Ничто не вечно под луной

— Так-то оно так, — тихо согласился Шаталов. — Но все дело в том, что мужик этот, Денис, кажется, его зовут, так вот он жив…

Вот так дерьмо!!! Такого удара от судьбы не мог ожидать даже он. Она и раньше-то не очень была к нему благосклонна, подсунув дражайшую половину в виде законченной паскудины и наиумнейшего конкурента. Но если к первой он сумел приспособиться, а от второго своевременно избавиться, то что делать здесь?!

— Он жив, понимаешь? — вкрадчиво поинтересовался Шаталов-младший.

— Понимаю… — Гена сразу сник, сделался как-то даже меньше ростом и голосом, мало напоминающим его прежний, спросил:

— И что теперь?

— А теперь ты уволен, — радостно разулыбался его хозяин.

— А что же я буду делать? — Широухов обескураженно развел руками и уставился в спины своих гостей, которые неспешным шагом начали удаляться в ту сторону, откуда пришли. — Что мне теперь делать-то?!

— А вот об этом мы позаботимся, — ласково пропел Шаталов и сделал едва уловимый знак своему спутнику.

Широухов даже не успел пожалеть о заброшенном в траву карабине, когда в лоб ему аккуратно вошла пуля, пущенная рукой профессионального стрелка. Не успев испугаться, Гена рухнул лицом вперед, подминая собой густую траву. Спустя минуту рядом с его головой остановились две пары мужских ботинок и Шаталов с заметным облегчением в голосе произнес:

— Теперь, я думаю, Денис будет доволен…

Глава 38

— Здравствуй, любимая, — шепот Дениса обжег ей ухо, заставив сердце нежно заныть. — С добрым утром…

— При-вет, — ответила она, щурясь и сладко потягиваясь. — Который час?

— Еще очень рано. — Его руки перевернули ее и привлекли к себе. — Мы еще все и везде успеем…

— Может быть, — Аля засмеялась от того, как он щекотнул ей бок своей небритой щекой, глянула на часы и тут же пронзительно взвизгнула:

— Денис!!! Одиннадцать!!!

— И что? — не сразу понял он.

— Так слушание дела назначено на половину двенадцатого! — Она вскочила и ринулась в душ. — Собирайся быстро!..

На сборы ушло чуть больше нужного времени, но все же из дома они выбежали десять минут спустя. Галопом в гараж, галопом по ступенькам здания областного суда, все так же, не сбавляя темпа, в нотариальную контору и обратно. Короче, весь день, важность которого они осознали лишь к его концу, прошел у них в сплошной суете, беготне и решении глобальных вопросов. И лишь вечером, вытянув уставшие ноги и стряхнув с них туфли на высоком каблуке, Алевтина недоверчиво спросила:

— Неужели все?!

— Все, родная, — Денис откупоривал бутылку вина и все никак не мог приноровиться к новому штопору. — Черт! Что за ерундовина такая? Где наш старый штопор?

— Там в столе, в верхнем ящике. Там же, где и всегда… — Она счастливо зажмурилась. — Как в добрые старые времена…

— Как? — Он достал штопор и, открыв наконец бутылку, разлил вино по бокалам.

— Ты ругаешься и сквернословишь, а я все терпеливо сношу и радуюсь, что ты рядом. Такой… — Ее рассмешил его обескураженный вид. — Да шучу я, шучу! Но все равно здорово…

Денис присел к ней вполоборота и протянул бокал со словами:

— Давай, малыш, выпьем за то, что я теперь свободен. Что дело закрыто из-за допущенной судебной ошибки. Что побег мой стоил мне всего лишь двух лет «условно». И вообще за то, что я наконец-то дома! И что самое главное — ты меня все еще любишь!

Они выпили и поцеловались.

— Ты счастлива? — уточнил он на всякий случай, заметив тень, затуманившую ее глаза.

— Да, очень!!!

Алевтина прильнула к плечу мужа, совсем не предполагая, что ее мимолетная печаль тут же замутила и его взгляд тоже. Она просто слушала биение его сердца и просила господа лишь об одном: не забирать его у нее больше никогда. Если уж смерть, то, как в той любимой ею сказке, где говорится, что они жили долго и счастливо и умерли в один день. Ей искренне верилось: когда он рядом, то не будет ничего плохого. Они со всем справятся, лишь бы только были вместе…

«Девочка моя славная!» — Денис нежно поглаживал ее по волосам, стараясь не выдать своей печали.

Разве мог он ей сделать больно, сообщив, что сын Ивана бесследно исчез и, сколько он ни бился, пытаясь отыскать его, у него ничего не получилось. Как не мог вновь поселить в ее сердце тревогу и вечный страх, рассказав правду о Голованове.

Ведь только им троим: ему, Сеньке и Скоропупову — было доподлинно известно, что труп Олега так и не был найден…