Невольник из Шаккарана

Она ведь едва не отправила его к Богам, или в ад...

Орм пошевелился и боль разлилась по всему телу. Девушка рабыня, сидящая у его изголовья испуганно подскочила со скамьи.

– Сядь, дура, - прохрипел Орм, - Я в порядке. А лучше вообще иди отсюда.

Девушка недолго мялась, а вскоре юркнула за дверь, оставив Орма одного со своими мыслями. Он вспомнил, как его нашла одна из служанок пришедшая кормить поутру проклятую корову. Это дрянное животное учуяв кровь, орало всю ночь и Орм поклялся, что едва встанет на ноги, то отрубит этому куску говядины голову и отдаст ее на кухню, чтобы ему сварили суп, но это будет после, а пока ему предстоит еще долго лежать и ждать, пока раны затянутся настолько, что он сможет вставать с постели. За это время, как он надеялся, Сигвальду успеют надоесть прелести молодой жены, и они смогут покинуть это поселение. Орму тут не нравилось. Но выбирать не приходилось, и он лежал думая о мести и разглядывая потолок над своей головой.

Когда рассвет окрасил вершины деревьев в золото, я остановилась и привалившись спиной к стволу высокой сосны, перевела дыхание. Вот уже несколько часов я спешила вперед, останавливаясь только когда сердце, уставшее от быстрого бега грозило вырваться из моей груди, а ноги подкашивались словно хотели уронить меня в ближайший сугроб. В этот раз я скинула лыжи и основательно покрепилась усевшись под деревом. Утро тем временем окончательно вступило в свои права. Над головой закричала какая-то птица и я подняла взгляд туда, где между кронами деревьев синел клочок неба, яркий и безоблачный, обещавший ясную морозную погоду.

Я подумала о том, что в поместье Торгрима уже вероятно обнаружили мою пропажу и закоченевшее тело Орма. Наверняка воин поделился со своим другом Сигвальдом о своих подозрениях на счет меня и тому не доставит особого труда узнать у новоиспечённого тестя историю моего появления в его имении. А дальше уже не трудно и догадаться, что произошло в хлеву.

Устало вздохнув я снова поднялась на ноги и привязав лыжи к сапогам, шагнула вперед, скользя по хрустящему примороженному снегу.

Я продолжала идти весь день и только за несколько часов до заката, внезапно осознала, что направляюсь в ту самую сторону, откуда приплыла с северянами. Я целеустремленно шла к мертвому поселению Гарда. Странным мне показалось то, что меня словно тянуло в том самом направлении. Но я не стала долго раздумывать о странностях собственного поведения. Возможно я подсознательно хотела попасть туда, надеясь, что Гард и его люди вернулись, чтобы восстановить поместье. В любом случае, проверить стоило, и я поспешила дальше.

Скоро лес пошел под уклон и скользить на лыжах с горки стало легче. Я уже порадовалась было тому, что мой побег пока так успешно продвигается, когда услышала жуткий звук, наполнивший мое сердце холодом. Волчий вой. Я остановилась. Здесь, в глубине леса этих тварей было немеряно. Я вспомнила, как один из дружинников Торгрима предлагал устроить на волков облаву, признавая при этом, что зверей слишком много развелось во владениях последнего.

– Волки - это очень плохо, - сказала я вслух, словно звук собственного голоса мог придать храбрости.

Обернувшись назад, я увидела недалеко от себя вышедшего из-за деревьев огромного волка. За ним появился еще один и еще...

– Стая, - пронеслось в моей голове. Это было плохо. Очень плохо.

Не долго думая, я оттолкнулась лыжами и побежала вперед, со всей скоростью, на какую только была способна. Стая охотилась, и я попалась на их пути. Теперь мне не дадут уйти.

Я скользила по снегу, молясь всем богам, чтобы мои лыжи не зацепились случайно за какую-нибудь корягу, торчащую из-под земли и радовалась только одному - я ехала по склону вниз, что значительно увеличивало мою скорость. За моей спиной слышались удары лап. Звуки приближались и вот один из волков уже забежал вперед, обогнав меня. Я резко повернула вправо, уходя от прыжка огромного матерого зверя. Наклон увеличивался, а вместе с ним увеличивалась и скорость моего скольжения. А волки не отставали. Пока я объезжала попадавшиеся на моем пути деревья, они обходили меня и кажется вели куда-то. Загоняли, догадалась я и оказалась права.

Лес закончился так внезапно, что я едва успела удивиться, но самое страшное было впереди. Я неслась на огромной скорости по крутому склону. За моей спиной и по обе стороны от меня бежали волки. Мне даже казалось, что я могу слышать их дыхание, и оно пугало. Дикие глаза говорили о том, что скоро для меня все будет кончено. И я понимала, почему. Лыжи несли меня к обрыву за которым я не видела дальнейшего пути. Что лежало внизу я могла только догадываться. А потом я увидела белое пятно, возникшее у меня на пути. Это был волк. Огромных размеров, белоснежный как свежевыпавший снег. Вожак стаи ждал меня в конце моего забега.

Я вся вспотела. Сердце в груди стучало с такой силой, что казалось этот стук разноситься эхом по заснеженному холоду. Я знала то, о чем сейчас думали эти звери, загонявшие меня в ловушку. Они ждали, что я остановлюсь или поверну, стараясь избежать падения в неизвестность и тогда их ждал пир, а меня медленная и мучительная смерть.

Я помнила рассказы одного из охотников о повадках волков. Они будут есть меня заживо, пока один из наиболее злых не вырвет мое горло... Все эти мысли и воспоминания пронеслись в моем сознании за считанные секунды, и я решилась. Я ведь не была глупым оленем или трусливым зайцем. Я человек, сказала я себе. Волки целенаправленно подгоняли меня в нужном им направлении, а их вожак выжидающе смотрел на меня. Вопреки всему, я не снизила скорость, а наоборот постаралась ускориться. И вот уже обрыв совсем рядом. Белый волк, словно почуяв неладное, присел, готовясь в прыжке перехватить добычу. Я тоже присела и вильнула в сторону, всего на какой-то метр, но этого хватило, чтобы волк промахнулся, а я, так и не успев порадоваться короткой победе взлетела в воздух.

Несколько прекрасных секунд я парила и мне казалось, что стоит мне раскинуть руки в стороны, и я взлечу ввысь, как птица. Но тут я увидела, что падаю вниз, прямо на другую сторону длинного и глубокого оврага. Одна из лыж во время этого удивительного полета, соскочила с моей ноги. Я упала, ударившись о припорошенную снегом землю. Удар был такой силы, что в глазах у меня потемнело, и я днем увидела звезды. Меня еще инерцией протащило по снегу, и я остановилась только врезавшись в ствол толстой ели, попавшейся на пути. Рука подозрительно хрустнула, прострелила болью, и я не сдержала крика. Несколько минут просто валялась на снегу, стеная и завывая не хуже преследователей, затем заставила себя закрыть рот, при этом закусив до крови губу.

– Вставай, - сказала я себе.

Перекатившись на бок, с трудом поднялась на четвереньки, бросила взгляд на другую сторону обрыва, где стояла вся стая. Волков было шесть. Белоснежный вожак смотрел на меня долгим внимательным взглядом, затем поднял вверх морду и завыл, да так громко, что я отпрянула назад. Вскоре к своему главарю присоединились остальные, а я встала и медленно подошла к краю обрыва, волоча за собой оставшуюся лыжу и радуясь уцелевшей котомке за спиной. Взглянув вниз, ужаснулась. Упади я туда, волкам даже не пришлось бы делить мое тело, я просто разбилась бы на куски на острых камнях, покрывавших дно оврага с протекавшим там ручейком, который к моему удивлению, оказался не замёрзшим. Сняв мешающую лыжню, я запустила ею в сторону стаи, не прекращавшей свой заунывный вой. Затем отвернулась и прижимая к телу ноющую руку, пошла вперед. До моего слуха еще долго доносились их голоса, наполненные печалью. Небо над головой медленно окрашивалось алым.

– Завтра будет ветрено, - почему-то подумала я, шагая сквозь темнеющий лес. Стоило остановиться и устроиться на ночлег, где-то под деревом, где почти нет снега, сделав себе ложе из иголок. Но я почему-то упорно двигалась вперед.

Солнце окончательно село и серые сумерки быстро растаяли в ночи. Мороз усиливался, а я все шагала вперед, прижимая увечную руку здоровой. Я то и дело оглядывалась, выискивая себе место для ночлега. Изо рта вылетал пар, щеки заледенели, а губы потрескались. Меня всю трясло от холода, и я шла почти инстинктивно переставляя уставшие ушибленные ноги, мечтая о тепле, когда вдруг увидела перед собой выросшую высокую ель. Верхушка красавицы поднималась высоко к небу, а тяжелые лапы лежали на земле, создавая подобие шалаша. Я недолго думая, направилась к ней и забравшись под ветви, увидела сухую хвою, устилавшую дно импровизированного шалаша. Радостно улыбнувшись, я снова выбралась из-под дерева и натаскав сухого валежника разожгла костер прямо перед деревом, расположив его так, чтобы все тепло шло в мое временное пристанище.