Нидерландская революция

Отсюда был только один шаг до того, чтобы жители Нидерландов стали считать этих воинов самыми опасными врагами политических свобод. И они сделали этот шаг тем легче, что вскоре с досадой и завистью было отмечено, с каким уважением обращаются с кастильскими солдатами их военачальники, министры и даже сам король. К антипатии, обусловленной различием обычаев, вскоре таким образом присоединились еще взаимные подозрения и недоверие. Бельгийцы упрекали испанцев не только в наглости и лени, но также в тайном заговоре против национальных учреждений страны. Между тем испанцы, с своей стороны, умышленно и упорно избегали всякого соприкосновения с народом, который они осуждали за его неприличную с точки зрения умеренных южан склонность выпить, за его миролюбивый нрав и независимое поведение; они рисовали себе его как сборище еретиков и врагов короля [10] .

10

Morel Fatio, Etudes sur l'Espagne, p. 239 etc.; Gossart, L'Etablissement du regime espagnol dans les Pays-Bas, p. 12 etc.

Эта вражда, ясно сказавшаяся уже к концу царствования Карла, должна была явиться источником очень больших трудностей для его преемника. Уже в 1552 г. английские дипломаты писали, что принцу Филиппу нелегко будет утвердиться в Нидерландах, так как испанцы являются здесь предметом ненависти и страха [11] . И действительно, новый государь не был человеком, способным смягчить положение. Он не только сам разделял все предрассудки и предубеждения своих соотечественников, но совершенно не обладал кроме того гибкостью и ловкостью, которые позволили бы ему скрыть это. Любовь, уважение и преданность испанцев королю еще более усилили подозрительность бельгийцев, и в то же время — в силу этого контраста — они окончательно отдалили его от бельгийцев. В то время как король делился своими планами только с Гранвеллой, Рюи Гомесом, Бернардино Мендозой и Дон Хуаном Манриком, вельможи из государственного совета уже 18 ноября 1555 г. потребовали, чтобы все дела, касающиеся провинций, поступали на их рассмотрение [12] .

11

Gossart, L'Etablissement du r'egime…, p. 192.

12

Gachard, Anciennes assembl'ees nationales…, p. 30.

II

Таким образом через три недели после отречения Карла V первые признаки неизбежного конфликта были уже налицо.

Если они и не повлекли за собой немедленного разрыва, то причиной этого были политические события, заставившие Филиппа II очень бережно обращаться со своими бургундскими подданными. Действительно, уже очень скоро стало ясно, что Восельское перемирие долго не продержится. Генрих II с помощью папы открыто готовился к новой войне. Для успешного ее ведения неизбежно должны были потребоваться большие денежные жертвы со стороны провинций. Между тем их финансовое положение внушало сильнейшие опасения. Огромные расходы, вызванные последними войнами Карла V, обрушились на страну огромным бременем налогов и займов. Переходящий долг, доходивший в 1554 г. до 285 982 ливров, достиг в 1555 г. — 424 765 ливров, а в 1556 г. — 1 357 287 ливров [13] . Были заложены государственные имущества, пришлось использовать кредит городов и провинциальных штатов. В июле 1556 г. долг фландрских штатов составлял около 3 млн. ливров «и примерно таковы же были долги остальных штатов» [14] . К этому же времени текущие ассигнования были израсходованы уже примерно в размере 400 тыс. флоринов. В ноябре герцог Савойский оценивал суммы, взятые правительством под проценты, в 3 909 тыс. флоринов и, несмотря на это, были должны еще 300 тыс. флоринов коннице, 601 380 флоринов распущенным пехотным полкам, 766 240 флоринов милицейским отрядам, 620 300 флоринов пограничным гарнизонам, не считая 721 200 флоринов, необходимых для содержания этих гарнизонов, 208 тыс. для крепостных работ и 36 800 флоринов на артиллерию [15] .

13

Ehrenberg, Das Zeita^iter der Fugger, Bd. II, S. 66.

14

«Bulletin de la Commission royale d'Histoire», 2-`eme s'erie, t. VIII, 1856, p. 120; «Registre de Van der Goes», t. IV, p. 133.

15

«Bulletin de la Commission royale d'Histoire», 2-`eme s'erie, t. VIII, p. 129.

От антверпенских банкиров, средства которых были исчерпаны и кредит поколеблен, нельзя было требовать новых сумм для покрытия подобного дефицита и для ведения войны. Оставался только один способ: созвать генеральные штаты, изложить им, какая опасность угрожает стране, и попросить их о помощи. 1 марта 1556 «г. генеральные штаты были созваны в Брюсселе, а 12 марта правительство внесло предложение о взимании 1 % с доходов по недвижимым имуществам и 2 % от продажи товаров.

Не было никаких шансов, что предложения эти будут приняты. Предстоящий разрыв Восельского перемирия вызвал в Нидерландах скорее недовольство, чем страх. Они отлично знали, что Франция была озлоблена не против них, а против Испании, и им казалось недопустимым нести «основное бремя» войны, которая их не касалась. То, чего не решались сказать при Карле V, теперь заявляли во всеуслышание. Жалобы становились тем настойчивее и смелее, что генеральные штаты чувствовали поддержку государственного совета и нового генерального штатгальтера, которые действительно были заодно с генеральными штатами и дошли до того, что заявили королю, что «нелепо» на одну из стран его величества обрушивать бремя войны и налогов, в то время как другая ничего этого не чувствовала бы [16] . В ноябре они решили по общему уговору подать в отставку, если Испания не возьмет на себя доли военных расходов [17] . При этих условиях нечего было рассчитывать сговориться с генеральными штатами. Они единодушно отвергли требования, государя. Их старое недоверие к косвенным налогам, которые так легко превратить в постоянные налоги, еще более усилило их сопротивление. От них можно было добиться только одобрения субсидий со стороны каждой провинции в отдельности, и, за отсутствием лучшего, Филипп вынужден был согласиться на это [18] .

16

«Bulletin de la Commission royale d'Histoire» etc., p. 128.

17

Ibid., p. 132.

18

«Registre de Van der Goes», t. IV, p. 215 etc., p. 290.

Военная кампания, начавшаяся в первых числах января 1557 г. на границах Артуа, приняла оборот, весьма неблагоприятный для Франции. Несмотря на все разговоры, Филипп все же распорядился о присылке из Испании значительных денежных сумм. Он добился кроме того помощи со стороны Англии, которая 7 июня объявила войну Генриху II. Огромная армия, командование которой принял 15 июля Филибер Савойский, насчитывала до 56 тыс. человек. В ней находились бок о бок испанские терции («tercios»), английские полки, немецкие и валлонские наемники, нидерландские милицейские отряды под предводительством знатнейших вельмож страны — принца Оранского, графа Эгмонта, барона Берлемона, герцога Арсхота и т. д. После флангового движения на Шампань армия неожиданно повернула на Сен-Кантен, слабо защищенный старыми стенами и располагавший недостаточным гарнизоном. Колиньи все же удалось войти в крепость с некоторыми подкреплениями, и на помощь ему тотчас же двинулся коннетабль Монморанси. Но он неправильно рассчитал свои действия, и 10 августа его войска, атакованные с тыла обходным движением герцога Савойского, в полном беспорядке бросились в бегство и были разбиты наголову неприятельской конницей. Только небольшие крепости преграждали теперь дорогу на Париж. После Сен-Кантена был взят и предан огню Нуайон, затем армия достигла уже Шони, так что население Парижа, опасаясь осады, начало прятать свое имущество или покидало город. Но тут неожиданно пришлось остановиться, так как нехватило денег и за отсутствием их нельзя было ни продвигаться дальше вперед, ни нанести удар вновь организованной французской армии, двинувшейся на защиту столицы. В ноябре Филибер распустил армию, большую часть которой направил в Люксембург, так как в других нидерландских провинциях свирепствовала чума; король тем временем лихорадочно занялся восстановлением своих финансов [19] .

19

Е. March, Gaspard von Coligny, sein Leben und das Frankreich seiner Zeit, Bd. I, Stuttgart 1892, S. 103 ff.; Lavisse-Lemonnier, Histoire de France, t. V, part. 2, Paris 1904, p. 169 etc.; Rachfahl, Wilhelm von Oranien und der Niederlandisehe Aufstand, Bd. I, S. 221 ff.

Финансовое положение еще никогда не было таким критическим. С июня Испания вынуждена была признать свое банкротство. Ранее она гарантировала свои долги коронными землями, но теперь отказалась от этих обязательств и заменила их государственной 5-процентной рентой [20] . В таком бедственном положении обращение к генеральным штатам становилось неизбежным. Они были созваны в Валансьене (август 1557 г.), откуда они вскоре перебрались в Брюссель. Здесь они заседали, за исключением нескольких кратковременных перерывов, вплоть до мая 1558 г. В обращении о созыве их не скрывалось, в каком отчаянном положении было правительство. Открыто заявлялось о том, что государственная казна пуста, что невозможно платить жалованье войскам и что вскоре придется приостановить выплату жалованья судебным чиновникам. Правительство умоляло провинции найти выход. Оно предлагало им в целях ускорения решения предоставить их делегатам право решать за них и сговориться непосредственно с королевскими уполномоченными [21] .

20

Ehrenberg, Das Zeitalter der Fugger, Bd. II, S. 154.

21

Gachard, Des anciennes assembl'ees nationales…, p. 10. Об этих заседаниях генеральных штатов см. «Registre de Van der Goes», t. V, p. 201 etc.? а также отчет, напечатанный в «Bulletin de la Commission royale d'Histoire»? 3-`eme s'erie, t. VIII, 1866, p. 297 etc. Некоторые дополнительные сведения я заимствовал в рукописи № 827 собрания грамот и рукописей брюссельского королевского архива. Г. Рахфаль, занимавшийся также этим документом, напечатал на основании его. текст брабантского проекта, касающегося девятилетней субсидии (Rachf^ahl, Wilhelm von Oranien etc., p. 633). Cp. также (Ibid., p. 637) инструкций, составленную для Антона ван Стралена, извлеченную из гентского городского архива.

Это обращение дало провинциям преимущество перед королем, и они не преминули им воспользоваться. Прежде всего они отказались предоставить неограниченные полномочия своим представителям. Затем, едва успев собраться, представители потребовали отчета о состоянии финансов. Оно было действительно ужасно. Государственные имущества, приносившие в 1551 г. 327 960 ливров дохода, теперь давали ежегодный дефицит в 18 857 ливров. Кроме того было взято в долг под проценты 5 270 380 ливров, а весь долг составлял сумму в 9 380 550 ливров. Было ясно, что король в отчаянном положении. Его представитель в генеральных штатах Антуан Лален, граф Гогстратен, видел единственный выход в возврате к косвенным налогам, что тщетно испрашивали в 1556 г., или в банкротстве, которое снижало бы до 5 %, уплачиваемые государственным кредиторам суммы.

Несмотря на свое финансовое истощение, провинции не отказались однако взять на себя новые жертвы. Но, чувствуя себя хозяевами положения, они, возглавляемые провинцией Брабантом, решили продиктовать свои условия [22] . Прежде чем обязаться платить, они предъявили, так сказать, список имевшихся жалоб и потребовали гарантий. 26 ноября и 17 декабря 1557 г. герцогу Савойскому были представлены объемистые тетради с представлениями [23] . Наряду с жалобами на злоупотребления сборщиков налогов, на произвольные увеличения процентов и т. д., в них излагались чрезвычайно смелые предложения, явно продиктованные заботой о сохранении во что бы то ни стало национальной независимости по отношению к Испании. Так например, исходя из того, что «несение военной службы иностранцами всегда было источником гибели всех королевств и провинций», штаты требовали, чтобы впредь две трети армии состояли из местного населения, чтобы охрана крепостей и пограничных городов была доверена рыцарям ордена Золотого руна или представителям местной знати, и наконец, чтобы Испания, Сицилия, Милан и Неаполь участвовали — каждый сообразно своему значению — в военных расходах, «принимая во внимание, что поводом к войне большей частью являются возникающие из-за них споры». Затем, идя дальше, Брабант не останавливался перед тем, чтобы протестовать против — уплаты долгов, сделанных королем, указывая на то, что они не имели никакого отношения к стране и что генеральные штаты никогда не давали на них согласия. Только одна провинция, именно Голландия, подняла религиозный вопрос, требуя, чтобы полномочия инквизиторов были ограничены в соответствии с каноническим правом.

22

Гранвелла правильно предчувствовал, что должно было произойти, и потому настойчиво советовал королю не созывать генеральных штатов, Gossart, L'Etablissement du r'egime…, p. 36.

23

Rachfahl, Wilhelm von Oranien, В. I, S. 556 ff.

Несмотря на негодование, которое Филипп II должен был испытать при чтении этих требований, он дал благожелательный ответ, впрочем ни к чему его не обязывавший. Наконец он добился того, что в мае 1558 г. ему была ассигнована единовременная сумма в 1 200 тыс. ливров и сверх того ежегодная субсидия в 800 тыс. артуаских ливров в течение 9 лет, из коих однако 500 тыс. ливров предназначались для уплаты процентов и амортизации капитала в 2 400 тыс. флоринов, который был ему предоставлен немедленно. Это было значительно меньше того, что он хотел, и кроме того он должен был согласиться, чтобы генеральным штатам предоставлено было право взимания одобренных денежных сумм и распоряжения ими, чтобы, их представители могли присутствовать на смотрах войск и чтобы они производили уплату жалованья армии. 14 мая один из бургомистров Антверпена, Антон ван Стрален, был назначен генеральным комиссаром и суперинтендантом по оплате жалованья войскам.

Между тем пока еще шли заседания генеральных штатов, возобновились военные действия. 8 января 1558 г. герцог де Гиз захватил Кале, а затем в другом конце Нидерландов — Тионвилъ. Ответом на эти успехи явилась блестящая победа испанской армии при Гравелинге 13 июля, когда граф Эгмонт нанес поражение маршалу де Терм. Но нужда в деньгах стала в это время еще более настоятельной, чем когда бы то ни было, и 19 августа Филипп II вновь созвал генеральные штаты в Аррасе. Хотя он и заявил, что приказал прислать из других своих владений свыше 12 млн. флоринов и что текущие расходы достигали 600 тыс. флорирв в месяц, но штаты ни за что не соглашались утвердить одно- и двухпроцентный налоги, на которых король по-прежнему настаивал, и дело закончилось тем, что Филиппу предоставлены были только субсидии, впрочем довольно значительные [24] .

24

Gachard, Des anciennes assembl'ees…., p. 21 etc.

К счастью дело шло к миру. Заключенное 17 октября 1558 г. перемирие закончилось 3 апреля следующего года Като-Камбрезийским миром. Обезопасив себя теперь со стороны Франции, Филипп мог наконец подумать о переезде в Испанию. Однако, прежде чем привести этот план в исполнение, необходимо было распустить войска и окончательно урегулировать вопрос об управлении Нидерландами. Но всего этого нельзя было сделать без денег, а их-то как раз сейчас недоставало больше, чем когда-либо. Новая субсидия в 956 тыс. флоринов, одобренная провинциальными штатами весной, была тотчас же истрачена, и королевские советники совершенно не знали, что теперь предпринять. Гранвелла в отчаянии писал, что он готов был бы добывать золото из самых глубин земли; однако он умолял короля лучше примириться с чем угодно, но не обращаться еще раз к генеральным штатам [25] . Но как бы опасно ни было новое обращение к стране, другого выхода не было: 15 июня 1559 г. генеральные штаты были в четвертый раз созваны в Брюсселе. О настойчивостью, которая казалась тем более подозрительной, чем яснее она обнаруживалась, их просили согласиться на введение косвенного налога, на этот раз на соль, и на ассигнование части из одобренной в прошлом году 9-летней субсидии на содержание постоянной армии в 3 тыс. чел. конницы. Несколько дней спустя, в то время как провинции еще совещались по поводу этих предложений, их делегаты неожиданно получили приказ собраться 31 июля в Генте.

25

Gachard, Correspondance de Philippe II, t. I, p. 182.