Нф 100. Золотой Стриж

– Пожалуй, ты прав, - он с сожалением поставил на стол стеклянную вазочку, вылизанную, если этот термин можно применить к подобному существу, до зеркального блеска. В глубине души, рассортировывая сделанные им открытия по важности и значимости, метаморф поставил сладости рядом с возможностью путешествия в космос.

– Необходимо сообщить обо всём узнанном остальным, - эта не очень приятная мысль всё настойчивее напоминала разомлевшему Мимиру о его долге делиться информацией с другими членами сообщества. Он и сам не знал, почему сейчас эта естественная для каждого метаморфа обязанность вызывала раздражение.

Переменчивая гравитация, радиация и ещё множество причин вызывали постоянные мутации практически всех живых существ на удивительной планете. Метаморфы, если желали выжить, были просто обязаны отслеживать подобные изменения, ведь их безопасность зависела от того, насколько точны будут принимаемые ими образы. Существовала только одна очень серьёзная проблема. Для того чтобы создать копию, требовалось прикоснуться к заинтересовавшему существу. А дотрагиваться до хищника, который желает тобой перекусить - вещь не только неприятная, но и весьма опасная.

Мимир считался самым лучшим и самым рисковым специалистом по доставке новых сведений, за что получал снисходительное одобрение Старших, признававших его заслуги, и насмешливое отношение остальных.

– Выскочка! Подумаешь, принёс сообщение об изменениях формы жала хвостокола или о том, что чашечки цветов Хайнеры стали более широкими!

Конечно, все прекрасно понимали, что приносимые сведения очень важны - из мелких изменений в итоге появляется новый вид, но это не меняло пренебрежительного отношения к неполноценной особи с чётным количеством ядер в клетках.

Уходить не хотелось. Но чувство долга звало, зудело и настойчиво требовало поделиться столь ценной информацией с остальными.

– Мне надо идти, - он печально вздохнул.
– Вернусь на рассвете и покажу, где наиболее безопасное место, чтобы переждать сезон Смерти и сезон Покоя.

– Возвращайся, - кивнул головой Рей, - на рассвете наш корабль ещё останется здесь. Однако мы постараемся очень быстро убраться с твоей планеты. Знаешь, если то, что творится сейчас, здесь называется Жизнью, то поверь, на сезон Смерти смотреть тем более не хочется.

– Этот как - "убраться с планеты"? Куда?
– метаморф находился в полном замешательстве. Пришелец вновь произносил понятные слова, но в целой фразе смысла оказалось маловато. Мимир считал само собой разумеющимся, что новые знакомые останутся здесь навсегда, и уже представлял, как долгие сезоны Смерти и Покоя станет посвящать изучению удивительной формы жизни.

– В гостях у тебя хорошо, но поверь мне - дома значительно лучше. По крайне мере никто не пытается сожрать тебя так, в открытую, - счёл нужным вставить свои замечания Сайнар.

Первые лучи окрасили горизонт в великолепные, сочные цвета. Небосвод глубокого тёмно-синего цвета украсили длинные нити облаков, чей цвет менялся от нежно-розового до тёмно-малинового. Великолепный восход солнца, всегда приводивший Мимира в трепет, сейчас оставил его совершенно равнодушным. Метаморф медленно брёл в направлении корабля пришельцев, с трудом переставляя шесть ног. Обычно для передвижения по осыпающимся склонам гор он выбирал тело быстрого и юркого хвостокола, с лёгкостью скользящего по камням. Сейчас же ему требовалось обдумать произошедшее в покое, без постоянных атак других хищников. Лучше всего для этой цели подходил облик могучего йиа, с ним связываться особых охотников не находилось.

– Произошла чудовищная ошибка!
– твердил уже в сотый раз Мимир. Никак не хотелось верить, что вместо признания его поразительных открытий над ним только посмеялись! Мало того - заподозрили в пристрастии к светящемуся мху, вызывающему у метаморфов бредовые видения и галлюцинации.

– Мимикриусоррин Тир-а-Нагриус Зес-о-два, - Старший всегда обращался к своим собеседникам по полному имени и ни разу, никогда, не ошибался даже в одной букве. В случае с Мимиром - он всегда саркастически выделял двойку на конце, да так громко, словно приглашая всех желающих присоединиться к беседе и насладиться смущением "зарвавшегося разведчика". Чем более опасные и интересные формы мутировавших существ добывал Мимир, стараясь заслужить одобрение и похвалу сородичей, тем более презрительное отношение получал в ответ. Загадка решалась просто - правильные метаморфы чувствовали себя уязвленными, так как приходилось использовать помощь "неполноценного" существа, что претило их утончённой философской натуре. И в то же время они не желали рисковать собой, уходя из безопасной пещеры в поисках необходимого метеоритного железа или других металлов.

– Итак, Мимикриусоррин Тир-а-Нагриус Зес-о-два, я понимаю твоё стремление оказаться полезным сообществу, но не стоит ради этого прибегать к галлюциногенам!
– громко, стараясь привлечь как можно больше внимания к своей фразе, ядовито заметил Старший.

– Я не употребляю светящийся мох, Садиррис Турина-Вет Дорил-о-тринадцать!
– Мимир был обижен и раздосадован подобным обвинением.

– Ты хочешь сказать, что пришельцы прибыли из космоса на так называемом "корабле" из металла! Только представьте себе - целый огромный астероид чистейшего металла, - Старший всё увеличивал и увеличивал дистанцию общения, приглашая всех, кто ещё не участвовал, присоединиться к беседе.
– И где же такое чудо располагается?

– Там находится не только металл, но и другие материалы, - упрямо продолжал доказывать свою правоту Мимир и добавил с вызовом, - а находится корабль возле логова шурхи!

– О, может быть, ты и к шурхе в пещеру заглядывал?

– Заглядывал! Шурха - это хищное растение, живущее в симбиозе с насекомыми. И оно почти разумно!

– Не уверен, что один из нас здесь действительно разумный, - Старший вытянул своё тело вверх, достав потолка пещеры, и выпустил десятки тонких жгутов с присосками на концах, превратившись в Опутывальщика, как доказательство своего величайшего раздражения. Мимир чуть подался назад и совершенно неожиданно для себя принял форму йиа, пожалуй, единственного существа, способного противостоять древнему Опутывальщику, давным-давно уже не встречающемуся на планете.
– И ты, презренный, утверждаешь, что не находишься под воздействием галлюциногенов светящегося мха?
– надменно спросил Старший, стараясь скрыть свой страх перед решившим дать отпор "неполноценным сородичем", раньше всегда покорно сносившим насмешки и наказания.

– Мой рассказ очень просто проверить. Если подойти достаточно близко к жилищу шурхи, то можно увидеть корабль пришельцев, - упрямо продолжал доказывать свою правоту Мимир, удивлённый не меньше, а то и больше Старшего своим поведением.

– Кто, по-твоему, настолько не в своём уме, чтобы проверять нагроможденный здесь бред?

Догадка о том, что Старший трусоват мелькала и раньше, но трудно было предположить, что до такой степени. Больше нет смысла доказывать свою правоту. Его не только не желали слушать, но и не хотели принимать всерьёз принесенную им поистине бесценную информацию. Старшим гораздо проще объяснить его сообщение злоупотреблением галлюциногенами светящегося мха, чем поверить в существование иного разума. Тем более, что вопрос о возможном существовании пришельцев был давным-давно раз и навсегда решён. Так же, как и вопрос о наличии ещё одного мыслящего существа на собственной планете. Никакой разумной жизни во вселенной не существует, так как всё остальное пространство космоса заполнено огромным астероидным полем! А обнаружение на собственной планете ещё одного, пусть и полуразумного, вида принципиально невозможно. Так как разум уже возник в совершенной форме - такой, как метаморфы!

Теперь Мимир возвращался к космическому кораблю, по дороге размышляя о том, что среди пришельцев ему находиться гораздо легче и проще, чем среди себе подобных. Рей нёс его на себе из пещеры шурхи, и метаморф мог поклясться, что вряд ли хоть кто-нибудь из его собственных сородичей способен на подобную вещь.

Мимир всё ускорял и ускорял шаг. И вот он уже мчится по камням, тяжело выбрасывая вперёд толстые ноги йиа, оскальзываясь, спотыкаясь, но не желая тратить ни мгновения на остановку и перестройку тела в другую, более приспособленную к бегу форму. В какой-то момент ему почудилось, что пришельцев на самом деле нет, а сам он действительно попал под воздействие галлюцинации шурхи.