Никогда не говори «никогда»

— Эй, что вы тут делаете? — заорал секьюрити и поспешил ко мне.

Я решила играть ва-банк. Махнув на охранника рукой, я пошла шатающейся походкой прямо в противоположный конец. Спутник Голованова тут же схватил меня за руку.

— Че те тут нада? — наглым голосом проговорил он.

— Завянь, я сегодня не даю! — огрызнулась я, словно не понимая, что происходит. — Где тут на улицу выйти?..

— Вышвырни ее отсюда! — заорал охранник, подходя к нам. Лицо его выражало крайнюю растерянность.

— Ну ты и попал, браток, — зло усмехнулся парень, что держал меня за руку. Он открыл входную дверь и подтолкнул меня к ней: — Вали отсюда, пьянь!..

Я вылетела за дверь, словно пробка из бутылки. Пришлось изобразить падение, чтобы все выглядело правдоподобно. Я измазала свою блузку, но это было не страшно. Главное, что спутник Голованова меня не узнал! Прежде чем за ним закрылась дверь, я услышала голос Голованова:

— Кто это такая?

— Да так, шлюха какая-то!.. — был ему ответ.

Ну что ж, шлюха так шлюха. Главное, что меня не приняли за меня саму. Остальное поправимо. На ходу превращая жилет в юбку, я бросилась вокруг ночного клуба к парадному входу…

Глава 5

В десять минут я не уложилась. У парадного входа я оказалась ровно через одиннадцать минут, плюс — минус три секунды. Окончательно возвращать себе вид переводчицы гостей Ридле я не стала.

Швейцар, похожий на улыбающегося носорога, непременно бы запомнил мое необъяснимое возвращение в ночной клуб, тогда как через парадное я не выходила. Если мое отсутствие уже заметили, то швейцара могут спросить обо мне. И тогда разоблачение будет неизбежным.

Мне пришлось оплатить вход в ночной клуб. Сумма была высока, но мне подумалось, что заведение того стоит. Наверное, я приду сюда еще раз, после того как закончу все дела с Ридле.

Второй раз за вечер я прошла через вестибюль, и никто не обратил на меня внимания. Была некоторая опасность, что дамская комната будет занята и мне придется ждать еще некоторое время. Тогда бы мое отсутствие уже стало подозрительным.

К счастью, ждать мне не пришлось. Поэтому через тринадцать минут после моего исчезновения из банкетного зала я вернулась обратно. Изрядно подвыпившая фрау Гецрих довольно беспардонно поинтересовалась, не закупорка ли кишечника у меня, но на этом все вопросы о моем отсутствии исчерпались.

Наверное, у немцев вопрос фрау Гецрих считался хорошей шуткой, потому как все присутствующие, услышав его, разразились хохотом. Мне пришлось проглотить все это, поскольку любой мой ответ мог бы стоить мне рабочего места у Ридле. А это отразилось бы отрицательно на выполнении задания Грома.

Ничего особо в банкетном зале не изменилось, пока меня не было. Разве что старшая чета Гецрих проснулась. Буквально через три минуты после меня в зал вошли Ридле с Головановым, и немцы попросили отвезти их в гостиницу. Ридле тут же дал мне распоряжение проводить гостей в их номера в «Словении».

До гостиницы мы добрались без приключений. Немцы, совсем ошалевшие от водки, сникли и дремали всю дорогу. Мы со Славой буквально разнесли их по номерам. Лишь после этого я вздохнула свободнее.

Слава предложил отвезти меня домой, но я отказалась от этого, заманчивого на первый взгляд предложения. Мне еще нужно было вернуться к офису «Gediehen» и забрать магнитофон, на который велась запись с «жучка» в кабинете Ридле.

Еще больше мне не терпелось прослушать разговор бизнесмена с Головановым, который зафиксировала аппаратура у меня в сумочке. Не думаю, что мне это скажет о многом, поскольку говорили они после моего визита не более пяти минут, но любая информация о Ридле мне сейчас может здорово помочь построить свою дальнейшую игру.

В общем, со Славой мы расстались у дверей «Словении», и я поспешила к офису. В этот час в Тарасове общественный транспорт ходит неважно, и мне пришлось ловить такси. Причем у «Словении» я этого делать не стала, поскольку сказала Славе, что живу поблизости. Пришлось дождаться, пока его «Мерседес» скроется из виду, а уж затем тормозить первую попавшуюся машину.

У офиса «Gediehen» я оказалась через двадцать минут и была несказанно удивлена тому, что машина Ридле стояла у дверей. В кабинете бизнесмена горел свет, но жалюзи были опущены.

Забирать свой магнитофон теперь было бессмысленно. Как раз сейчас могло происходить что-нибудь интересное, что даст мне возможность сделать в отношении Ридле какие-то более определенные выводы. Пришлось спрятаться за деревьями и ждать, пока Ридле не уедет из кабинета.

Моя ночная вахта продолжалась довольно долго, но дала поразительные результаты: через полчаса после моего появления у офиса «Gediehen» такси привезло сюда же Хольберна! Немец успел переодеться, да и вообще выглядел так, будто и не пил.

Я внимательно проводила Хольберна взглядом, пока он шел к дверям. Походка у немца была ровной и уверенной. Словно это не его мы со Славой тащили наверх, в номер, почти волоком по коридорам гостиницы.

Если честно, я так и не смогла понять, привел ли себя Хольберн в порядок после нашего расставания (а время для этого было, если использовать специальные препараты) или он весь вечер разыгрывал из себя пьяного.

И в первом, и во втором случае это говорило о том, что немец не так прост, как старается казаться. Впрочем, это я уже поняла, когда заметила у Хольберна знание русского языка. Что ж, надеюсь, разговор в кабинете у Ридле все для меня прояснит.

Свет в кабинете владельца СП погас уже после полуночи. Спустя некоторое время после этого дверь офиса открылась, выпустив под усыпанное звездами небо Ридле и Хольберна. Охранник вежливо попрощался с ними и усадил их в «Мерседес» бизнесмена. Вот тогда-то я и пожалела, что взяла с собой мало крупногабаритных «жучков».

Еще сильнее я выругала себя, что отпустила машину, на которой приехала. Если бы я была с транспортом, то могла бы держаться всю дорогу в десяти метрах от «Мерседеса» Ридле. А если Хольберн не поменял ремень на своих брюках, то тогда прекрасно бы слышала их разговор.

«Если бы да кабы, то во рту б росли грибы!» — с досадой сказала я себе любимую бабушкину поговорку. Теперь же мне ничего не оставалось делать, как забрать из тайника магнитофон и ехать к себе домой.

Когда я приехала домой, спать мне хотелось ужасно. Моя большая пантера, которую я укладывала с собой спать, так призывно развалилась на диване, что казалось, еще чуть-чуть, и она как живая начнет зевать. Я потрепала ее по загривку и пошла на кухню варить себе кофе.

Можно было, конечно, заменить чашку кофе капсулой транквилизатора, но я эти химические средства ужасно не любила. Куда привычней был обычный кофеин. Хотя говорят, что он плохо влияет на сердце.