Нико

Бьянка в замешательстве переводила взгляд с меня на Бенито. Алексей, Кассио и Лука были прямо позади меня. Я рассчитывал на то, что Бенито подумает, что он умнее, и попал прямо в их ловушку.

На лице Бенито отразилась паника, и он побежал к двери, хромая, как ласка, которой он и был. Я потянулся, чтобы схватить его за шею, когда раздался взрыв. Окутал дым, и одна сторона здания рухнула. Не обращая внимания на боль, я бросился через комнату и накрыл тело Бьянки. Мы оба упали на землю.

— Лежи, — прошептал я ей на ухо. — Я рядом.

Прикрывая собой большую часть ее маленького, мягкого тела, я продолжал бормотать ей на ухо какую-то ерунду.

Звуки выстрелов окружили нас. Пули просвистели в воздухе. Я держал руки на ее голове, мой рот был рядом с ее.

— Ты молодец, — пробормотал я. — Ты в безопасности, — еще один взрыв потряс землю, и ее дыхание с хныканьем коснулось моего рта. — Я рядом, любимая.

Я подполз к нам на несколько футов и упрятал ее под кровать, чтобы скрыть от глаз. Она все еще сжимала в руке пистолет.

— Не оставляй меня здесь, — ее голос дрожал, свободная рука сжимала мою рубашку.

— Никогда, — поклялся я, прижавшись своими губами к ее губам. — Сегодня вечером мы едем домой. Вместе.

Я попытался отобрать у нее пистолет, но она вцепилась в него, и я оставил ее в покое. Кажется, она знала, как с этим справиться. А если она меня застрелит… ну, пусть будет так. Не то чтобы я этого не заслужил. Для меня имело значение только то, что она в безопасности.

— Нико, — ее голос был таким тихим, заглушенным перестрелкой. Мне не терпелось пойти и сражаться, убить всех этих ублюдков, которые даже подумывали причинить вред моей жене, но безопасность Бьянки была важнее.

— Да, любовь моя?

— Если мы не успеем, — пробормотала она.

— Мы сделаем это, — заверил я ее. — Я привел подкрепление.

Она сильнее прижалась ко мне. — Я люблю тебя, Нико, — пули прекратились, стрельба прекратилась, и пыль рассеялась. Все закончилось так же быстро, как и началось. Но все равно у меня в ушах гудело от ее слов. Я слегка приподнял ее, всматриваясь в ее лицо. — Я знаю. Это не имеет никакого смысла, и зная, что Бенито — мой биологический отец…

Я прижался к ее рту своим, чтобы остановить дальнейшие слова. Ее губы прижались к моим, и я проглотил ее стон.

Черт, мне придется ей все рассказать. Насчет таблетки, мои интриги. Но она любила меня. Я знал, что мы преодолеем все это. Она заставит меня унижаться, но я с радостью это сделаю. Для нее. Только для нее.

— Вот вы где, голубки, — протянул Лука. Я еще раз поцеловал ее губы, и она ответила на него. Однако Лука просто не отпускал это. — Я должен сказать вам обоим; сейчас не время и не место резвиться.

Я показал ему средний палец над головой. Бьянка сделала то же самое.

— Оууу, сестра, ты задела мои чувства! — Лука промурлыкал.

Бьянка заглянула мне через плечо. — Вы знали?

— Конечно, — вмешался Кассио. — Нико, хватит трахать мою сестру.

Измученный, я перевернулся и щелкнул ему двумя средними пальцами. Встав, я безопасно взял Бьянку на руки.

— Никогда больше не пугай меня так, — пробормотал я ей в лоб, целуя её.

Она оттолкнулась от меня, и я дал ей необходимое расстояние. На данный момент. Ее глаза лихорадочно осматривали окрестности.

— Моя мама, — она взглянула вверх, туда, где раньше висело тело ее матери. Ее лицо было покрыто слезами и пылью, темные волосы были спутаны.

Ее глаза лихорадочно искали тело матери, и как только она заметила его, она бросилась к нему на своих шатких ногах.

— Любовь моя, ты не должна…

— Бьянка, это некрасивое зрелище, — предупредил ее Кассио.

— Мне все равно, — она упала на колени. Выражение ее лица было мучительным, и слезы текли по ее лицу. Обняв маму, она прижала тело к своей груди. Ее горе ударило мне прямо в грудь.

— Мне очень жаль, — пробормотала она, ее тело раскачивалось взад и вперед, а на руках было безвольное тело матери. Боль Бьянки была похожа на мою собственную, болезненные воспоминания о моей собственной нахлынули на меня. Три года назад это я так держал свою сестру. — Это все моя вина, мама.

— Бьянка, любимая, — я опустился на колени рядом с ней. — Это не твоя вина. Твоя мама знала это.

Она покачала головой, часть ее лица превратилась в кровавое месиво от крови и грязи. Я должен был убедиться, что у нее нет травм, что с ней все в порядке.

— Это все моя вина, — пробормотала она, плача, ее тело постоянно двигалось взад и вперед, как будто она пыталась укачать мать, чтобы она заснула.

— Нет, это не так, — прохрипел я. — Это Бенито.

Она замерла, услышав его имя, и взглянула вверх, ее глаза блестели, как мокрые бриллианты. — Он умер?

Я метнул взгляд на Кассио и увидел, что он смотрит на дверь. Я проследил за его взглядом и увидел, как Владимир выходит из двери, держа Бенито за горло, и Алексея по другую сторону Бенито. На случай, если он сбежит.

— Ты! — голос у нее был грубый, глаза полны ярости. Она осторожно положила тело матери, как будто она спала, затем встала. — Ты монстр! — она бросилась на Бенито, ударив кулаком в его грудь. — Ты сделал это с ней!

Я подошел прямо позади нее, чтобы убедиться, что ей не причинили вреда. Если бы она хотела победить Бенито в черно-синих, я бы не стал ее останавливать. Черт, я бы помог ей. Ублюдок заслужил долгую и мучительную смерть.

Бенито усмехнулся. — Нет, это сделала она, — протянул он. — Она никогда не должна была скрывать от меня мою дочь.

— Я не твоя дочь! — истерически кричала она. — Ты монстр.

— Тогда и ты тоже, — насмехался он над ней. — Яблоко недалеко от дерева падает. Ты совсем не похожа на свою мать или ее несчастную семью.

Тишина, последовавшая за этим заявлением, была оглушительной, и я знал, что Бьянка, как Кассио и Лука, ненавидела сходство с Бенито. Вот только никто из них не был им. Да, у них были его темные волосы и глаза, но такие же были и у миллиона других людей на этой планете.

Она оглядела комнату, ее взгляд остановился на пистолете, который она раньше сжимала. Было что-то обыденное и слишком оцепенелое в том, как она отошла от Бенито.

— Бьянка, любимая…

Она не остановилась. Мы все видели, как она подошла к пистолету, взяла его и вернулась, крепко держа его.

— Какие-нибудь последние слова, отец?

— Бьянка, — я взял ее лицо и заставил посмотреть на меня. В этих прекрасных глазах отразилась печаль, тоска и боль. Я привык видеть в этом желание, мягкость… не это. — Если ты нажмешь на курок, он останется с тобой навсегда.