Невольная связь
Шрифт:
Глеб был зол, потому что проголодался. Завтра в клубе показался ему невкусным. Как и обед. А ужинать Широков планировал уже дома. К тому же Мухтар поведал о том, что по просьбе девчонки доставили свежие продукты. Значит, Сабина подошла к работе ответственно.
Бывшая любовница Широкова ослушалась приказа. И пока мужчина отвлекся на кейс, женщина стремительно ринулась вперед.
– Глеб! Пожалуйста, Глеб! – шептала Карина, вцепившись руками в его рубашку. – Я все сделаю! Все, что прикажешь! Что угодно!
Пришлось буквально отрывать девку от себя. Глеб скривился, увидев
– Прости! Прости, пожалуйста! – взмолилась Карина и принялась стирать пальцами алое пятно, которое не исчезало, а лишь размазывалось еще больше.
– Просто уйди, Карина! – рявкнул Широков так, что женщина вздрогнула. – Мухтар!
Охранник тут же возник на пороге кабинета. Глеб мотнул головой на шлюху. Варгинов подхватил Карину под локоть и выволок в коридор.
А спустя десять минут Широков уже ехал в особняк. За целый день он взвесил и проанализировал утренние события.
Что ж, с Сабиной нужно общаться по-другому. Придется показать ей, куда она должна направить свою неуемную активность. И заставить поработать вредным язычком в иной сфере.
От этих мыслей Широков рвано выдохнул. Фантазия мигом подкинула подходящие занятия для язычка, рта и пальцев Сабины.
Значит, целоваться он не умеет? Ничего, зато вполне шикарно трахается. И Сабине пора об этом узнать.
Глава 6
Лариса Валерьевна, экономка Широкова, раздала ценные указания. Шеф возвращается, а, значит, нужно завершать приготовления ужина. Чтоб ему пусто было, этому тирану!
Но готовить мне нравилось. Сам процесс расслаблял. Более того, я прям-таки видела, как Широков ест и требует добавки. Что уж скрывать, а кормили его не понять чем. Чрезмерно изысканной едой, от которой никакой радости не появлялось, зато добавлялся метеоризм и изжога. Наверное, Глеб Алексеевич вечно злой потому, что постоянно голоден.
Эти мысли меня повеселили. Но больше всего радовало то, что мне час назад принесли одежду. Новую, с бирками, и размера подходящего. В центре комнаты, куда меня притащил этой ночью Широков, я нашла пакеты с вещами и всем необходимым для обычной девушки, включая косметические средства, расчески и заколки для волос. Признаться, крайне неожиданно, и очень мило.
Нет, не так мило, как если бы Широков распорядился освободить меня из плена. Но лучше, если бы я ходила без трусов и в мужской футболке.
И вот, убедившись, что Глебу к ужину подадут все, что я приготовила, я прихватила альбом с карандашами и вышла в сад. Охрана следила за мной на расстоянии. Я старалась не замечать двоих верзил криминальной наружности, делала вид, что меня гораздо больше интересует пейзаж за высоким забором и облака в черном небе, нежели люди, которые не сводили с меня глаз.
Было уже темно, и заняться мне нечем. Я принялась бездумно водить карандашом по листу, а штрихи сами складывались в картинку.
– Прошу прощения, Сабина Ярославовна, – заговорила Лариса Валерьевна, приблизившись к плетеному креслу, в котором я устроилась, забравшись с ногами.
– Лариса Валерьевна, мы же с вами договорились, – перебив женщину, мягко
напомнила я.– Сабина! – улыбнулась экономка, – Глеб Алексеевич изволит ужинать с вами.
– Боюсь, если он будет ужинать со мной, у него будет несварение, – фыркнула я, а женщина округлила глаза.
– Что передать хозяину? – мягко поинтересовалась Лариса Валерьевна.
– Шлите барина в з..., – хмыкнула я.
– Может быть, все же поужинаете? С обеда ведь ничего не ели, – покачала головой Лариса Валерьевна.
– Ладно. Придется послать его самостоятельно, – вздохнула я, пусть и не хотелось ни видеть Глеба, ни слышать о нем. Но придется. Это я четко понимала.
– Сабина! Вы поосторожнее с Глебом Алексеевичем, – понизила голос экономка, – Он вспыльчивый, но справедливый.
– Странные у него понятия справедливости, – покачала я головой, – У вас уже выходной? Я сама все уберу со стола, после того, как наш феодал отужинает.
Я помнила, как Лариса Валерьевна упомянула о том, что ей нужно сегодня пораньше в город попасть. Дочь уехала в командировку, а с внучкой некому ночевать.
– Спасибо, Сабиночка! Я тогда поеду. Глеб Алексеевич тоже отпустил меня! – заулыбалась женщина.
– До свидания, – тепло попрощалась я.
Экономка исчезла в доме, а я взглянула на охранников. Мужчины между собой переговаривались, бросая на меня заинтересованные взгляды. Такие, словно ждали подвоха. Неужели они считают, что я попытаюсь сбежать? И как, интересно? Перележу через пятиметровый забор? Ну-ну.
Я вошла в дом. У меня не было ни капли желания не просто ужинать с Широковым, но и даже видеть его.
Глеб Алексеевич чинно и важно восседал во главе стола. Хорошо, что у меня с собой ничего тяжелее альбома не было. Так бы треснула по нахальной морде. Потому что взгляд у Широкова был таким, словно я, его вечная рабыня, вздумала упрямиться.
– В чем дело?
– А что не так? – я на секунду опешила от такого вопроса.
– У тебя такое лицо, словно тебя не к ужину позвали, а на эшафот, – скривился Широков.
– А что, есть разница? – уточнила я и заняла место напротив мужчины.
Стол был длинным, уставлен декоративными украшениями и свечами. Наверное, мне бы понравилось есть за таким столом. Если бы не было Глеба и его кривоватой, но идеально красивой усмешки.
И совершенно некстати я вспомнила его... лобызания, не иначе. Странный он человек. Целовался действительно, как пацан. Но несмотря на это, ничего омерзительного я, к сожалению, не испытала. Даже наоборот.
Так, а вот про это я точно думать не стану. Обойдется!
Я отвела взгляд от мужчины и посмотрела на свою тарелку. Сняла колпак, которым Лариса Валерьевна накрыла блюда, чтобы не остыли. Надо же, и когда она успела сервировать вторую порцию? Ладно, неважно. Главное, что, кажется, и я проголодалась.
– Учти, если ты меня отравишь, охрана тебя пристрелит, – пригрозил Глеб.
– Окститесь, Глеб Алексеевич, вы не отравились после подозрительной жижи от вашего бывшего супер-повара, и от моей стряпни и подавно выживете, – фыркнула я, – В ней нет ничего, кроме белков, жиров, углеводов и витаминов.