Нико

— Она хорошо поправляется, — протянул он мягким голосом. — Теперь я хочу слышать твои стоны, а не твои вопросы.

Иисус. Моя задница прижалась к его эрекции, и из моих губ сорвался стон. Я так сильно скучала по нему. Он подобрал подол моего платья к животу, его пальцы коснулись моих мокрых трусиков.

— Я хочу, чтобы ты кончила прямо сейчас, — грубо сказал он хриплым голосом мне в ухо.

Его запах был повсюду вокруг меня, ужин был забыт. Я застонала громче, когда он обвел мой клитор сквозь тонкий материал трусиков.

— Нико, — выдохнула я. — Кто-нибудь может войти.

Влага скапливалась между моими бедрами, пульсирующая боль сводила меня с ума. Он сдвинул мои трусики в сторону и погрузился глубже; его хриплые ругательства шептали мне на ухо. Его палец вонзился в мою киску, и мой живот сжался.

— Бьянка… — голос Джиа прозвучал сквозь дымку похоти, и мы разошлись так быстро, что я ударилась фронтом о плиту. Нико быстро потянул меня назад, чтобы я не обожглась.

Я прочистила горло и бросила взгляд в его сторону. На его лице появилась удовлетворенная ухмылка, когда он поцеловал меня в щеку.

— Позже, — пообещал он, и мои щеки покраснели, как раз в тот момент, когда в дверях появилась Джиа.

— Я чему-то мешаю? — она спросила.

— Нет.

— Да, — ответил в то же время Нико, и мои щеки, должно быть, покраснели.

Джиа понимающе ухмыльнулась, и мне не хотелось бы даже догадываться, о чем она думает. — Я собиралась спросить, хочешь ли ты, чтобы я накрыла на стол?

— Конечно, девочки могут тебе помочь. Все должно быть готово через двадцать минут.

Он стоял позади Джии, и наши взгляды встретились. Его палец поднесся ко рту, он высосал его дочиста, а затем засунул руки в карманы. Если бы Джиа обернулась в этот момент и увидела его, я бы умерла от смущения.

— Мне нужно сделать короткий звонок, и тогда я весь твой, — он лениво улыбнулся мне. — Я тоже могу помочь.

Когда он ушел, мой взгляд скользнул по его заднице, которая выглядела слишком хорошо в темных брюках. Просто неправильно, чтобы у мужчины была такая красивая задница.

Дети были уложены, мама лежала в постели после приема обезболивающих, а Джиа ушла спать вечером. Мы с Нико объединили девочек, и это значительно ускорило процесс сна.

Быстро убирая кухню, чтобы шеф-повар Нико не заметил беспорядка, я потерялась в прошлом. Никогда еще с Уильямом такого не было. Он редко укладывал девочек спать, независимо от того, был он дома или нет. Нико всегда помогал, когда был дома.

— Я готов, — голос Нико заставил меня подпрыгнуть от испуга.

Он прислонился к дверному косяку, скрестил руки на груди и хищно посмотрел на меня.

— Что?

Он подошел ко мне, на его прекрасном красивом лице играла улыбка.

— Что ты делаешь? — я подозрительно посмотрела на него с этой ухмылкой на лице. Он что-то задумал.

— Я готов к десерту, — промурлыкал он, и что-то в том, как он это сказал, заставило меня дважды взглянуть на него.

Он имел в виду…? Или он имел в виду мусс, который я приготовила? Нет, он произнес это слишком многообещающе, чтобы иметь в виду настоящий десерт. Верно? Моя кожа покраснела, казалось, что вокруг этого человека происходило много всего.

Я тяжело сглотнула. — Шоколадный мусс в холодильнике, — ответила я хриплым голосом.

Он мрачно усмехнулся. — Мы оба знаем, что я говорю не о муссе, — хорошо, теперь я была в огне. Если бы я начала обмахиваться веерами, подлило ли бы это огонь? Возможно, холодный душ. — Сними трусики, жена.

Его тело прижало меня к кухонной стойке. Я оглянулась, вокруг не было ни одной души. После того, как мы уложили близнецов, казалось, что весь персонал Нико разошелся. Но они могли вернуться в любой момент.

— Здесь? — он не мог быть серьёзным. Он прижал меня к стойке, положив руки по обе стороны от меня. Металл его обручального кольца звякнул о прилавок, напоминая, что я принадлежу ему.

— Да здесь, — на его лице не было ничего, что выдавало бы его желание. Кроме его глаз. Те, что разгорячены чем-то темным и сексуальным. — Сейчас.

— Кто-нибудь увидит, — едва выдавила я, сердце мое колотилось под ребрами. Я была взволнована и возбуждена, как никогда раньше. — А не пойти ли нам в спальню?

— Если они захотят жить, они ни черта не увидят, — мрачно ответил он. — И мы останемся здесь. Я хочу, чтобы ты думала обо мне каждый раз, когда готовишь, каждый раз, когда печешь, — он хотел отметить каждый уголок этого дома, поэтому я не могла отделаться от воспоминаний о его руках на себе. Не то чтобы я могла это сделать. — Мне нужны эти трусики, Бьянка.

Выпрямившись, мое тело оказалось на одном уровне с его. Его глаза жадно смотрели на меня, следя за каждым моим движением. Я спустила трусики вниз по ногам, еще раз огляделась, чтобы убедиться, что поблизости никого нет, а затем быстро сунула трусики в его вытянутую ладонь.

— Вот, — раздраженно пробормотала я и возбудилась, как никогда раньше. Этот человек свел меня с ума.

— Теперь садись за стойку, — приказал он.

— Зачем? — я пискнула. Конечно, он не стал бы делать это здесь.

— Любимая… — промурлыкал он с мрачной угрозой в голосе.

— Ладно ладно, — прислонившись спиной к шкафам, я запрыгнула на стойку, не отрывая от него зрительного контакта.

— Это моя хорошая жена, — похвалил он, и что-то внутри меня растаяло от его похвалы. Мне нужен был кто-то, кто дал бы мне пощечину. Мне нравилось доставлять удовольствие мужу. — Теперь подтяни платье до бедер и раздвинь ноги. Я хочу посмотреть, насколько ты мокрая.

Я тяжело сглотнула, все внутри у меня горело. Он нашел бы меня мокрой. Этому мужчине не потребовалось много времени, чтобы возбудить меня. Все, что ему нужно было сделать, это посмотреть на меня, и я расплавилась или сгорела дотла. Струйка желания потекла по внутренней стороне моих бедер.

Медленно я взяла подол своего платья, подтянула его и широко раздвинула ноги, обнажая перед ним свою киску. Стойка была прохладной для моей раскаленной кожи.

Я могла бы быть открытой и полуголой ради него, но было что-то чертовски мощное, когда его глаза потемнели. Стойкий, холодный человек превратился в голодного волка.

Он мог доминировать над моим телом, но я доминировала над его желанием.

— Ты собираешься просто смотреть? — я выдохнула, моя киска пульсировала от потребности в его прикосновениях.

— Хочешь, я съем твою пизду? — прохрипел он, его голодные глаза не сводили глаз с моего любимого места.

— Пизда — такое уродливое слово, — пробормотала я. Я всегда ненавидела это слово, хотя в устах Нико оно звучало скорее сексуально, чем унизительно. Казалось бы, все в моем муже меня возбуждало.