Нико

— Бьянка, иди в душ, — она закатила на меня глаза. Мне пришлось побороть желание нагнуть ее и шлепнуть по заднице. — Сейчас!

Мы уставились друг на друга, оба отказываясь отступать. Было бы весело, когда я отведу ее в душ, но сейчас я просто хотел, чтобы она пошла дальше.

— Нико, еще слишком рано, — она снова перешла к технике попрошайничества. — Кроме того, разве нам не следует заключить брачный договор? Знаешь, это просто умно. В противном случае, когда мы разведемся, я могу получить половину всего, — черт возьми, эта женщина испытала мое терпение. Затем ее глаза сверкнули, и она продолжила с надеждой. — Я имею в виду, что у меня даже нет белого платья. Вчера на мне было мое единственное белое платье.

Я ухмыльнулся. Я бы женился на ней обнаженной, если бы мог быть уверен, что никто другой не увидит то, что принадлежит мне. — Не волнуйся, любовь моя, — я позаботился о платье. И уж точно меня не волновал брачный договор. Она будет моей навсегда.

Надежда погасла в ее глазах, и разочарование вернулось.

— Когда ты решил, что свадьба сегодня? — прошипела она.

— Вчера, — невозмутимо ответил я.

— А ты не подумал, что, может быть, тебе тоже стоит мне рассказать?

— Нет.

— А если я не захочу этого делать? — она подняла подбородок, показывая свое упрямство.

— Ты сделаешь это, — сказал я ей. — Просто подумай о своих детях.

Резкий вздох сорвался с ее полных губ.

— Ты… ты будешь ими угрожать? — спросила она, ее глаза были широко раскрыты и полны ужаса. Я бы никогда не причинил им вреда, но, очевидно, Бьянка думала обо мне худшее. — Ты играл с ними в классики!

Я нахмурился, услышав ее рассуждения. Из всего, что она сказала, это имело наименьшее количество смысла. Бьянка была загадкой. Да, я использовал ее в своей мести, но я никогда не причинял вреда ни ее девочкам, ни ей. В этой жизни были вещи и похуже, чем женитьба на мне. По крайней мере, я на это надеялся.

Аттракцион был там. Я буду верным мужем и буду защищать ее и наших детей. Что еще там было?

— Нико, пожалуйста, — на этот раз ее голос был слабее обычного. Маленькие ручки Бьянки прижались к моей груди, как будто она обращалась прямо к моему сердцу. — Ты должен отменить это. Жениться сегодня — это безумие.

— Жаль разочаровывать, Бьянка, — сказал я. — Но мы поженимся через два часа, в любую погоду.

Я прижался губами к ее. Тихий вздох удивления дал мне возможность открыться, в чем я нуждался. Черт, она была идеальна. Ее мягкие губы, ее запах сирени. Мой язык коснулся ее языка, продвигаясь вперед и исследуя ее рот. Ее тело было таким отзывчивым, и в этот момент я был готов взять ее прямо здесь и прямо сейчас. К черту церемонию.

Спальня распахнулась, и вбежали ее близнецы.

— Мама, мамочка, — визжали они обе, совершенно не обращая внимания на то, что я нахожусь в спальне. — О, привет, Нико.

— Привет, девочки, — поприветствовал я их с улыбкой, многозначительно взглянув на Бьянку. Она сузила глаза, затем впилась взглядом.

— Угадай, что? — они оба воскликнули. — На улице толпа людей. Мы пошли сказать Медведю, чтобы он мог защитить нас, но он сказал, — Арианна запыхалась, поэтому Ханна продолжила: — Что у нас свадьба, — она выкрикнула последнее слово, затем они оба начали подпрыгивать. — Вы с Нико женитесь. Даааааа!

Бьянка побледнела на несколько оттенков и выглядела так, словно была готова упасть в обморок, но заставила себя улыбнуться. Это больше походило на гримасу.

— Девочки, пусть Медведь накормит вас завтраком, — сказал я им обоим. — Маме нужно подготовиться к свадьбе. Внизу есть повар, который приготовит вам все, что вы захотите.

— Все, что мы хотим? — в широкой улыбке Арианны была нотка озорства. По выражению ее лица я практически видел, что она обдумывает что-то, что ей не следует есть на завтрак.

— Что хотите, — подтвердил я. Не взглянув ни на одного из нас, они оба отправились на поиски Медведя и нового шеф-повара.

— Ты такой искусный лжец, — пробормотала она.

Я пожал плечами. — Давай пригласим тебя в душ.

Я не поверил, что она сделает какую-нибудь глупость, поэтому последовал за ней в ванную.

— Ты правда ожидаешь, что я приму душ, пока ты смотришь? — прошипела она, возвращая гнев. Хорошо, это было лучше, чем видеть ее бледной, готовой упасть в обморок.

Я обернулся и повернулся к двери, предлагая ей уединение. Вскоре я увижу ее полностью обнаженной, так что скромность была бессмысленной, но я вступил с ней в битву.

— Жена моего друга скоро будет здесь, — сказал я ей. — Грейс Витале. Она поможет тебе подготовиться. Прийдут парикмахер и визажист. Ты сможешь рассказать им, что ты себе представляешь.

— Нет, — она разозлилась. Это не было хорошим началом нашего брака, но оно было необходимым.

Я слышал, как она ходила по ванной, включая душ.

— Мне нужно в туалет, — прохрипела она.

— Тогда используй это.

Я повернул голову и встретился с ее яростным взглядом в зеркале. — Мне нужно немного уединения, — прошипела она, ее глаза были убийственными.

— Тебе тоже можно к этому привыкнуть, — протянул я. — Сегодня вечером каждый твой дюйм будет моим.

Ее рот приоткрылся в шоке, и на мгновение она замолчала. — Стронцо, — выплюнула она по-итальянски. Она назвала меня какашкой; хотя у меня было ощущение, что у нее для меня были еще худшие имена.

Она повернулась ко мне спиной, что-то бормоча себе под нос, а затем захлопнула дверь, ведущую в туалетную комнату. Она пробыла недолго, затем вышла, глянула на меня и подошла к раковине, чтобы почистить зубы, затем открыла дверь душа и слишком сильно закрыла стекло.

Сопротивляясь искушению взглянуть в зеркало и мельком увидеть ее тело, я сосредоточил взгляд на вещах, которые Бьянка лежала на прилавке. Флакон духов, лосьоны и… противозачаточные средства?

Я вспомнил, как она сказала мне, что принимает противозачаточные средства, но знание того, что Бьянка будет защищена от беременности, когда мы заключим наш брак, не принесло мне никакого облегчения. Бросив взгляд в зеркало, я заметил, что Бьянка повернулась ко мне спиной, поэтому схватил пакет и прочитал название рецепта. Затем я вытащил телефон и отправил Леонардо записку.

Глава двадцать два

БЬЯНКА

Сказать, что я разозлилась, это мягко сказано. Приняв душ, я обернула вокруг себя самое большое полотенце, не обращая внимания на Нико, который стоял там, как тюремщик. С ним принудительная невеста приобрела совершенно новый смысл.

Я была так зла, что могла плеваться огнем. Едва я вышла из душа, закутав волосы для просушки, как в мою спальню вошли три женщины.

— Привет, Нико, — поприветствовала его рыжеволосая женщина. Она была красива, ее рыжие волосы резко контрастировали со светлой кожей и глазами самого необычного цвета. Я никогда не видела никого с такими глазами цвета индиго.