Невидимые знаки

Я громко рассмеялась, вспомнив о последнем гвозде в нашем гробу. Аварийный локатор-маяк не работал, когда мы упали. Акин предупреждал нас, и мы все считали, что непобедимы, требуя полет. С готовностью наняли вертолет, когда коммерческие авиакомпании отказались летать из-за погоды. Мы ринулись в лапы смерти с такой слепой глупостью, что не заслуживали быть найденными.

Мы сделали это.

Наше прошлое закончилось. Наши жизни до крушения... стерты.

Теперь это наша реальность, и нам больше некого винить, кроме самих себя.

ОТВЕТ, который я не хотел, был ясен в тот момент, когда вернулись Эстель и Коннор.

Суровость наших обстоятельств отпечаталась на их лицах, когда они вышли из леса с полными руками разного хлама.

Я встретился взглядом с Эстель. Я не хотел в это верить. Мое сердце разочарованно стучало от ярости. Я отвернулся так быстро, как мог.

Мы одни.

Мои плечи опустились, в то время как боль в лодыжке пропитывала кожу смесью пота и тошноты.

Пиппа крепко спала на моей груди. Я крепче обнял ее и нашел утешение в ее теплом теле. Я надеялся, что у ребенка были хорошие сны... они ей нужны, чтобы пройти сквозь реальность.

Сделав глубокий вдох, я снова поднял взгляд. Эстель двигалась решительно и целеустремленно, но ее бедра по-прежнему очень сексуально покачивались.

Почему она раздражает и привлекает меня одновременно?

Я хочу ее, но она никогда не ответит взаимностью.

Никто не хочет долгих отношений с таким парнем, как я.

В тот момент, когда увидел ее, я не мог объяснить внезапное, стремительное и сбивавшее с толку желание, заставляющее меня узнать ее.

Я никогда не чувствовал такого раньше.

Ни с кем.

И я не хотел этого сейчас, когда она была единственной женщиной поблизости, и у меня не было возможности дать ей то, чего она заслуживала.

Во мне снова загорелся гнев, при виде румянца на ее коже и явной боли в глазах от того, что ей пришлось самой тащить все эти тяжелые предметы. Я должен быть тем, кто находит и приносит долбанные сумки, не она. Я должен за все отвечать и обеспечивать всем безопасность. Я должен быть тем, кто заботится о нас, и облегчает катастрофу... не она.

Будь она проклята со своей заботой.

Будь проклята за то, что она лучше меня.

Пока она играла в разведчика, я перевел взгляд на ее футболку. Я бы сказал, что царапина на ее груди была от ремня безопасности вертолета. И если порез выглядел так плохо, это, вероятно, означало, что у нее сломаны ребра.

Мои подозрения подтвердились, когда Эстель бросила вещи, которые несла, не в силах сдержаться от болезненного стона и быстро обхватила себя руками.

Боже, я бы все отдал, лишь бы быть в состоянии вскочить на ноги и помочь ей.

Коннор положил свою ношу и присел на корточки рядом с сестрой. Пиппа не шевелилась в моих объятиях, когда он гладил ее волосы, его глаза покраснели от слез и стресса.

— Она в порядке?

Я кое-как сумел налепить улыбку на моих губах, скрывая ярость от невозможности помочь. Я какая-то сраная нянька. Все, на что был способен.

— Она в порядке. Спала все время.

Мое горло зудело от жажды; я ненавидел пустоту в желудке. Если я был голоден, просто от того, что сидел здесь на месте, то Эстель и Коннор должны умирать с голоду.

Я приложил все усилия, чтобы придумать план, глядя на листья, притворяясь, что что-то искал.

Но я должен принять факты. Я понимал все дерьмо сложившейся ситуации.

— Это хорошо. — Коннор встал. — Сон все облегчит.

Я указал на вещи, которые они принесли.

— Закупались?

Эстель полуулыбнулась, молча поблагодарив меня за то, что я не задавал такие сложные вопросы, как «что ты видела?», «где мы?» и «как глубоко мы погрязли в дерьме?». Эти вопросы я задам позже, когда возле нас не будет двух испуганных детей.

Подойдя к Коннору, Эстель обняла рукой его за плечи. Они были почти одного роста.

Еще несколько месяцев, и он будет на одном уровне с ней.

— Коннор нашел находящийся поблизости вертолетный супермаркет, правда?

Он усмехнулся. Самодельная шина сковала его запястье, он игрался с черными завязками, что держали ее вместе.

— Конечно.

Пиппа подняла голову. Я отпустил ее, когда она выскочила из моей хватки и бросилась к нему.

— Ты вернулся!

Коннор хмыкнул, когда она обняла его руками, и слезы текли по ее щекам.

— Мне приснилось, что ты тоже уснул. Никогда не засыпай, Ко. Никогда. Обещай мне.

Взгляд Эстель поник от печали. Я задавался вопросом, думала ли она о том же: что было бы лучше, если бы они не выжили. Быстрая смерть лучше медленной? Или была надежда быть найденными, основанная на страхе перед голодом и неопределенностью? Потому что мы не могли больше это отрицать.

Мы одни.

Шансы быть найденными скудны — не из-за местонахождения или удаленности, а из-за того, получится ли у нас остаться в живых до того дня.

Наши поиски могут занять всего несколько дней... но несколько дней будут слишком длинными, когда мы уже были голодны и обезвожены, не имея навыков в поисках пищи или воды.

Заткнись.

Я с трудом сглотнул, подавив эти бесполезные мысли.

Коннор сжал свою сестру.

— Ты просто уснула и проснулась. Не каждый попадает в вечный сон, Пип. — Он убрал волосы, прилипшие к ее щекам. — Рано или поздно, я лягу спать. Эстель и Гэллоуэй тоже. Тебе не стоит пугаться, если проснешься, а мы отдыхаем, ладно?

Пиппа шмыгнула носом.

— Но что, если ты не проснешься? Я буду совсем одна. Я не хочу быть совсем одна. Я хочу домой!

Коннор посмотрел на меня с просьбой о помощи.

Я развел руками. У меня не было опыта в детской психологии. Я не знал, что несовершеннолетние думали о смерти.

Однако Эстель спасла меня еще раз.

Наклонившись, она взяла два рюкзака и накинула их на плечи, в то же время держась за ребра.

— Как насчет того, чтобы выбраться из этого темного места и насладиться солнцем? Хотите побывать на пляже? Мы можем устроить пикник и посмотреть, можем ли мы разыскать какие-нибудь лодки.