Невинная для киллера

Я зажмуриваюсь от неожиданности и замираю, пытаясь понять, что произошло. И четко ощущаю горячее дыхание у лица. Именно сейчас мне кажется, что я даже дышать перестала.

Глава 20. Богдан

Снова нахожусь в полубредовом состоянии. Снова война, стрельба и взрывы. И крик в ушах стоит, который пробирает до костей.

Каждый раз, одно и то же, по кругу. Но к этому невозможно привыкнуть. Просто не реально.

А потом накрывает ощущение, что я не один. Тут же реагирую. Открыв глаза, перехватываю тело нависшее надо мной, краем сознания понимаю, кто это, но процесс уже не остановить, и пригвождаю к матрасу, нависая сверху.

До слуха доносится удивленный вздох и чувствую теперь, как вздымается грудь подо мной. Удерживаю руки за запястья над ее головой. И сам еще не пойму как среагировал на все это автоматически. Я же мог прибить или страшнее всего убить, черт возьми.

— Яна? — вдыхаю запах девушки, так как отстраниться от нее, выше моих сил. Страх, что мог ее покалечить сменяет желание. И оно совсем не детское.

И то, что она вот так подо мной и не возмущается, действует на мое тело, да и разум совсем не предсказуемо.

— Богдан, — выдает она хрипло, прежде чем я успеваю осмыслить свои желания, и начинает елозить подо мной, словно только сейчас поняла, в каком положении находится.

— Что ты здесь делаешь? — ломая себя, чуть отстраняюсь, отпустив ее руки.

— Я услышала, как ты стонешь во сне вот и решила заглянуть. Думала…

— Что думала? — замечаю раскрасневшиеся щеки и все еще улавливаю ее рваное дыхание. — Напугал?

— Я сама виновата. Прости. Мне не стоило заходить без стука. Я пойду если тебе ничего не надо, — сползает с постели и, дотянувшись до стены, идет вдоль нее к выходу, а я улегшись на спину и убрав руки за голову наблюдаю за ней.

Прислушиваюсь к себе и подмечаю, что не против был бы пригреть девушку у себя под боком. Только это далеко не адекватные мысли. И на такое я уж точно не имею права, даже думать об этом. Она совсем еще ребенок.

Кто же думал, что один звонок перевернет всю жизнь? Но я не могу. Не могу испытывать что-то. Чувства или привязанность, влечение. Я не могу. И не хочу. Точно.

И остановив мысли на этом, поворачиваюсь на бок и закрываю глаза. Но тут же вижу ее. С пунцовыми щеками и приоткрытыми алыми пухлыми губами, которые так хотелось попробовать на вкус, ощутить их мягкость. И этот сумасшедший трепет или все-таки страх?

Тряхнул головой, отгоняя наваждение, и снова провалился в сон. Но снилась мне уже отнюдь не война.

Утром вскочил, чуть рассвело за окном. Первым делом отжался. Даже мысль закралась повесить грушу в спальне, чтобы держать себя в форме. На всякие фитнесы ходить явно не буду. Скоро будет функционировать клуб, может там организую для себя небольшую тренажорку.

Весь взмыленный направился в ванную, принял душ и привел себя в порядок. Странно, но я выспался в кои-то веки. И чувствую себя вполне сносно.

Затем намечаю план действий на день, пока готовлю завтрак.

— Доброе утро, — оборачиваюсь на голосок девушки и расплываюсь в улыбке как дурак.

— Доброе, — выкладываю на тарелки яичницу с жаренокй колбаской и ставлю на стол. — Давай завтракать, садись.

Сам разливаю чай по чашкам и сажусь напротив девушки.

— Ярик еще спит? — интересуюсь, чтобы хоть как-то разрядить напряжение, повисшее между нами. Вижу, как она смущается, что заставляет биться мой мотор о ребра с сумасшедшим грохотом.

— Да, он сова по натуре, — мягко улыбается и берет в руки вилку.

— А ты значит жаворонок, — поддерживаю беседу.

— Не знаю, — пожимает плечами. — Я долго не могу уснуть, а потом рано встаю. Кто из птиц так живет?

— Не знаю, — уткнулся в тарелку, чтобы не пялиться как придурок на девушку.

— Простите, — после минутного молчания снова подает голос. — За вчерашнее вторжение.

— Я просил мне не выкать, — не поднимая на нее взгляда, отвечаю. — И ничего страшного вчера не произошло, так что не заморачивайся.

— Я не должна была…

— Яна, — грубо одернул девушку, что она вся сжалась. — Просто не нужно всего этого, — даже не нашелся, как объяснить, мудак. — Извини, — и, встав из-за стола, сполоснул тарелку и вышел из кухни, оставляя ее одну. Такую маленькую, хрупкую и растерянную.

Дав Ярику наказ, присматривать за сестрой быстро покинул квартиру. Забравшись в машину, долго думал и крутил телефон в руках. Нужно было найти Алехина. Тот самый врач-хирург, который мне один раз жизнь спас. Принимаю решение заглянуть для начала в службу опеки и проконсультироваться. Собственно туда сразу и выезжаю.

Но если бы меня кто предупредил, что мне предстоит выслушать, я бы сюда не приперся.

Спустя пару часов я выхожу оттуда с распухшим мозгом, который отказывается теперь умещаться в черепной коробке. Да еще и со списком, какие документы нужно собрать. А там ни конца, ни края. Твою мать! Одних справок, заявлений, комиссий… жесть полная. Странно как все это собрала тетка-алкоголичка?

Вернувшись в машину, недолго думая, набираю Петровича.

— Только вспоминал тебя, думал, что-то не звонишь и на тебе, — смеется в трубку.

— Помощь нужна, — сходу заявляю.

— Ну, а то, как же, — снова усмешка.

— Нет, если в нагрузку, ты так и скажи, Петрович. Я ж тогда сам буду копаться, — тут же вспыхиваю.

— Да куда уж сам, Богдан? Я же не отказываю. Чего там у тебя?

— Нужна помощь в оформлении опекунства.

— Чего ты там задумал? — нотки удивления звучат в голосе старого друга.

— Да долгая история, — выдыхаю с сожалением, понимая, что лезу в дебри по самое не балуй.

— Так ты приезжай. С проблемами своими, будем решать вместе. Тем более кто-то обещал с новостями приехать. Так что жду сегодня или завтра. Бывай.

Откладываю телефон на соседнее сидение.

К вечеру, вымотавшись, я возвращаюсь домой. В квартире тишина. Но витают приятные запахи. И это вызывает улыбку.

Заглядываю в комнату ребят и застаю их каждого занимающегося своим делом.

Яна разговаривала через гарнитуру, видимо по работе. Она сидела с закрытыми глазами и спокойно что-то рассказывала. Ярик лежал на постели и, закинув ногу за ногу, покачивал одной, видимо музыке в такт, которую слушал через плеер.

Я, молча, так и оставшись незамеченным, прошел на кухню. Там ждал ужин.