Нежные признания

Барнет был мертвенно бледен, с его шляпы потоком стекала вода.

— Джеймс! — выдохнула она. — Что с тобой случилось?

Он бросил шляпу на стул.

— На меня напали грабители, — сказал он и поморщился, пытаясь сделать шаг. — Нет, я не заявил об этом в полицию, потому что не хочу, чтобы мне задавали неудобные вопросы.

— Где это было?

Поскольку ему было тяжело идти, Фэйт поддерживала его за талию.

— Расскажу, когда отдышусь. Нет, не прикасайся ко мне, иначе твоя одежда намокнет.

— Будто меня это волнует.

Внешне она была собрана, но в глубине души беспокоилась. Его шейный платок был испачкан кровью, под левым глазом красовался синяк.

Медленно, с трудом они наконец добрались до его спальни. Фэйт предложила послать за доктором, но Джеймс и слышать не хотел об этом.

— Я не настолько серьезно ранен, всего лишь несколько царапин и синяков. — Он нахмурился. — Какой был сон?

— Что?

— Ты сказала, что я испортил чудесный сон, когда разбудил тебя, чтобы ты открыла дверь.

— Ну, мне снился не ты, Мистер Тщеславие, поэтому не бери в голову. Если хочешь знать, мне снился Египет и моя мама со своими друзьями.

— А-а. — Его лоб медленно разгладился. — Это напомнило мне кое-что. Я знаю, кто снимал ту фотографию группы. Колтрейн сказал мне, что это был Базил Хьюз. Кажется, любезный Ларри всегда находился по ту сторону камеры, но в тот раз поддался просьбе сестры сфотографироваться с ними для разнообразия.

— Это важно?

— Нет, насколько мне кажется.

Она зажгла лампу и закрыла дверь. Он сел на край кровати.

— Ты не хочешь знать, что я делал?

Его заискивающая улыбка не подействовала. Фэйт все еще была немного зла на него.

— Только после того, как я взгляну на эти царапины и синяки. Давай снимем твое пальто.

Он что-то проворчал, потом выругался.

— Перестань возмущаться, — сказала она. — Я думала, ты обрадуешься тому, что я раздеваю тебя.

Он уставился на нее здоровым глазом.

— Ты говоришь это, так как считаешь, что в безопасности, но если бы я хоть на секунду подумал, что это серьезное предложение… — Он не договорил.

Фэйт решила сменить тему.

— Расскажи мне, что случилось.

— Я думал не делать этого. Но ладно.

Он начал рассказ, а она тем временем сняла с него пальто и шейный платок, затем расстегнула рубашку. Когда она потянула за край, ее пальцы задрожали. И тогда он замолчал.

Их глаза встретились.

— Представь, что я Флоренс Найтингейл, — сказала она.

— Флоренс Найтингейл! Старые железные рейтузы? Это выше моих сил!

Фэйт раздраженно сказала:

— Хватит! Я хочу знать, где ты был и что произошло.

Его губы растянулись в улыбке.

— Я ездил в Сент-Уинифред поговорить с Дорой. И, Фэйт, она отдала мне дневник твоей матери.

Ошеломленная девушка опустилась на кровать возле него. Она заговорила медленно и осторожно, словно боялась, что неправильно его поняла:

— Ты ездил в Сент-Уинифред, чтобы встретиться с Дорой, и она отдала тебе мамин дневник?

Джеймс кивнул.

— Он у Родерика. Он принесет тебе его завтра, когда вернется.

— Родерик? Дора? — Она замотала головой. — Как? Зачем?

— Подумай об этом, Фэйт, и я уверен, ты все поймешь. Нам нужно многое обсудить, но сначала я хочу снять мокрую одежду.

Его гардеробная находилась возле спальни. Он ушел на минуту-другую, а когда вернулся, на нем был красно-коричневый халат.

— Ну, — заговорил он. — Ты разобралась?

— Более-менее. Денверс украл дневник и отдал его на хранение Доре, потому что знал, что может доверять ей. В конце концов, она была по уши влюблена в него. — Ее голос был едким, как кислота. — Я полагаю, он не передал его человеку, дававшему ему указания, потому что надеялся повысить цену.

— По словам Доры, деньги за дневник должны были пойти на их тайное бегство. К сожалению, Денверс пожадничал и поплатился за это.

— Он бы не сбежал с ней! Она слишком юна. Он использовал ее! — Теперь она уже жалела, что когда-то считала себя виноватой перед ним.

— Знаю, но ты не должна говорить об этом Доре. Она не поверит тебе.

— Бедная Дора! Она знает, кем был ее друг?

— Говорит, что нет, и я верю ей.

— Думаю, ты запугал ее, и она рассказала тебе все, что ты хотел узнать.

В отличие от Фэйт, Джеймс говорил спокойно:

— А что бы ты сделала на моем месте? Погладила ее по головке и сказала, что она хорошая девочка? — Его голос изменился, стал жестким: — Я сказал ей правду: тот, у кого теперь находится этот дневник, в смертельной опасности и его может постичь участь Роберта Денверса. Как же я оказался прав! Посмотри, что со мной случилось ночью.

Он взял девушку за руку.

— Не жалей ее, Фэйт. Она заслужила, чтобы ей прочитали мораль, и не только это. Да, Денверс подстроил так, чтобы она влюбилась в него, но она сама решила помочь ему. Думаю, с тобой он хотел проделать тот же трюк, но понял, что это безнадежно. Это Дора преследовала тебя. Она постоянно следила за тобой. Ты не догадывалась, потому что она была — как бы это сказать? — частью декораций.

Фэйт молчала, поэтому он продолжил:

— Я знал, что кто-то покопался в письмах, которые пришли в ответ на твое объявление. Кому, как не Доре, было легче всего прошмыгнуть в твою комнату и найти их? Она призналась, что рассказала Денверсу о времени и месте твоей встречи с леди Коудрей. Это либо он организовал нападение на тебя, либо его босс, но это неважно. Они все виновны.

Фэйт сделала глубокий вдох, пытаясь переварить все услышанное.

— Расскажи, что произошло сегодня ночью, — попросила она. — Скажи, как с этим связан Родерик?

Он кивнул, словно она дошла до сути.

— После выходки Доры на похоронах я понял, что должен действовать быстро. Немногие люди знали, кто она, и я надеялся, что это защитит ее, пока у меня появится возможность поговорить с ней. Но всякий раз, когда я думал об этой девушке, у меня начинали подниматься волосы на затылке. Я понимал, что время поджимает. Кто-то еще на похоронах мог услышать ее гневную речь и сообразить, что к чему.

Фэйт поднесла дрожащую руку к горлу.

— Ты хочешь сказать, что Роберт доверял ей и даже сказал, где спрятан дневник?!