Невидимые знаки

— Крутая штука, — сказал Коннор. — Мой отец подарил мне зарядное устройство с солнечной батареей на Рождество в прошлом году.

Солнечная батарея?

У нее было долбанное зарядное устройство с солнечной батареей?

Кем была эта женщина?

Кто был когда-либо так подготовлен?

— Почему, черт возьми, у тебя есть что-то подобное?

Она подняла голову.

— Я была в туре. Моя батарея не выдерживала целый день, и у меня не было доступа к розетке.

— В туре?

Она отмахнулась от моего комментария.

— Не важно. Важно то, что... у нас есть зарядка.

Я не мог поверить.

Просто не мог.

Во-первых, Эстель позаботилась о нас, перевязала наши переломы и сделала все возможное, чтобы успокоить нас, и при этом, она настолько предусмотрительна, что запаковала карманы такими вещами, как зарядное устройство на солнечной батарее и водонепроницаемый телефон?

Я хочу жениться на ней.

Мне все равно, если бы она сказала «нет». Мне все равно, что она не хочет меня. Я должен ее заполучить.

Против моей воли, надежда поселилась в моем в сознание, завлекая меня вкусной приманкой. В конце концов, возможно, будем ли мы спасены?

Прекрати это.

Не надейся так сильно.

— Круто, правда? — Эстель подключила свой телефон к солнечной батарее; звон подключенного устройства к источнику питания переливался по моей коже.

Эстель сидела на корточках, ожидая, пока телефон оживет.

Я никогда так не волновался в своей жизни.

— Пока телефон полностью зарядится, пройдет немало времени, но я могу использовать его, пока он подключен. — Постукивая по экрану, она ждала процесса загрузки.

Дети наклонились слишком близко, их головы закрывали ее взор, а пальцы благоговейно касались телефона. Мы все ждали, безуспешно скрывая наше нетерпение.

— И? — спросил я, разочарование сквозило в моем голосе.

— Что, и? — Эстель щелкала кнопками еще и еще. Ее плечи напрягались все сильнее, чем дольше она искала.

И я знал.

Я просто знал, что не будет никакого билета домой.

Черт возьми, и зачем я только позволил себе надеяться?

Я знал, что так будет, но все равно больно, как будто ножом по сердцу.

Я лежал на спине и сердито смотрел на листья сверху. Моя лодыжка и нога все больше горела в агонии, но это было ничто по сравнению с разрушением надежды внутри меня.

Пиппа была той, кто указал на очевидное.

— Нет сигнала.

Эстель грустно вздохнула.

— Ты права. Нет сигнала.

— Может быть, нам нужно подняться выше. — Коннор прищурился, вглядываясь в яркое небо. — Должен быть сигнал. Мобильные спутники и сети повсюду.

Я позволил им обсудить все «за» и «против» того, насколько вероятно, что сигнал волшебным образом появится, пока я глубже погружусь в раскаянье. Я не помогал себе, валяясь здесь, но не мог перестать желать, чтобы я был лучшей версией себя, более приятным, более благодарным, прежде чем упасть на это богом забытое место.

Вспышка энергии швырнула меня в сидячее положение.

— Пошло оно все. — Я больше не собирался сидеть и напрасно тратить свою жизнь. Возможно, я не смогу исправить то, что произошло, но сегодня ночью я мог бы выспаться, соорудив какое-то убежище.

Я использовал всю силу для того, чтобы с помощью костыля встать с песка. Я едва добрался до края леса, прежде чем Эстель бросила свой телефон на пляж и побежала ко мне.

Взяв меня за локоть, она приказала.

— Сядь на место, пока не упал.

Я пожал плечами. Разве она не видит, что ее забота заставляет меня ненавидеть себя еще сильнее?

— Оставь меня в покое.

Она поморщилась, опустив руку.

— Тебе не обязательно это делать. Тебе нужно отдохнуть.

Я проигнорировал ее.

— О, не обязательно, да? Итак, ты счастлива спать под открытым небом? Или собираешься при помощи швейцарского армейского ножа построить чертов особняк? Снова решила меня унизить?

Она прищурилась.

— Я не унижаю тебя…

— Ты думаешь, что забота о нас дает тебе власть? — фыркнул я. — Что ж, перестань лицемерить и позволь мне помочь что-то изменить.

— Лицемерить? Каким образом я лицемерю?

Коннор подошел к Эстель, инстинктивно защищая женщину от кого-то, кто намного больше, чем она.

Я проигнорировал мальчишку.

— Тебе самой больно. Не думай, что я не заметил, как ты хваталась за свои ребра, вздрагивая при каждом чертовом движении. Ты ждешь, пока мы восстановимся и отдохнем, но что насчет тебя? — Оттолкнув ее, я указал на наш лагерь. — Сядь, заткнись и позволь мне что-нибудь сделать. Позволь мне помочь, а не относись ко мне, как к бесполезному инвалиду.

Противостояние длилось слишком долго. Блеск в ее глазах говорил о том, что она не сдалась.

Коннор был спасительным кругом.

Он потянул Эстель за локоть.

— Он прав. Благодаря тебе мое запястье не так болит, а рана Пиппы не стала хуже. Давай мы теперь позаботимся о тебе.

Эстель вдруг хлопнула себя по лбу.

— Черт, порез Пиппы. Я забыла. — Бросив на меня хмурый взгляд, она улыбнулась Коннору и бросилась к Пиппе. — Пип, теперь, когда твоя рана чиста, намажем немного мази и заклеим лейкопластырем, что мы нашли в аптечке?

Проклятая женщина не знала, как остановиться. Ее забота об окружающих только навредит ей в конечном итоге.

Это ее защитная реакция.

Моя — это быть полным придурком, чтобы люди оставили меня в покое для самобичевания. То, чего желала она, —полная противоположность.

Она была чистотой, в то время как я был полностью в грязи.

Ладно.

Она может быть моей противоположностью, но я сделаю все возможное, чтобы вернуть ее доброту — начиная с постройки дома.

Мой голос понизился до рычания.