Никогда правда

Друг моего отца встал и подошел ближе. — Ты становишься настоящим мужчиной, Нико. Какой у тебя рост, метр восемьдесят, метр девяносто? — Я не был уверен, откуда он меня знает. Он был хорошо одет, в длинном шерстяном пальто и начищенных до блеска туфлях — не из тех, с кем обычно общается мой отец. Он излучал власть, и я не собиралась его злить.

— Вообще-то, два метра. — В моем голосе не было ни хвастовства, ни гордости. Несмотря на все мои попытки быть бесстрастным, я звучал настороженно.

— Прекрасно — у тебя есть потенциал, чтобы стать чертовски хорошим бойцом, — сказал мужчина, одобрительно кивнув на моего отца.

Казалось, они были на одной волне, но я понятия не имел, о чем они говорят. — Боец? Что вы имеете в виду?

— Это потрясающая возможность, Нико, — вклинился мой отец. — Это позволит тебе быстро стать настоящим мужчиной. — Его глаза светились надеждой и волнением, но я застрял на слове боец.

— Ты хочешь, чтобы я научился драться? — спросил я, потирая рукой затылок.

— Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, как все устроено, — сказал мой отец. — Этим городом управляют важные люди, и Сэл — один из них. Ты не увидишь его имя в газетах, но он контролирует пятую часть всего города.

— Как политик? — Я взглянул на Сэла и подтвердил, что он определенно выглядит как политик.

— Не совсем, но близко, — вклинился Сал. — Я часть La Cosa Nostra — нашей организации. Твой отец тоже состоит в нашей организации, и он считает, что ты будешь нам полезен.

Осознание поразило меня, укрепив на месте. — Вы говорите о мафии, не так ли? Как Джон Готти и Крестный отец?

Святое дерьмо. У меня в гостиной был босс мафии, и он хотел, чтобы я присоединился к ним?

Тошнота прокатилась по моему желудку, заставляя слюну скапливаться во рту.

— Это не то, что показывают по телевизору. — Сэл усмехнулся. — У нас теперь все очень тихо. Мы такие же бизнесмены, как и все остальные в городе. Я занимаюсь тем, что делаю деньги, и делаю их много. — Он стал более серьезным, намекая на истинную серьезность нашего разговора.

— Зачем я вам нужен? — спросил я Сэла, полностью игнорируя своего отца. Он был тем, кто принес это дерьмо на наш порог, и это стало последней каплей. После этого маленького трюка мне было все равно, увижу ли я его когда-нибудь снова.

— Мы были бы рады, если бы ты вступил в наши ряды. Это может принести тебе много денег.

Взглянув на отца, я понял, что Сэл говорит от имени его и моего отца. — Ты член его организации? — спросил я, пристально глядя на отца.

— Да, — гордо ответил он. — Раньше я не мог об этом говорить, но теперь ты достаточно взрослый.

Мне пришлось бороться с желанием плюнуть ему в лицо. Этот человек вызывал у меня отвращение.

Я снова обратился к Сэлу и его предложению вступить в их отряд. — А если я не захочу? — Мне пришлось выдавить из себя эти слова, испугавшись ответа, который я получу.

Сэл сцепил руки за спиной и опустил подбородок к груди. — Это было бы прискорбно. Видишь ли, у твоего отца есть небольшая проблема. Он задолжал семье приличную сумму денег. С твоей помощью мы могли бы уравнять эти весы, но без нее... — Он с раскаянием посмотрел на моего отца, затем перевел взгляд на меня.

Мне не нравилось, что Сэл поставил меня в такое положение, но это было ничто по сравнению с моими чувствами к отцу.

Я ненавидел его.

Я ненавидел его больше, чем когда-либо думал, что человек может ненавидеть другое человеческое существо. И что самое ужасное, я почему-то ненавидел его не настолько, чтобы позволить ему страдать от последствий его собственных действий. Я не знал точно, какими будут эти последствия, но Сэл ясно дал понять, что они не будут приятными.

Я не собирался говорить Сэлу, чтобы он отвалил, но это не было свидетельством глубокой любви к моему отцу. Больше всего на свете я не хотел ненавидеть себя. Как можно, будучи ребенком, сознательно позволить, чтобы одного из твоих родителей пытали и, возможно, убили, когда у тебя есть возможность остановить это? Я чувствовал себя слабым и жалким из-за того, что поддался давлению, но я не мог этого сделать. Я не мог быть тем, кто приговорил его к возможной смерти.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — Эти слова были эквивалентом моей капитуляции, мой горький тон отражал мое презрение к тому, что меня заставляли уступить.

— Ты будешь драться за нас.

— Как в боксе?

— Именно.

— Но я никогда не боксировал раньше.

Сэл снисходительно улыбнулся. — Ты большой мальчик, и твой отец говорит, что ты прирожденный спортсмен.

Моя челюсть начала болеть от сильного давления плотно стиснутых зубов. Как это могло произойти? Как из одной из лучших ночей в моей жизни получилась одна из худших? Как долго мне еще придется драться? Есть ли какая-то конкретная цифра, которую мне нужно набрать, чтобы освободить отца от ответственности, или я втянусь и буду вынужден остаться на их содержании?

Чувствуя мои растущие сомнения и нерешительность, Сэл вернул мое внимание к себе. — Если ты не сможешь помочь вернуть деньги, которые должен твой отец, нам придется преподать ему урок, от которого он может уйти, а может и не уйти. Ты ведь этого не хочешь, не так ли?

— Когда мне начинать? — сердито выкрикнул я.

— Сегодня вечером, — сказал он с небольшой улыбкой, явно наслаждаясь своей властью надо мной.

У меня не было слов, чтобы ответить.

Сегодня вечером я буду сражаться за гребаную мафию. Что я должен был делать? Я не видел никакого выхода, поэтому молча последовал за двумя мужчинами из моего дома и сел в ожидавшую меня машину.

Я должен был знать, что их бои не будут законными.

Я ни черта не смыслил в боксе, но переполненный подвал, в который меня привели, полный мужчин, обменивающихся деньгами и едким запахом несвежего пива и мочи, был далек от санкционированного заведения — даже я знал это. У меня зазвенело в ушах, когда меня потащили через всю комнату к дальней двери. Из-за облака дыма и низких потолков над головой я чувствовал, что задыхаюсь.

Сэл и двое его людей привели нас в небольшую комнату, где пара бойцов готовилась к бою. Одним движением его руки двое мужчин вскочили на ноги и поспешили из комнаты.

— Вот шорты. Переоденься, а Сэмми обмотает тебе руки.

Я взял у него спортивные шорты и начал механически раздеваться.

— Такое короткое извещение не было идеальным, я тебе скажу. После сегодняшнего вечера мы начнем тебя тренировать. В следующий раз, когда ты будешь драться, это станет второй естественной практикой.

Я не был в восторге от концепции следующего раза, но если мне придется драться снова, то тренировки, чтобы не получить по лицу, звучали неплохо. Как только меня переодели, один из головорезов Сэла начал обматывать мои запястья, костяшки пальцев и кисти рук длинным белым жгутом.