Никогда правда
Шрифт:
— Держи большие пальцы здесь, — сказал мужчина, помещая мой большой палец за пределами руки, зажатой в кулак. — Иначе ты сломаешь их, когда ударишь. Убедись, что ты держишь себя в руках и держись подальше от канатов. Парни впереди иногда увлекаются и играют грязно.
Отлично, значит, я сражался с неизвестным противником и разъяренной толпой.
Сэл отодвинул парня с дороги и занял место передо мной. Его лицо ожесточилось настолько, что я подумал, не раздвоилась ли у него личность. Сэл, с которым я разговаривал в течение последнего часа, был не тем человеком, который стоял передо мной. — Парень, против которого ты будешь драться — гребаная крыса, — угрожающе прорычал
— Вы... говорите мне... убить его? — Я задыхался.
— В таких матчах иногда случаются несчастные случаи, — ответил он без малейших эмоций.
— Я не думаю, что смогу это сделать. Я не могу просто убить кого-то. — Паника начала бурлить внутри меня, угрожая захватить контроль над моими мыслями и действиями.
Глаза Сэла переместились туда, где стоял мой отец, беспомощно наблюдая за нашей перепалкой. Через мгновение один из головорезов схватил моего отца за руки и дернул их за спину, а другой ударил своим мясистым кулаком в лицо отца.
— Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! — закричал я, теперь уже в полном ужасе.
Сэл оглянулся на меня и сузил глаза. — Я думаю, ты не понимаешь, парень. Я здесь не валяю дурака.
— Я понял. Я понял, что ты мне говоришь, но я просто не знаю, смогу ли я это сделать. Я всего лишь ребенок. — Мои слова слетели с губ на одном дыхании - бессмысленная мольба о пощаде.
— Тогда тебе лучше копнуть поглубже, потому что пришло время взрослеть. Быстро. — Он оглянулся на моего отца, как раз когда один из мужчин взял руку моего отца и сломал ее. От отвратительного хруста у меня в горле застряла рвота.
Мой отец издал пронзительный крик, его нижняя рука неестественно дернулась в сторону.
— Какого черта? — шипел я, плевки летели у меня изо рта, а в глазах стояли слезы. — Почему вы это делаете? Если эти парни такие крутые, почему бы им просто не подраться? — Возможно, было не очень умно спрашивать его, но я не очень хорошо соображал — шок и ужас взяли верх.
Сэл шагнул ближе, ткнув пальцем мне в грудь. — Потому что я хочу тебя. А теперь возьми себя в руки, прежде чем выйти туда. Это происходит. Ты можешь этого не ожидать, и тебе это может не нравиться, но все это не имеет значения. Жизнь твоего отца зависит от твоих действий сегодня вечером. Либо ты вытащишь голову из задницы и будешь драться как мужчина, либо поцелуешь отца на прощание. Выбор за тобой.
Я никогда в жизни не знал зла, но я не сомневался, что человек, стоящий передо мной, был самим дьяволом. Он посмотрел на своих людей и мотнул головой в сторону двери, после чего проводил нас обратно в главную комнату. Один мужчина помог моему отцу пройти через дверь, а другой выступил в роли моего сопровождающего.
Как только я появился в шортах и с обмотанными руками, толпа закричала, готовая к крови. Шум был оглушительным, но я его почти не замечал. Я замкнулся в себе, наблюдая за происходящим, как за фильмом в моем личном кинотеатре. Один из зрителей плюнул в меня, но я даже не вздрогнул.
Я должен был использовать свои кулаки, чтобы избить человека до смерти.
Единственный способ совершить этот подвиг — отправиться туда, где я больше не был самим собой. Погрузиться внутрь себя и воспринимать все происходящее так, как будто это происходит с кем-то другим.
Я забрался на ринг, заметив, что в противоположном углу дергается гораздо меньший человек. Он напомнил мне собаку, которую я нашел, когда был маленьким. Я убедил маму позволить нам оставить ее у себя, она пристегнула к ней поводок, и мы отвезли ее к ветеринару. Животное было так напугано, его хвост был подогнут под себя, и он едва мог стоять, так сильно он дрожал.
Как
только ветеринар дотронулся до нее, она описалась. Мой отец был в ярости, когда вернулся домой. На следующий день собака исчезла.Я тряс головой, делая все возможное, чтобы выкинуть воспоминания из головы. Ничто, связанное с тем моментом времени, не могло помочь мне здесь. Мой отец был козлом, но я не мог позволить ему умереть. Я не знал другого человека, поэтому изо всех сил старался представить его растлителем малолетних или кем-то еще столь же отвратительным.
Кто-то схватил мои руки и сжал в них крошечные перчатки в стиле ММА, а не стандартные боксерские перчатки. Я почувствовал разницу, но не смог даже вызвать удивления. Страх, ужас, беспокойство, разочарование, даже неверие подозрительно отсутствовали. Я каким-то образом отключился от всех эмоций, мои глаза следили за тем, как человек Сэла стоял у задней стены с моим отцом. Я смутно заметил, как мою руку подняли, когда диктор произносил вступительные слова, а затем между моих губ вставили капу. Единственное, что громко и четко прозвучало в моей памяти — это звон колокола, возвестивший о начале боя.
Оторвав взгляд от отца, я повернулся лицом к своему противнику, как раз когда он налетел на меня, ударив кулаком в лицо. Я попятился назад, и судья встал между нами, чтобы дать мне время прийти в себя. Вокруг нас кричали и размахивали руками мужчины, но с таким же успехом они могли быть изображениями на бесцветных обоях. Мое смутное состояние психического самосохранения медленно переросло в физическое самосохранение. Это было нечто более зловещее. Более агрессивное. Более смертоносное.
Я не знал, что это во мне, но когда в ход пошли кулаки, появилось что-то первобытное.
Жгучая боль в челюсти была сигналом к пробуждению, но его апперкот в мое нутро был тем, что переключило меня. Опустившись в стойку, я поднял кулаки, чтобы защитить себя, и стал изучать своего противника, пока он подпрыгивал на носках. Испуганная шавка впала в ярость перед лицом возможной смерти. К несчастью для него, он был не единственным, кто мог трансформироваться, если его правильно спровоцировать.
На этот раз, когда он ударил кулаком, я уклонился и нанес сильный левый удар, который попал ему в челюсть. Я никогда раньше никого не бил. Ощущение было странным, но в то же время удивительно приятным. Я понял, что могу взять все те эмоции, которые я прятал глубоко внутри себя, и выпустить их на этого человека, который хотел причинить мне боль.
Мне потребовалось время, чтобы почувствовать это, поэтому в течение пяти раундов мы били друг друга до изнеможения. В конце концов, адреналин начал угасать, и шум толпы снова проник в мое сознание. Я взглянул на место, где стоял мой отец, и увидел, что разъяренный Сэл приставил пистолет к голове моего отца. Мой отец открыто плакал.
Больше никто не видел.
Больше никому не было до этого дела.
Но послание Сэла было ясным. Покончи с этим, сейчас же.
Я не хотел нести вину за смерть отца. К концу ночи кто-то должен был умереть, и я поклялся, что это буду не я и не мой отец.
Глубоко вдохнув, я повернулся как раз вовремя, чтобы блокировать удар. В ответ я обрушил на него бешеный поток ударов, застав мужчину врасплох. Я направил всю свою ярость и разочарование, вбивая мужчину в пол ринга до неузнаваемости. Даже когда он перестал двигаться, я продолжал нападать, надеясь положить конец безумию моего шестнадцатого дня рождения.
В тот момент я не чувствовал наступления совершеннолетия.
Я выпустил из себя демона, о котором даже не подозревал.
В конце концов, кто-то оттащил меня от трупа мужчины, и моя рука победно поднялась в воздух. Через свой единственный здоровый глаз я увидел ликующую толпу и заметил своего отца. Он улыбался сквозь слезы, его лицо светилось гордостью.