Невинная для киллера

Повисла тишина. Я понимаю Яра, и не осуждаю его слов. И уважаю в этот момент Богдана еще сильнее, потому что он держится и не грубит пацану, который в этот момент резко высказывается и возможно даже нарывается на грубость. Ведь можно быть благодарным уже за то, что мужчина помог выбраться от тетки. И сейчас мы совершенно не нуждаемся в том, чтобы заработать на еду и не думать: а выдержит ли замок дверной очередного натиска собутыльников дорогой родственницы?

— Ты мне не нравишься, — прерывают мои мысли слова брата.

— Позволь узнать, чем не угодил?

— Ты странный тип. Да.

— И чем же?

— Ну… — Ярик не находит ответа на свои претензии и вопросы. — Ладно, твоя взяла. То есть пока Яна будет на обследовании, мы будем тут вдвоем?

— Я еще обдумываю этот вариант. Хотя сомневаюсь, что смогу ее оставить там одну. Возможно, тебе придется побыть с Игнатом.

— Со стариком? — возмутился парнишка.

— Не такой уж он и старик. Многому научил бы тебя.

— Ну, уж нет, — возмутился Яр. — Уж лучше я с вами поеду.

— Исключено. Мне некогда будет присматривать за тобой.

— Мне не нужны няньки, — отмахивается брат.

— Не начинай, — и на этом я разворачиваюсь и хочу вернуться в постель, потому что после подслушивания странная усталость снова на меня навалилась. Ноги то и дело подкашивались, и я уже стала думать, что не дойду. Но все-таки удалось, и я без сил свалилась в постель.

Когда просыпаюсь в следующий раз, стоит полная тишина. Но меня тянет подняться и выйти из комнаты. И вот снова. Я поднимаю лицо к верху, и спрашиваю, словно услышу ответ:

— Что же тебе снится?

Вспоминаю тот раз, когда так же вот стояла и не решалась, войти или нет. И очень хорошо помню, чем это обернулось. А именно быть прижатой его мощным телом к постели, ощущая горячее дыхание, которое будоражило все естество. Я тогда почувствовала что-то, что мне еще совсем не знакомо. И вот это новое ощущение меня и испугало.

А снова стоя под дверью его спальни и слыша мужской стон, меня рвет на части. Я очень хочу к нему зайти. Но не решаюсь. Я прокручиваю в голове миллион отговорок. Словно весы, в чашах которых, и за, и против… войти или нет.

Но невозможно остаться безучастной, после всего, что он делает для нас, для меня. Поэтому я снова вхожу в его спальню без стука и иду на слух. Думать о правильности своих действий я буду утром и даже, возможно, жалеть. Но это будет потом.

А сейчас, дойдя до кровати, присаживаюсь на край постели и дотрагиваюсь до него. Он мечется из стороны в сторону. Что-то говорит невнятное. Я лишь могу различить обрывки фраз…

— Нет, нет… виноват. Простите меня ребята. Простите…

Я, не выдержав надрыва в его голосе, всхлипнула. У самой на глазах навернулись слезы. Да что же тебя мучает? Как мне помочь тебе?

Опускаю ладони на его грудь, и замираю ими в том месте, где сердце рвется в сумасшедшем ритме.

В какой-то миг Богдан успокаивается, и на мои руки укладываются мужские.

Я замираю.

— Эти сны, — начинаю говорить, но от волнения голос охрип. — Расскажи, — прошу его и надеюсь, что он не откажет мне.

Но вместо этого он тянет меня на себя и переворачивает на спину, оказываясь сверху.

— Я чувствую как тебе плохо, — шепчу я, но он по-прежнему молчит.

Лишь касается ладонью моей щеки. Я не боюсь его. Нет. Более того, я чувствую, что он меня не обидит.

От его невесомых касаний сбивается мое дыхание.

Его пальцы скользят по моему лицу, а замирают на губах, и я чувствую, как он склоняется надо мной. И тут же касание его губ. Такое мягкое. Осторожное, словно он боится меня напугать.

Я чуть приоткрываю губы в ответ, позволяя меня поцеловать. И он понимает мой знак.

Меня прошибает озноб от его пальцев, которыми зарывается в мои волосы. Углубляет поцелуй, проникая глубже, утягивая меня за собой в сумасшедший водоворот ощущений.

Обвиваю его шею руками, слегка поглаживая, после веду ими к лицу и укладываю ладошки ему на щеки. И в удивлении ахаю, выдыхая ему в губы. Осторожно веду пальчиками к его глазам и подтверждаю свои догадки, нащупав мокрые ресницы.

Он плакал во сне.

Что может заставить мужчину плакать?

Эта мысль с такой силой меня прошибает, парализует, что я застываю в оцепенении.

Он понимает мою заминку и тоже замирает.

— Будешь жалеть? Смеяться или сочувствовать? — произносит хрипло, все еще не меняя своей позиции, лишь чуть отстранившись от меня.

— Нет, ничего из того, что ты перечислил.

— А что же тогда? — слышу его усмешку.

— Я хочу тебя поддержать, может помочь, — перехожу на шепот.

Он тяжело выдыхает и упирается своим лбом в мой и замирает.

— Зачем ты пришла, Ян-а-а? — тянет буквы моего имени, с хриплыми нотками, от которых мурашки бегут по коже.

— Я не могу находиться в стороне и ничего не делать. Мне плохо от мысли как плохо тебе. Я хочу помочь…

— Останься со мной, — неуверенно звучат его слова. — Я не обижу тебя, — ведет носом по шее и осторожно целует у ушка.

— Я знаю, — отвечаю еле слышно и добавляю. — Я чувствую это.

Он в ответ молчит и лишь перекатывается на бок, прижимая меня к себе. Я обвиваю его за шею, поглаживая коротко стриженый затылок. А вскоре я слышу его мерное дыхание. И понимаю, что он уснул.

Я еще какое-то время лежу, перебирая мысли в голове, наслаждаясь его близостью.

Такой сильный и уверенный на первый взгляд мужчина, внутри оказывается нежным и мягким, что очень сложно сопоставить с его образом, что сложился у меня в голове.

И его слезы… как же мне хочется помочь ему справиться с той болью, с которой он живет все это время.

Глава 26. Богдан

Просыпаюсь от того, что не могу пошевелиться, тело затекло. Открываю глаза и вижу ее. Такую… не передать словами. Нежного молочного цвета кожа, даже боюсь представить себе какая она там, под одеждой. Прикусываю щеку с внутренней стороны, чтобы понять, что я не сплю и не наделать глупостей.