Нежные признания

Ее светлость спокойно ответила:

— Она была известна в нашем узком кругу женщин-исследователей. Знаменитыми становятся только мужчины.

И писала она под псевдонимом Мадлен Вулф. Не думаю, что Мадлен хотела, чтобы ее узнал кто-нибудь из бывших друзей.

Фэйт пыталась не принимать близко к сердцу то, что напрямую касалось ее жизни.

— Мой папа недолго прожил после смерти мамы. Вы знали?

— Нет, мне жаль, но сомневаюсь, что он умер из-за разбитого сердца.

Фэйт начала было раздражаться, но быстро успокоилась. Никто никого не хотел оскорбить. Леди Коудрей и в голову не пришло выразиться более тактично. Это не имело никакого отношения к ее положению в обществе, по мнению Фэйт, но имело прямое отношение к тому, как она прожила свою жизнь. Будучи деликатной, она не продвинулась бы далеко в мире мужчин.

Они сменили тему, но Фэйт вскоре вернула разговор к тому, что ее интересовало больше всего. Собравшись с мыслями, она сказала:

— Не могла ли служанка случайно положить дневник не в тот чемодан, когда вы уезжали из Каира?

— Не знаю, как это возможно. Мы с Мадлен жили в разных комнатах. И он оказался на дне моего чемодана, завернутый в платок. Нет. Я уверена, что кто-то положил его туда намеренно.

Фэйт на секунду задумалась.

— Кто мог это сделать?

— Понятия не имею. Может быть, сама Мадлен? Все возможно.

Фэйт вспомнила слова леди Коудрей, что Мадлен узнала кого-то, но у нее были причины умолчать об этом, когда их представили друг другу.

— Был ли какой-нибудь намек в мамином дневнике на человека, которого, как ей показалось, она узнала?

— Я никогда не читала ее дневник. Он был зашифрован — «код Малкольма», как она называла его.

— Код Малкольма!

Ее светлость вскинула брови:

— Вы знаете его?

Фэйт кивнула.

— Его придумал мой папа. Кодирование было его хобби. Даже школьница с начальным уровнем греческого языка могла бы расшифровать его.

Она прикусила язык. И кто теперь был бестактен?

Ее светлость не обиделась.

— Именно так и говорила Мадлен. Но я совсем не знаю греческого. — Она поднялась. — Я принесу его вам.

Фэйт была поражена.

— Вы никогда не думали отдать дневник кому-нибудь, чтобы его расшифровали? Я имею в виду, все образованные люди немного знают греческий.

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я боялась, что дневник Мадлен может потревожить осиное гнездо. Она знала о людях такое, что лучше было бы не знать, совершала поступки, о которых не хотела бы, чтобы узнали другие. — Она едва заметно вздрогнула. — Я боялась того, что могу обнаружить в дневнике. Не знаю, как еще это объяснить, но я уверена, что дневник будет в безопасности у ее дочери.

Фэйт молча смотрела, как леди Коудрей выходила из комнаты.

Глава 9

Ее светлость отсутствовала минуту или две, а когда вернулась, то протянула Фэйт маленький сверток, обернутый в коричневую бумагу и перевязанный шнурком.

Если бы Фэйт была одна, она бы тут же разорвала обертку и начала расшифровывать дневник, но сейчас не время и не место. Было видно, что дама желает поговорить. Она хотела рассказать много историй об их приключениях с Мадлен, и Фэйт страстно желала услышать их, поэтому она положила сверток на колени и устремила взгляд на леди Коудрей.

Какая-то ее часть не могла не восхищаться этими женщинами, которые отважились путешествовать по Нилу. От их приключений у большинства представительниц слабого пола волосы встали бы дыбом. Другая же часть ее чувствовала разочарование. Она не могла смириться с тем фактом, что Мадлен так легко бросила свою семью, — во всяком случае, все выглядело именно так. В ее голове роились вопросы, на которые мог ответить только отец. Что он сделал такого, из-за чего мама отвернулась от него, и почему обманывал ее столько лет?

Эти вопросы были слишком личными, чтобы делиться ими, и леди Коудрей не задала их, за что Фэйт была ей благодарна. Она была взрослой женщиной. Не следовало, и она не будет давать волю чувствам из-за того, что произошло много лет назад. Не то чтобы они с матерью были близки. У нее остались лишь смутные воспоминания, и те основывались на рассказах отца.

Помня о том, что поезд в Лондон вскоре прибудет на станцию, Фэйт собралась уходить. Леди Коудрей тоже встала.

— Я хочу предложить вам переночевать у меня. Я давно не получала такого удовольствия от общения.

Фэйт покачала головой.

— Меня ждет подруга; она будет волноваться, если я не вернусь. — Ее глаза скользнули на часы, стоящие на камине. — Не хочу опоздать на поезд.

Ее светлость кивнула.

— Скажу лакею, чтобы Фар отвез вас на станцию.

Не успел тот выйти, чтобы выполнить ее распоряжение, как леди Коудрей заметалась по комнате, потом подошла к дубовому комоду и вернулась с фотографией. Она протянула ее Фэйт:

— Вот. Снимок был сделан во время нашей последней поездки в Каир. Уверена, что вы с легкостью найдете на нем маму. Вы с ней очень похожи.

У Фэйт на глазах выступили слезы. Она вспомнила слова отца «Ты — копия мамы, Фэйт» и его грустные глаза при этом.

Была ли она похожа на мать? Она не могла этого сказать. Смотрящая на нее женщина с серьезным лицом была лишь одной из многих на фотографии. Там было около дюжины людей или даже больше, и, очевидно, они фотографировались по какому-то особому случаю.

Она посмотрела на пожилую женщину.

— Леди Коудрей, до того как уйти за дневником моей мамы, вы сказали, что она слишком много знала о делах других людей. У меня такое ощущение, что вы чувствовали, что она могла навлечь на себя чей-то гнев или оказаться в опасности.

Улыбка исчезла с лица ее светлости, и она тяжело вздохнула.

— Не совсем так, скажу лишь одно: не сильно распространяйтесь, что у вас есть дневник Мадлен, по крайней мере, пока не расшифруете его. Если там безобидная информация — отлично! Просто будьте осторожны, моя дорогая. Затем она начала называть имена, показывая на разных людей на фотографии, и Фэйт неохотно переключилась на другую тему.

Леди Коудрей покачала головой:

— Слишком много информации, да? Вы никогда не запомните все эти имена. Почему бы вам не прийти на следующее собрание друзей Общества египтологов? Там вы встретите людей, которые знали вашу маму, хотя некоторых из них, как это ни грустно, уже нет с нами.

— Уже нет? — переспросила Фэйт.

— Они умерли или переехали, — пояснила леди Коудрей. Она задумчиво посмотрела на фотографию, которую передала Фэйт. — У меня где-то есть визитная карточка…

Она вновь подошла к комоду.

— Вот. Очередная встреча нашей маленькой группы состоится в следующую субботу дома у мистера Хьюза. На карточке все написано. Я буду там и с радостью представлю вас людям, которых многое объединяло с Мадлен. Если хотите, можете взять с собой подругу. Чем больше людей, тем лучше.