хорошо... если не думать о Невидимках и гномах и миллионе других катастроф.

– Ладно, давай позаботимся о втором Самом Частом Пациенте, - сказал Элвин, обращая внимание на Кифа. Он высветил шары различного цвета вокруг лица Кифа, чтобы исследовать его.

Минуты тянулись, и Софи попыталась не выдавать беспокойства, когда произнесла:

– Его разум мог сломаться?

– Не могу сказать, - признался Элвин.
– Это не обнаруживается с медицинской точки зрения.

– Тогда я должна поверить, - прошептала Софи.

– Это безопасно?
– спросил Декс.

– Если я пережила безумие Изгнания, то и с этим справлюсь.
– Однако ее руки дрожали, когда она коснулась висков Кифа.

Она готовилась к хаосу и беспорядку, осколкам воспоминаний и карманам пустоты. Вместо этого разум Кифа был похож на длинный, темный коридор, ведущий к единственному воспоминанию.

Сцена была сломанной и искаженной, будто воспоминание было подавленным... или поврежденным. Киф был всего лишь ребенком, не старше пяти или шести лет, и он поднимался по бесконечной лестнице в Кендлшейде за голосом матери. Он нашел ее на крыше, стоящей в лунном свете, разговаривающей с двумя фигурами в черных плащах с капюшоном. Киф не узнал голос, когда более высокая фигура говорила. Но Софи узнала.

Брант.

– Мы должны переместить график времени вверх по Инициативе Путеводной Звезды, - прошептал он.

– Почему?
– Леди Гизела повернулась к другой фигуре.
– Ты сказал, что у девочки были карие глаза.

Разум Софи гудел, понимая, что она, должно быть, смотрела на Мальчика, Который Исчез.

– Но настоящий ребенок где-то там, - влез Брант.
– Если Олден найдет ее раньше...

– Мы внимательно следим за Олденом, - перебила Леди Гизела.

– Не достаточно хорошо, - поспорил Брант.

Мальчик вскинул руки. Его слова были искажены — повреждены — но Софи была вполне уверена, что он сказал:

– Тяжело покидать Ложносвет.

– Тогда возможно тебе стоит ходить в Эксиллиум, - сказала ему Леди Гизела.
– У Руи нет там проблем.

– Ты же знаешь, что я привлеку слишком много внимания, если уйду, - прошептал Мальчик.

Воспоминание слишком сильно потрескивало, чтобы услышать ответ Леди Гизелы. Брант тоже что-то сказал, но слова смешались... или возможно это мозг Софи пытался понять то, что она только что узнала.

Сцена прояснилась, когда Леди Гизела сказала:

– Хорошо, что Фитц практически возраста моего сына. Возможно, они должны проводить больше времени вместе.

При упоминании о себе Киф вышел вперед.

– Мам? Что происходит?

Леди Гизела хорошо скрыла удивление.

– Ничего, малыш, - сказала она, разводя руки для объятия.
– Ты почему не в постели?

Софи не могла решить, что было грустнее: видеть как Киф крепко обнимает маму или видеть, как Леди Гизела поворачивается к Бранту и шепчет:

– Сходи на нашим Стирателем.

Стиратели были Телепатами со способностью стирать воспоминания. Это объяснило, почему у воспоминания были вспышки и повреждения. Леди Гизела стерла его из разума Кифа.

Но стертые воспоминания могли возвращаться. Все, что требовалось, это что-то, что могло их вызвать. Финтан упомянул Инициативу Путеводной Звезды, этого, должно быть, было достаточно, и теперь разум Кифа восстанавливался.

Воспоминание началось снова, и Софи просматривала его, ища какие-нибудь подсказки, которые она пропустила. Единственное, что она знала наверняка, это то, что Руи был Псионипатом... и он не был Мальчиком, Который Исчез.

Но это не имело значения в данный момент. Она должна была вернуть Кифа.

– Он вспомнил кое-что, что стерла его мама, - сказала она Элвину, когда вынырнула из разума Кифа, - и теперь его мозг там застрял.

– Что он вспомнил?
– спросил Тимкин.

Софи промолчала. Она до сих пор не доверяла Тимкину Хексу.

– Если это так, то ему разуму нужно отдохнуть и достаточно долго для того, чтобы перезагрузиться, - сказал Элвин, залезая в свой ранец и вытаскивая пузырек, наполненный темно-фиолетовой сывороткой.
– Это отключит его на двадцать четыре часа, этого времени должно быть достаточно. Я не буду его перемещать, пока он не проснется. Он уже выглядит немного исчезнувшим. Я кое-что ему дам... не волнуйся.

– Он останется здесь, - сказал Тимкин.

– Я останусь с ним, - сказала ему Софи.

– Так я и думал.

Софи помогла Элвину поддержать Кифа и влить эликсир ему в рот. К счастью Киф с легкостью проглотил жидкость.

– Я отнесу его в комнату, - сказал Тимкин, поднимая Кифа и направляясь к лестнице.

Софи повернулась, чтобы последовать за ними, но Элвин преградил ей путь, вынудив ее выпить несколько эликсиров, пока Декс выносил полную проверку.

– Думаешь, Фитц и Биана будут в безопасности в Эверглене?
– спросила Софи Декса.

– Конечно, - сказал женский голос позади них.
– У Совета сейчас больше проблем, чем несовершеннолетние беглецы.

Вика вошла в комнату, следя за Софи и Дексом как за незваными гостями. Она была высокой, как и ее дочь, темные волосы были собраны в конский хвост, такой же строгий, как и черты ее лица.

Софи выпрямилась.

– Что с гномами?

– Они проверяют лечение. А затем... кто знает?
– Вика стянула резинку с волос, позволяя диким волнам обрамить ее лицо.
– Идти в Равагог - смертный приговор для них, как и оставаться здесь.