Нико

— Они мои люди.

— Ох.

Я скользнула в машину и потянулась за ремнем безопасности, а Нико подошел к водительской стороне. Я отслеживала каждое его движение, изучая его. Он двигался грациозно и уверенно. Меня это не удивило, но он, несмотря ни на что, очаровал меня.

Он сел за руль и оживил машину.

— Что это за машина? — спросила я его, нарушив молчание.

— Астон Мартин Вантедж.

— Серьезно? — господи, это была машина мечты моего отца. И дедушки Картера.

— Я бы не стал шутить по этому поводу.

Мой взгляд скользнул по роскошной машине. — Черт возьми, мой отец сошел бы с ума, — пробормотала я. — Он любил автомобили, но Aston Martin был его мечтой. Отец Уильяма тоже.

Мысли о папе всегда расстраивали меня. Я скучала по нему; простые разговоры и вещи, которые мы делали вместе. Он действительно был лучшим отцом, которого только могла пожелать девочка, и узнав, что он не был моим биологическим отцом, когда он скончался, сделало его еще большим героем в моей книге.

— Он любил машины? — спросил Нико, не отрывая глаз от дороги, плавно проезжая по городу.

— Ему много что нравилось, — задумчиво улыбнулась я. — Машины, лодки, походы, рыбалка. Хотя возиться с автомобилями было его любимым занятием.

— Похоже, отличный парень.

— Самый лучший, — пробормотала я, глядя в окно. Папа и бабушка были всем моим миром, когда я росла. Они с лихвой восполнили отсутствие мамы. Я просто хотела, чтобы моей матери не приходилось так много сдаваться. Хотя, возможно, я могла бы как-то использовать этот брак с Нико Моррелли, чтобы помочь ей.

За свою жизнь я усвоила одну вещь: надежда — сука. Но именно это поддерживало нас. По крайней мере, так всегда говорил мой отец.

Боже, я скучала по нему. Я скучала по нашим походам по горам; я скучала по времени, проведенному на стрельбище, сидя в гараже и болтая о наших мечтах и больших планах, и запах дождя, доносившийся через открытую дверь гаража. Было что-то такое утешительное в звуке капель дождя по тротуару и свежем прохладном ветерке, проносившемся по большому заливу, пока я передавала ему инструменты и смотрела на серое небо.

Глаза Нико напомнили мне то серое небо.

Никогда не теряй надежды, дорогая. Голос папы был ясен как день.

С тех пор, как он скончался, мне было одиноко. Я любила Уильяма, но никогда не рассказывала ему о том, что обнаружила. До сих пор я не понимала, почему. Потом я узнала о его измене и отстранилась еще дальше.

Возможно, наш стеклянный домик разбился еще до того, как он серьезно заболел и взял деньги у Нико Моррелли.

— А ты? — спросила я его, глядя в его сторону. — Как давно ты стал… хммм, мафиози?

Он усмехнулся, даже усмехнулся. — Давно.

— Есть школа для мафиози? — я дразнила.

— Ну, если ты думаешь, что Гарвардский бизнес — это школа для мафиози.

— Ух ты, — я не могла не быть впечатлена. Я знала, что он умен, и нужно быть таким, чтобы стать большим криминальным авторитетом. — Сколько тебе было лет, когда ты взялся за свой… хм, бизнес?

— Это красноречиво, — прокомментировал он. — Я взял на себя управление бизнесом Кэссиди в двадцать один год и бизнесом Моррелли в двадцать.

Ебена мать! Когда мне исполнилось двадцать, моей единственной целью было выжить в колледже и на следующей вечеринке, на которую я пойду. — Ну, ты меня как бы посрамляешь. Я едва закончила колледж. Я трижды меняла специальность, и ни один из них не был таким интересным.

Он поднял бровь. — Возможно, ты просто не нашла подходящую специальность.

Я пожала плечами. — Может быть. Думаю, мне просто нравилось возиться на кухне и заниматься чем-то с отцом. Если бы у меня были братья и сестры, я, наверное, была бы тетей, которая всегда всех кормит.

Слова пролетели без раздумий. — Ты хотела братьев и сестер? — его вопрос застал меня врасплох.

— Да, — призналась я, глядя в окно. — Мне всегда нравилась идея большой семьи. Ты?

Температура в машине понизилась на несколько градусов, и я рискнула посмотреть в его сторону. Выражение его лица потемнело, отчего у меня по спине пробежало тревожное ощущение.

— Да, — его голос был холодным, и я не осмелилась спросить, говорит ли он, что хочет братьев и сестер, или у него есть братья и сестры. Или он говорил, что ему нравится идея большой семьи.

Оставшуюся часть пути мы провели в молчании.

Глава семнадцать

НИКО

При упоминании об отце Бьянку охватила печаль. Потом мы начали говорить о семьях, и воспоминание о Николетт пронзило мое сердце. Я скучал по ней. Возможно, мы не разговаривали каждый день, но одно лишь знание того, что она была на этой земле, было утешением. Знание того, что она может позвонить мне или написать сообщение в любое время, и наоборот, заземлило меня.

Я должен объяснить ей, что у меня была сестра, которую жестоко убили. Я взглянул в ее сторону, но она, казалось, была глубоко погружена в свои мысли, и я решил подождать. Дней мрачной истории было предостаточно.

Вместо этого я поймал себя на том, что мне интересно, о чем она думает. Я был в ее жизни два дня, и каким-то образом она стала моей последней поллюцией. И очень важно для меня.

Вчера, попробовав ее на своем языке, я понял, что буду часто ее трахать. И в лифте. Черт, у меня почти возникло искушение остановить это в воздухе и трахнуть ее прямо здесь. Ее длинные, темные, шелковистые волосы и ее мягкое, пышное тело были моей слабостью. Я мог бы обернуть ее шелковистые пряди вокруг своего первого и удерживать ее, пока трахаю ее рот. Среди многих других вещей.

Иисус Христос! Ее тело и то, как она на меня реагировала, чертовски меня испортили. Еще до того, как я привел ее туда, где хотел. Мягкое, невинное выражение ее темных глаз, казалось, прожгло мою душу и дошло до моего члена.

Женщина не должна оказывать на меня такое влияние. В нашем мире такое сильное желание чего-то не сулит ничего хорошего. Несмотря на то, что она была дочерью Бенито Кинга, она была намного лучше его. Кассио и Лука станут защищать ее и ее дочерей. Если бы я был честен, я мог бы рассказать им о ее существовании, и они защитили бы ее и ее дочерей.