Нежность Аксель

Они уселись рядом, и Ксавье загрузил демонстрационную программу.

– Это только макет, пока не выносите никакого суждения.

Он показал таблицы, над которыми усердно работал.

– Ваше дело указать, чего слишком много, чего недостает, что сформулировано нечетко, а что неудобно...

Почти целый час они обсуждали, что должно быть включено. Закончилось тем, что Аксель, поначалу вовсе не выглядевшая увлеченной, включилась в работу и высказала Ксавье массу предложений и советов.

– Вы многого не учли. Например, предположительные даты подковывания. Скакун во время работы часто теряет подковы, поэтому представьте, что происходит, когда коней восемьдесят! Не забудьте и стоимость зерна, которое приходится на каждую лошадь, и вес всадника, с которым она бежала последний раз. Еще важнее - не пропустить момент и вовремя отказаться от соревнований. Лошадей заявляют для участия во многих бегах, но они выступят не во всех. Заявки делают для того, чтобы иметь выбор, но чем дольше мы выжидаем, тем выше неустойка.

Он с сосредоточенным видом скрупулезно отмечал все, что она предлагала.

– Не так просто быть тренером, - наконец сказал он.

– Вы думали, все сводится к тому, чтобы выпустить утром лошадей, словно голубей, и любоваться, как они гарцуют? Что-то вроде: «Клянусь, Рудуду идет быстрее, чем Раплапла!»

Ксавье расхохотался, и это заставило Аксель на несколько секунд прерваться, но она уже не могла остановиться, потому что увидела, какой полезной может быть эта компьютерная программа.

– Я хотела бы еще выйти на общество «Франс-Галоп», в ведении которого все бега, гладкий и с препятствиями, чтобы можно было сразу выходить на их базы данных.

– Ну у вас и требования!
– насмешливо сказал он.
– Я и не предполагал, что в конечном итоге все будет настолько сложно.

– К тому же нужно, чтобы пользоваться этим было очень просто, - заметила она.
– Свести к минимуму то, что нужно освоить, чтобы не просиживать часами каждый вечер!

– Я оставил место для ежедневной оценки каждой лошади, но если это слишком долго, то можно составить своеобразную анкету с множественным выбором, вам нужно будет только выбрать ячейку. Результат хороший, посредственный, неудовлетворительный, превосходный и так далее.

Разговаривая и видоизменяя данные, Ксавье не мог не наблюдать тайком за Аксель. Она была загорелой, как люди, проводившие много времени на свежем воздухе, у нее были чудесные глаза и волосы, которые хотелось потрогать. Сосредоточившись на экране, она не смотрела на гостя и нервно покусывала губы.

– Может быть...
– наконец сказала она.
– Может быть, я привыкну к этой штуковине. Пока я действую неуверенно, но постепенно все придет. Может, прервемся? У меня разболелась голова.

– Вы устали? Простите, я не сообразил.

Он вынул диск. Он обдумывал, как исхитриться и пригласить ее на ужин, но Аксель его опередила.

– Уже поздно. Поужинаете с нами перед возвращением в Париж? Порой Констан очень искусен, хотя иногда изобретает нечто несъедобное. Помолимся, чтобы сегодня он был в ударе!

Счастливый тем, что может остаться, Ксавье шел за ней по винтовой лестнице.

– Только я быстренько гляну, что там в конюшне. Вы пойдете со мной?

Она открыла одну из балконных дверей в кабинете, который выходил на террасу, и они попали во двор.

– В конфигурации вашего дома нелегко разобраться, но жить в нем, должно быть, неплохо, - отметил он.

По сравнению с функциональной и бесхитростной виллой Нейи, безупречно ухоженной, жилище семьи Монтгомери было причудливым.

Удивленная его замечанием, Аксель повернулась и посмотрела на фасад.

– Я живу здесь с самого рождения, для меня все привычно, но я знаю, что люди называют наш дом несуразным. Эта квадратная башня действительно не вполне в общем стиле, я с вами согласна.

– Скажем так, несколько непривычно видеть ее рядом с голубятнями. Но в чем-то она придает ансамблю вид... англо-нормандского замка!

Они дружно засмеялись, а потом Аксель повела гостя к первому ряду стойл.

* * *

После чая в весьма натянутой обстановке Джервис, Грейс и Кэтлин под различными предлогами удалились, оставив Дугласа наедине с дедом.

Оказаться в усадьбе, где в детстве столько раз проводил каникулы, для Дугласа было непросто. Он вспоминал, как они с Аксель играли в прятки, как за совместными обедами сознательно подчеркивали свой французский акцент, чтобы позлить родственников, как носили яблоки племенным кобылам и их детенышам в луга. В те времена он не задумывался о своем будущем, считая, что все определено.

– Ну что ж, - проворчал Бен, - ты наконец посетил нас, и это радует.

Старик явно забрасывал камешек в огород Дугласа, который мог выбрать ответ в зависимости от того, чего он желал от этой встречи. Но вот чего именно он желал?

– Мы уже очень давно не разговаривали, - пробормотал он осторожно.

– Это самое мягкое, что можно было бы сказать!

Бенедикт развернул коляску и поставил ее так, чтобы сидеть спиной к окну. Теперь лицо деда оказалось в тени, и Дуглас уже не видел его выражения.

– Ты ведь не сделаешь ничего, чтобы помочь мне, - вздохнул молодой человек.

– Конечно, сделаю. Помочь тебе в чем? Ты хочешь чего- то определенного?

В Дугласе тут же подняло голову самолюбие. Дед наверняка знает, что у него нет ни работы, ни денег. Он, должно быть, надеется на просьбы о прощении, на раскаяние, на смирение - на все то, чего Дуг не сделает.

– После того как ушел из конюшни, я не делал ничего интересного, - выдавил он.
– Знаешь почему? Потому что я ничего не умею. Я знаю только мир лошадей, но к нему я больше не имею доступа.

– Мир лошадей...
– медленно повторил Бен.
– По сути, это очень широкое понятие. Даже если не скачешь верхом, в этом мире можно найти работу.

– Ты мне ее не предоставил.

– Нет? Но я не единственный работодатель.

– Ты шутишь? У тебя восемьдесят скакунов во Франции и целый конный завод в Англии. И для меня нет никакого места?

– У нас уже была беседа на эту тему, Дуг, но она ни к чему не привела.

– Ты так упрям! Я мог бы взять малый двор и оставить Аксель большой. Я...