Никогда правда

— Документы как новая личность? Тебя вообще зовут Майкл? — Я уставилась на него, с трудом понимая, что он мне говорит. Какова была вероятность того, что парень, который за последний год стал моим самым близким другом, был связан с русской мафией? Насколько я могла судить, итальянская и русская группировки не очень-то сочетаются. В своем районе острова Статен я еще не встречал русских.

Майкл хитро усмехнулся. — Технически, Михаил Савин — мама зовет меня Мишей. Гарин — это сокращенная форма имени моего деда, Герасим.

Как будто рассказывая мне о своем любимом блюде или планах на выходные, Майкл выдал глубоко личный секрет. Я была потрясена. Никогда за все годы моей работы никто не открывал мне что-то настолько важное, не доверял мне столь деликатную информацию.

— Мой отец — босс итальянской мафии, — без колебаний сообщила я. Мои глаза расширились, когда я поняла, что сделала. Слова назад было не вернуть. Все эти годы я хранила тайну в себе, и я без раздумий бросила бомбу. Я была совершенно ошеломлена.

Майкл уставился на меня, а затем откинул голову назад в приступе смеха.

— Ты смеешься? Я не шучу! — шипела я на него, шлепая его по ноге.

"Я знаю, вот почему это так смешно. Я мог сказать, что ты отличаешься от других кукол, но я не знал, что мы такие родственные души".

Я не могла не усмехнуться его веселью и покачала головой. — Так рад, что у меня есть партнер в клубе Поганая семья — или лучше сказать товарищ?

— О! У Софии есть шутки! — поддразнил он, все еще широко улыбаясь. — Ты можешь использовать любое слово, какое захочешь, но я не говорю на русском.

— Полагаю, это имеет смысл — я не говорю на итальянском. Я так понимаю, твоя мама русская?

— Да, но она родилась здесь. Как и мой отец.

— Расскажите мне о нем, — сказала я, становясь все более мрачной. — Что значит, что он нашел тебя?

Майкл пожал плечами, пытаясь выглядеть бесстрастным, но я чувствовала его беспокойство. — Он был зол на мою маму, но он не ужасный человек. Он не собирается причинять ей вред или что-то в этом роде. Он настаивает, чтобы я проводил с ним выходные в городе, так что я не совсем понимаю, что это значит. Он никогда не был супервовлечен в мою жизнь, и я, конечно, никогда не имел отношения к его братве.

— Но ты ведь все равно собираешься жить здесь? — Мысль о том, что он уедет, приводила меня в ужас. Не потому, что он сдерживал хулиганов, а потому, что он был единственным человеком, который видел меня - видел настоящую меня.

— Я никуда не уезжаю, Соф. Не беспокойся. — Он посмотрел на меня, почти печально. — Мафия, да. Одно препятствие за другим, — пробормотал он про себя.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничего, просто разговариваю сам с собой. — Он улыбнулся, но я все еще видела грусть, затаившуюся в его глазах. — Твой Нико, знал ли он о твоей семье? — тихо спросил он. Это был один из немногих случаев, когда он упоминал Нико за год нашего знакомства, и это упоминание застало меня врасплох.

— А... нет. Никто не знает. На самом деле, моя семья не знает, что я знаю. — Мой взгляд упал на землю, где я изучала грязь на своем ботинке.

Он молчал, и я осмелилась посмотреть вверх. Глаза Майкла были круглыми. — Ты серьезно? Они тебе не сказали? Как, черт возьми, ты догадалась?

— Это долгая история, но мой брат был убит, когда я была маленькой. Мои родители солгали о том, что произошло. После этого я наблюдала и узнавала. Это было не так уж сложно, если быть внимательной.

На его лице появилась лукавая улыбка. — Молодец. Не надо морочить Софии голову.

Я хихикнула, оценив его способность разрядить обстановку. Так всегда было с Майклом — легко и непринужденно. Наша дружба была естественной, и даже тяжелые темы никогда не казались слишком обременительными. Я хотела бы позволить ему проскользнуть в ту дыру, которую Нико оставил в моем сердце, но она была забаррикадирована.

Я не могла этого сделать.

Я боялась, что только один человек сможет поместиться в этот неправильной формы орган в моей груди, и этот человек ушел. К счастью, Майкл так и не выбрал этот путь для нашей дружбы. Я не была уверена, почувствовал ли он мое нежелание или это было по другим причинам, но я определенно не собиралась поднимать эту тему и спрашивать. Я просто была рада, что он есть в моей жизни, и не хотела ничего делать, чтобы это разрушить.

***

Еще два года мы с Майклом поддерживали нашу легкую дружбу. На всякий случай мы держали наши отношения в секрете. Он не приходил в дом моих родителей и не упоминал обо мне во время поездок в город со своим отцом. Такая динамика нас устраивала, и только в конце выпускного класса все неожиданно изменилось.

Осенью я собиралась поступать в Колумбийский университет, а Майкл раздумывал, идти ли ему работать на отца. Его маме не нравилась эта идея, но она ничего не могла с этим поделать. Перспектива появления братвы меня не слишком беспокоила. Наблюдая за своей семьей все эти годы, я знала, что он сможет жить нормальной жизнью независимо от того, будет он в братве или нет. Я была рада, что он говорил со мной об этом и включал меня в свою жизнь, даже в самые мрачные ее стороны.

Как старшеклассники, мы были освобождены от последнего этапа выпускных экзаменов, поэтому администрация планировала взять нас на последнюю экскурсию в город, чтобы посетить Метрополитен-музей, иначе известный как Музей искусств Метрополитен. За свою жизнь я была там бесчисленное количество раз, но мне всегда нравилось туда ходить. Благодаря огромным размерам этого места и передвижным экспонатам, там всегда можно было увидеть что-то новое.

Автобусы должны были отправиться в пятницу утром, но Майкл опоздал на урок. Я написала ему сообщение, злясь, что он пропустит поездку, но ответа так и не получила. Только когда мы стояли в очереди на автобус, он прибежал ко мне.

— Где, черт возьми, ты был? — Я набросилась на него, ударив его в грудь.

Майкл вздрогнул и отступил назад, его плечи защитно изогнулись. — Черт, Соф, это больно.

— О чем ты говоришь? Я едва дотронулась до тебя. Что происходит? — С таким же успехом я могла просто отшлепать жука, так что больно быть не могло.

Он быстро оправился и ухмыльнулся. — Я расскажу тебе, когда мы будем в автобусе. — Он показал, чтобы я поспешила в автобус, а затем последовал за мной.

Я нашла место на заднем сиденье и подождала, пока автобус начнет движение, прежде чем настаивать на ответах. — Выкладывай.

— Требовательный сегодня день, не так ли? — Ухмыляясь, он повернул свое тело так, чтобы прижать меня к окну, а затем расстегнул свою форменную рубашку. Под ней на груди была наклеена белая повязка. Он медленно отклеил ленту, обнажив замысловатую татуировку ангела, нанесенную на всю его левую грудь. Крылья ангела защитно изогнулись вокруг нее, когда она сидела обнаженная на земле, закрыв лицо руками.

— Это просто потрясающе, — вздохнула я, благоговея перед тонким искусством, использованным для создания такого прекрасного рисунка на человеческой коже. Затем я вспомнила, как ударила его. — О Боже, — задыхаясь, произнесла я, поднося руки ко рту. — Мне так жаль, что я ударила тебя! Я понятия не имела.