Невменяемый дипломат
Шрифт:
– Однако…
– Если уж на то пошло, то это ты самый ушлый пройдоха и лгун! – наверное, девушка руководствовалась правилом, что лучшая оборона – это нападение. – Задурил наивной Ягуше голову россказнями о том, какой ты умный и талантливый, и думаешь, она не узнает о твоих похождениях?
Невменяемый даже на месте замер, пытаясь переварить в сознании выверты женской логики и выбрать правильную тактику. Обвинить его было не в чем, хотя догадки о том, что именно ему можно инкриминировать, мелькали. Ничего лучше в голову не пришло, чем сыграть отчаяние и начать немного паясничать:
– Умоляю, держи свой язычок за зубами! Ради нашего ребенка хотя бы!..
– А-а-а!
– Но как же так! – с патетикой воскликнул Кремон.
– А вот так! Тем более что я опять женщина полностью свободная и никакой беременности у меня нет. Ветеран пошел мне навстречу и избавил от зависимости от тебя!
– Странное у тебя понятие о зависимости…
– Ну да, ты теперь для меня никто, и я могу смело всем открыть глаза на твою ложь. И первым делом расскажу Ягуше, да и всем остальным, что это не ты придумал книжки-сказки, а совершенно иной, знаменитый на весь мир человек!
Бедняга до сих пор находилась в неведении, что Кремон и есть тот самый Невменяемый. Но просвещать ее на данную тему «знаменитый человек» не спешил. Вместо этого попытался по-дружески предостеречь:
– Не стоит этого делать, ты в первую очередь себя выставишь на посмешище. Я-то выкручусь, а вот тебе потом будет стыдно…
– Ха! Вот и посмотрю, как ты будешь выкручиваться!
Развернулась и поспешно удалилась, оставив за собой последнее слово. И не видела, как беззаботно улыбнулся Кремон. Более того, в его комнату вошел Кашад, тоже улыбаясь во весь рот:
– Слышал каждое ваше слово, но вмешиваться не стал.
– Тоже мне, друг называется. Мог бы мне и помочь.
Кашад помотал головой:
– Ты и сам хорошо справился. Но боюсь, она еще больше обидится, когда всю правду о тебе узнает.
– А нечего так себя вести. Нет, чтобы помалкивать, так она еще и нас пытается сделать виноватыми. Чувствую, что ей очень понравилось быть конклатеррой. Наверняка в своей ватаге старшина Яцура и десятой части такой вольницы и власти не давал помощнице по торговле.
– Естественно! В княжествах такой вольницы женщинам не дают. Там они почти все по струнке ходят. Что наши, что приезжие…
Упоминание о княжестве заставило Кремона сорваться с места. И уже на ходу он пересказал товарищу последние новости. Медиальты обещали оповестить кого надо и даже поднять по тревоге спасателей в пограничье, но этого могло оказаться мало.
– Наилучший вариант – это чтобы мы сами с тобой отправились на север, – рассуждал энормианин. – Иначе Мальвика и Сулфи обязательно влипнут в какие-нибудь неприятности.
– Но ведь с ними Эль-Митоланы, – напомнил напарник.
– Ха! Ты вспомни себя, каким ты был несколько лет назад. Тем более те ребята не из Энормии даже. У нас хоть курс молодого колдуна вначале проходят в обязательном порядке. Затем обязательная служба королевству, и только потом, набравшись опыта и умений, получают самостоятельность.
– Ну да, багаж знаний – обязателен… Но как они сумели сталпня для своей цели использовать? Это же феноменальное открытие!
– И ты туда же? – рассердился Невменяемый. – Скорей всего, им случайно повезло, и они не понимают, какому риску подвергаются. Так что я буду настаивать на нашем немедленном отъезде в Аллангарн. Ну а если у меня не получится, то отправишься туда сам.
Медиальты подняли тревогу сразу, как и обещали. Должные сообщения и рекомендации полетели в пограничье. Ну а желание посла
из большого мира самому туда отправиться было отвергнуто всеми опекающими его сентегами. Ближайшие несколько дней были расписаны поминутно, и ни о каком пограничье не могло быть и речи. Император затеял грандиозную рекламную кампанию под лозунгом «Мир ждет нас!», и от имени этого мира и должен был выступать Кремон Невменяемый – спаситель младшего принца, герой сражений с мятежниками и человек, помешавший покушению на самого императора.Но зато не стали возражать против отправки в Аллангарн Кашада, и тот с довольным видом, сопровождаемый пятеркой воинов-сентегов из числа императорской гвардии, покинул столицу. С собой он увез пылкое, хоть и наспех написанное письмо для красавицы Ягуши. В послании к девушке Невменяемый клялся в горячей любви, говорил о том, что верит в счастливое будущее и с нетерпением ждет встречи.
Глава 33
Высшая дипломатия
Даже проводить друга Кремону не удалось. Начались самые ответственные и важные встречи. Энормианин выступал на званом императорском обеде, на который были приглашены только сентеги-герцоги, то есть те, кто был связан родственными узами с династией Басарди, и те, в верности кого не сомневались. Присутствовали не все: двое погибли от рук мятежников, трое были казнены за участие в бунте, двое находились в бегах, и еще четыре ближайших сторонника Кенли-Кена остались в своих городах либо по ранению, либо по причине крайне напряженного положения вокруг них. Ведь противостояние в некоторых местах продолжалось, новые волнения вспыхивали как солома на ветру, и даже возжелавшие полной свободы рабы порой своими действиями только лили воду на мельницу мятежников.
Все равно герцогов оказалось достаточно много: тридцать четыре. А так как все они прибыли с супругами и детьми (разрешалось привезти с собой только пятерых, самых старших), то малый зал торжественных приемов был заполнен до отказа.
Невменяемый к встрече отнесся ответственно. И особенно к своей программной речи. Еще накануне он попросил директора тайной службы императора дать ему полный список вопросов, которые должны обсудить герцоги, и такой перечень ему был предоставлен. Ночь не прошла даром, чрезвычайный посол, пусть и невыспавшийся, был готов отвечать, спорить, льстить и давать щедрые обещания. И еще он прекрасно знал, насколько важно самому поднять самые болезненные темы и тут же предложить решение проблемы.
Энормианину удалось подметить самое опасное в обстановке, окружавшей императорский трон. А именно: если герцоги почувствуют неуверенность в завтрашнем дне, они моментально, несмотря на родственные отношения с правителем, могут изменить свое отношение к происходящим в государстве переменам. Вплоть до того, что сами встанут на позиции ортодоксов и верноприличников или устроят новый заговор под совершенно иной вывеской. А если такое случится и заговор удастся, то на объединении сентегов с большим миром можно будет поставить жирный крест. Уж создать неприступную, непроходимую в обе стороны границу вдоль линии Шанны – проще простого.
С выводами Кремона согласились и Медиальты. После чего всеми силами помогли в определении подводных течений во внутренней политике империи сентегов. И сами были озадачены выводами.
Герцоги боялись! Очень боялись того, что после открытия пути в большой мир они останутся и не у дел, и не у власти. Самим становиться почетными врачами? Абсурд! Для большинства потомственных аристократов подобное служение высшим идеалам целительства считалось унижением собственного достоинства – лечить кого-то!