Никола Тесла. Портрет среди масок
Шрифт:
Ужинал он в квартире восходящей звезды балета Эвелин Пенни.
Отужинав, он вернулся домой.
«Смотри ты, как быстро расходуется день», — прошептал Морган, и от его шепота отклеились обои с красными лилиями.
День был израсходован.
Оставалось только одно обязательное удовольствие.
Каждый день после полуночи мрачный человек раскладывал пасьянс.
Валет червей неожиданно открыл второй левый ряд.
— Ага! — воскликнул Морган, и от его восклицания с фикуса упал огромный лист.
Валет червей решил судьбу Теслы.
Тесла прятался
Нет. Денег не было.
Он вел переговоры с лощеным холодным Фриком, боевым псом сталелитейного магната Карнеги. Искорка интереса вспыхнула и тут же погасла в холодных глазах Фрика. Потом встретился с Гарриманом, похожим на леопарда, с мумифицированным Рокфеллером и с коллекционером бриллиантов Уильямом Форчуном Райаном.
— Все это лишь разные варианты одной и той же сказочки, — жаловался он Джонсонам. — Все начинается прекрасно. Сначала финансисты пробуждались от сна, как лунатики. Но потом исчезали их улыбки, а вслед за ними и они сами.
— Этому существует лишь одно объяснение, — сказала ему Кэтрин Джонсон, когда грустный Тесла пригласил их на ужин в «Дельмонико».
— И что же?
— Что вас тормозит лично Морган.
Морган мог остановить любые работы паузой в разговоре или поднятием черной брови. К работам, которые прекращал Морган, не прикасался никто.
Тесла умолк.
— Если это так, то что мне делать?
Кэтрин задумалась, нос ее заострился.
Тесла вздохнул:
— Крах!
88. Ваш опечаленный
4 января 1904 года
Уважаемый мистер Морган!
Вы желаете мне успеха. Он в ваших руках, как же вы можете желать мне его?
Я не мог работать над известиями о регате или над сигнализацией приходящим пароходам. Я не мог делать дело не спеша, в птицеводческой манере.
Мы начали проект, все было детально рассчитано, в финансовом отношении он хрупок. Вы пускаетесь в невероятные операции, вы заставляете меня платить в двойном размере, да, вы делаете так, что я вынужден десять месяцев ждать получения машин. Кроме того, ваши действия вызывают панику. Я собрал столько, сколько мог. Я пришел доложить вам, вы же меня выгоняете как канцелярскую крысу и орете так, что слышно было в шести кварталах. Ни цента: об этом узнал весь город. Вы дискредитировали меня, и враги мои смеются надо мной.
22 января 1904 года
Вы хотите засадить меня в долговую яму?
2 апреля 1904 года
Весь минувший год, мистер Морган, не было ни одной ночи, когда бы моя подушка не была залита слезами.
Вы когда-нибудь читали Книгу Иова?
Если вы представите мой ум на месте его тела, то вы поймете, насколько точно описаны в ней
мои страдания.17 октября 1904 года
Но вы вообще не христианин, вы фанатичный…
17 февраля 1905 года
Еще раз хочу сообщить вам, что я усовершенствовал величайшее открытие всех времен… Это вечно искомый философский камень. Надо завершить постройку аппарата, который я сконструировал, и человечество мгновенно шагнет на столетия вперед.
В крыльях мотылька больше силы, чем в зубах тигра... Сегодня я единственный человек в мире, который обладает конкретным знанием и возможностью совершить чудо, к которому другие будут идти столетиями!
Может, вам этого и не надо, мистер Морган? Люди для вас как мухи.
89. Тонущие корабли
Прими мой совет и никогда не старайся придумывать ничего, кроме счастья.
Стэнфорд Уайт обещал устроить Стевана Пространа на учебу «с помощью одной набожной бабы».
— Он знаком с набожными бабами?
Теслу это и в самом деле шокировало.
— До свидания, отец! — услышал он на прощание.
— До свидания, Стеван.
Мальчик ушел, покуривая и неслышно напевая:
— А-а-ай, я башню строю, а каменьев нету! А-а-ай, башня ты моя, на слезах стоящая…
Тесла смотрел ему в затылок. Возвращаясь в «Уолдорф-Асторию», он ожидал, что там его встретят Елифаз Феманитянин, Вилдад Савхеянин и Софар Наамитянин. Друзья Иова.
Вместо них его посетил печальный Стэнфорд Уайт. Неопалимая купина полыхала на его голове. Уайт силой воли обуздывал дрожь.
— Чем занимаетесь? — спросил его Тесла.
— Пью кубок жизни, — безутешно ответил Уайт. — И срываю цветы удовольствия.
Он питался, исходя из чистого разума, а пил в связи с его нехваткой. Потребность выпить приходила все раньше и раньше.
«Уа-а-ау-у-у!» — выл в мыслях Стэнфорд Уайт.
Лицо его было спокойным, но его глупая душа… Надоедливая душа. Слабая душа. Душа скулила все об одном и том же:
«Если бы ты это продал, то долг был бы в два раза меньше…»
— Всего за две недели до аукциона!.. — радостно восклицали нью-йоркские сплетники.
— Пожар на складе Стэнфорда Уайта!
— Сгорели гобелены, скульптуры и картины!
— Незастрахованные ценности на сумму триста тысяч долларов обратились в дым!
— Если бы я это продал, то… уменьшил бы долг вдвое, — стонал Стэнфорд Уайт.
Тесла надолго запомнил свою сгоревшую лабораторию. Несколько ночей он не мог заснуть. Хуже всего было по утрам. Он пытался утешить архитектора, но незаметно для себя самого возвращался в разговоре к больной теме Уорденклифа.
Великий проект, сотканный из крови, сердца и мечты, умирал на его глазах.
Нью-Йорк уже рос в высоту. Его жители, как впередсмотрящие, поднялись над облаками, сравнявшись с птицами и ангелами. Люди заговорили о поэзии небоскребов.