Невыносимое счастье опера Волкова

– Что за чертовщина?

– Какие-то проблемы, Антонина?

– Нет-нет… никаких… – отхожу от риэлтора на добрый десяток метров, снова вчитываясь в имя отправителя. Почтовый “ящик” Игната. С какой стати ему что-то понадобилось мне слать на почту? Мы вообще после разговора в клубе так ни разу и не пересекались.

Где-то на периферии слышу, как Наталья разговаривает с арендодателями по телефону. Сама же пролистываю “письмо” вниз. Там прикреплены с десяток документов. Сердце начинает ускоряться. Изнутри обжигает нехорошее предчувствие. Оглядываюсь воровато, поблизости никого. Щелкаю по одному из файлов, открывая документ. Пробегаю глазами, мне моментально становится плохо…

Второй, третий файлы – я просматриваю каждый. Понимая, что то, что Игнат мне скинул – это компромат на Шляпина. Документы, попади которые в руки правоохранительных органов, упекут его за решетку не на один десяток лет.

Где он взял эти документы? Что он творит? Во что снова вляпался, дуралей? И почему я? Зачем скидывать их мне?

Все эти вопросы метеором проносятся в голове. Так! Вполне очевидно, что просто так, в сети, такую информацию не скачаешь. Договора, расписки на взятки и скрины переписки. Последнее такого содержания, что даже думать не хочу, с кем. Нет, если бы эта инфа гуляла по “путине”, то Ларин уже давно упек бы Шляпина за решетку. Компромата тут не на одну статью УК РФ. Значит, Игнат спер их у самого Олега. Возможно, с личного компьютера. Следовательно, с вероятностью девяносто девять процентов из ста у Кулагина сейчас, ой, какие серьезные проблемы.

Твою… бабушку!

Я начинаю лихорадочно соображать, что делать дальше. Меряя шагами пустой зал, набираю Игната. Ответа нет. Второй раз – та же история. Тянусь к номеру Волкова, но вовремя вспоминаю, что он без телефона. Как же не вовремя, блин! Номера Германа у меня нет, что делать?

Кусаю губы. От резкого всплеска адреналина в крови у меня начинают подрагивать руки. Голова идет кругом. Я на считанные секунды замираю, прикрывая глаза. Пытаюсь выровнять дыхание и немного сбавить напор. Иначе обморок гарантирован, о чем сигнализирует знакомая слабость в теле и тошнота.

Думай, Тони. Думай!

Наверняка Игнат – засранец такой – скинул мне их не просто так. Верно? Верно. Теперь этими бумажками нужно по-умному распорядиться. Правильно? Правильно. В свете дел, которые наворотил Шляпин, “правильно” здесь может быть только одно.

Резко рванув в сторону лестниц, я игнорирую окрик Натальи, что доносится у меня за спиной. Благо, я в удобных кроссовках, а не на каблуках – ступеньки с пятого этажа “пересчитываю” ногами в считанные минуты. Вылетаю в пустое, еще на стадии отделки, фойе. Поглядываю на время. Волков обещал забрать меня через час-полтора. Это значит, что до его приезда еще слишком долго и нужно ловить такси.

Выныриваю из теплого здания в промозглый дождливый день и оглядываюсь. Ни одной машины с “шашечками”. Как назло! Голосовать тоже без толку. Улица почти пуста, погода всех разогнала. Уже в тот момент, когда я снова лезу в телефон, чтобы вызвать в приложении машину, краем уха слышу за спиной шаги. Не обращаю на легкую, явно женскую поступь никакого внимания, потому что на глаза попадается номер Багрянцева.

Точно! И как я сразу не додумалась, что в списке контактов у меня затесался номерок одного из прокуроров города. По нему то я и щелкаю. По номеру. Прикладываю телефон к уху и слушаю неторопливые гудки. Сердце колотится. Отчего-то на чисто интуитивном уровне я понимаю: действовать надо быстро. Каждая проволочка может стоить не только жизни Игната, но и… моей. Потому что такими “вещами” не шутят. За такие вещи – убивают. Но все как назло идет через одно место.

– Давай же, Егор. Ответь… – бурчу себе под нос, но голоса друга на том конце провода услышать не успеваю. Передо мной возникает лицо кареглазой блондинки, очень отдаленно кого-то напоминающей. И судя по тому, что я слышу:

– Простите. Антонина? – собственное имя, делаю вывод, что мы знакомы? Ну, или по крайней мере, эта особа меня знает. Я же, в свою очередь, сколько ни силилась вспомнить ее имя – глухо.

Звонок обрывается, время ожидание окончено. Я, молча сетуя на Багрянцева, набираю снова и бросаю не особо приветливо:

– Простите, мы разве знакомы?

– Заочно.

Где-то я это уже слышала.

– Если вы по поводу работы и набора сотрудников в штат, то вам лучше обратиться по номеру, что указан в объявлении. Сама я подбором персонала не занимаюсь.

– Работы? – округляет свои глаза дамочка. – А, нет, работа мне, к счастью, не нужна. Я по совершенно другому поводу. Уже очень давно хотела с вами встретиться. Понять, кто украл сердце моего любимого братца, – готова на свою годовую зарплату поспорить, что слово “братец” отнюдь не любовью сочилось, а ядом.

– Простите, не поняла? Чье я сердце украла? – оторопев, сбрасываю вызов.

– Меня зовут Ольга. Ольга… Волкова. Я мама Русланы.

– Воу… – все, что вылетает из моего рта.

Теперь пришла моя очередь округлять глаза и придирчиво всматриваться в лицо знакомой незнакомки. Вот, значит, та самая легендарная Леля? Мама, которую язык не повернется назвать так. Лично у меня точно. Скинуть дочь на брата и помчаться строить собственную жизнь – это очень по-взрослому.

– Неожиданно, понимаю, – разбивает тишину между нами Ольга.

– Крайне, я бы сказала. Насколько я знаю, вы не балуете собственную дочь вашим частым присутствием в ее жизни. Чем же я заслужила подобную честь, Ольга Денисовна?

Ее аж передернуло. Будто я с ходу залепила ей пощечину. Хотя, если бы не Игнат, который в данный момент наверняка прозябает в полнейшей заднице, наверное, я бы дала этой дамочке пару, как говорится, “лещей”! И пусть меня потом Волков запрет в кутузке за хулиганство – она заслужила.

– Вообще-то я приехала, чтобы с вами познакомиться, Антонина, а не поругаться. В жизни моего брата и моей дочери вы стали важным человеком. Я хотела бы поближе вас узнать, – каждое слово она точно тянула из себя клещами, с трудом сдерживая маску учтивости на лице. Так напрягается, бедная, как бы перекачанное силиконом лицо не треснуло! И ведь девка совсем не дурна собой, но влияние больших денег видно невооруженным глазом.

– Боюсь, не самое подходящее время для знакомства. Но вы вполне можете заехать к нам на чай, по заблаговременной договоренности, Ольга.

– Вы не поняли, Антонина. Я хочу поговорить лично с вами. Без присутствия моего брата и дочери. Так сказать… навести мосты.

– Навести мосты? Надо же, – фыркаю и прячу телефон в карман волковской толстовки. – Слушайте, а Руся вообще знает, что вы в Сочи?

– Нет. Пока.

– Виктор?

– Ему я не дозвонилась.

Разумеется, телефона-то у него не было. Зато “как” и “каким образом” она нашла меня, в тот момент спросить я даже не подумала. Это было моей фатальной ошибкой.

– Тогда я все же предлагаю перенести “знакомство” до более удобного момента. Увы, я не шучу. Я тороплюсь. Некогда мне с вами любезничать, Ольга. И да, если хотите “навести мосты”, то советую, прежде чем знакомиться со мной, уделить хотя бы день своей жизни дочери. Думаю, ей будет приятно.

По красивому, холеному лицу прошла гримаса. Задело. То, что какая-то бездетная дамочка смеет ей указывать, как жить, укололо. Правда, надо отдать Ольге-Леле должное, всего на мгновение она потеряла самообладание. Поморщилась и тут же взяла себя в руки. Задрала нос, аки царица, и выдавила улыбку: