Нежилец

Ход его мыслей прервало появление Карины и высокого мужчины, подтянутого и для своих лет вполне моложавого. Одетый в элегантный светло-серый костюм, он шел чуть впереди дочери, не глядя по сторонам. Девушка заметила Самсонова, тронула отца за рукав и указала на столик, за которым сидел полицейский.

— Привет! — Карина быстро чмокнула вставшего навстречу подошедшим Самсонова. — Папа, это Валера, Валера, это папа!

Мужчина протянул руку, полицейский пожал крепкую сухую ладонь.

— Виктор Андреевич, — представился Каринин отец. — Рад, что мы наконец встретились. Я скоро уезжаю и хотел с вами познакомиться.

— Да, Карина говорила, — ответил Самсонов.

Все трое сели, тут же подошел официант с еще двумя комплектами меню.

Следователь рассматривал мужчину напротив. Аристократическое лицо с тонкими чертами, внимательные глаза, твердая линия рта. Волосы рыжеватые, слишком длинные, на взгляд Самсонова, но аккуратно уложенные. Они с Кариной были совсем не похожи. Впрочем, полицейского это не удивило: девушка говорила, что пошла в маму.

— Я так понимаю, времени у нас немного, — проговорил Виктор Андреевич, бросив взгляд на часы.

— К сожалению, да, — ответил Самсонов. — Много работы, и так еле вырвался.

— Понимаю. Что расследуете? Я пытался узнать у Карины, но она говорит, что это секрет.

— В общем-то, так и есть.

— Ну, не буду вас пытать. — Виктор Андреевич раскрыл меню. — Что закажем?

— Я, пожалуй, возьму роллы, — проговорила Карина. — И чизкейк на десерт.

Через некоторое время, когда вызванный официант записал заказ и ушел, разговор возобновился.

— Как вы с Кариной познакомились? — спросил Виктор Андреевич.

— А она не рассказывала? — Самсонов бросил взгляд на девушку.

— В двух словах. Хотелось бы услышать ваш вариант.

— Папа, что за допрос! — Карина слегка шлепнула отца по руке. — Кто из вас полицейский вообще? Ты или Валера?

— Мы столкнулись в супермаркете, — сказал Самсонов, улыбнувшись. — Я случайно налетел на Карину, и она уронила корзину…

— Да нет, это я в тебя врезалась! — перебила девушка. — Засмотрелась на пирожные, наверное. Точно уж и не помню.

— Да, ты всегда была сладкоежкой, — с усмешкой прокомментировал Виктор Андреевич. — Простите, я на минутку. — Он встал. — Не скучайте.

— Кем твой отец работает? — спросил Самсонов, когда они с Кариной остались вдвоем.

Девушка на миг замерла, потом смущенно хихикнула.

— Слушай, стыдно сказать, но даже толком не знаю. — Она повертела в руках полупустой бокал. — Он подолгу на одном месте не задерживается.

— Почему?

— Говорит, рыба ищет, где глубже.

— Делает карьеру?

— Да, наверное. Во всяком случае, так он считает.

Каринин отец вернулся через пару минут, и разговор продолжился. На Самсонова Виктор Андреевич произвел впечатление интеллигентного человека, который, впрочем, слишком занят делами: иногда полицейскому казалось, что собеседник погружается в свои мысли и выпадает из общего разговора. Пару раз он ловил на себе его внимательный взгляд и надеялся, что не разочаровал отца своей любимой.

Через час Самсонову позвонил Коровин. Пришлось уйти, извинившись за то, что обед был таким недолгим. Полицейский решил, что попозже позвонит Карине и узнает, что сказал о нем отец.

— Рад, что мы познакомились, — сказал на прощание Виктор Андреевич. — Теперь даже не знаю, когда увидимся. Но по крайней мере я буду знать, с кем моя дочь проводит время.

По дороге в управление Самсонов набрал Коровина.

— Валер, хорошие новости! — голос у него был полон энтузиазма.

— Ну?! — оживился Самсонов.

— Есть один тип, которого наша старушка узнала. Она уверена, что он приходил в зал Индии и именно за ним пошел Горелов.

— Кто?

— Я уже выслал тебе его дело с фотографией. Архитектор. Его зовут Мечев Сергей Дмитриевич, сорок восемь лет. И знаешь, что самое интересное?

— Понятия не имею. Выкладывай.

— Он работал на всех трех мостах. Для первого моста делал пролет, для второго — три опоры, а для того, что должен открыться, — устои. И вот еще что: Лукин вел его дело!

— Какое дело? — не понял Самсонов. — А, ты имеешь в виду, когда расследовал убийство… Марины? Этот парень был у него в числе подозреваемых? Я не помню, чтобы в деле…

— Нет, Валер, ты не понял. Лукин вел дело Мечева за пять лет до того, как погибла твоя сестра. Архитектора замели по поводу избиения какого-то парня. Правда, отпустили за недостатком улик.

— Понятно. Значит, уже тогда склонность к насилию проявлялась.

— Вроде того. И не только к насилию.

— Ты о чем?

— О склонностях. И парнях.

— Давай не темни. Говори конкретно, на что намекаешь.

— А я, Валер, не намекаю. Тот парень, которого Мечев отметелил, был геем, они с архитектором встречались около трех месяцев, потом Мечев из-за какой-то мелочи отходил его так, что тот три недели в больнице провалялся.

— Это он подал заявление на своего любовника?

— Да. А то кто же?

— Как его зовут?

— Не помню. Это что, важно?

Во время разговора Самсонов успел дойти до своего кабинета и открыть письмо Коровина с делом Мечева. Теперь с экрана на него смотрело напряженное лицо с тяжелым подбородком, высоким лбом и небольшими, близко посаженными глазами. Нос словно рассекал голову надвое, а тонкие, плотно сжатые губы походили на прорезь и напоминали рот ящерицы.

Лицо человека, с которым Самсонов только что обедал!

Только цвет и длина волос другие. У Мечева-архитектора они были короткие и черные — как у того, кто получился на фотороботе, составленном любителем мостов Жорой и смотрительницей музея, а у Мечева — отца Карины они были рыжие и длинные, маскирующие высокий лоб и шрам в форме полумесяца. И еще брови, похоже, фальшивому Виктору Андреевичу пришлось себе подрисовать: на фото они были практически незаметны. Самсонов вспомнил: он был уверен, что смог бы опознать человека, напавшего на Горелова, по фотороботу. Как же он ошибался!

Следователь почувствовал, что проваливается в ледяную бездну. Кабинет сузился до размеров фотографии, и Самсонов остался один на один с убийцей.

Он не знал, сколько времени так просидел. Из транса его вывел голос Коровина.

— Что? — тихо отозвался Самсонов, через силу моргнув и заставив себя отвести взгляд от экрана.

— Куда ты пропал?!

— Просто… задумался.

— Я говорю, что забыл фамилию пострадавшего, но если ты считаешь, что это важно, то сейчас найду.

— Чуприн, вот как его фамилия, — проговорил Самсонов, быстро просмотрев дело дальше. Он с радостью сменил фотографию Мечева на обычный текст. — Василий Максимович. Проверь его на всякий случай. Алиби и все такое.