Никола Тесла

Позже, уже в 1930-х годах, Тесла назовет электрический стул «чудовищным аппаратом». «Несчастные предаются смерти крайне немилосердным способом — их поджаривают заживо, — писал он. — В зависимости от индивидуальных способностей, некоторые полностью теряют сознание на некоторое время, но приходят в себя от острого чувства боли, и минута такой агонии эквивалентна целой вечности».

Соперники и шарлатаны. Снова «миллионы Вестингауза»

Это был только первый акт «войны электрических токов». Она продолжалась еще много лет, и мы еще не раз будем возвращаться к ней. Но в ее начале и первых «боевых действиях» Тесла непосредственно не участвовал. В 1888—1889 годах он сначала работал в Питсбурге у Вестингауза над доводкой своего двигателя, затем вернулся в Нью-Йорк и открыл свою лабораторию. Затем отправился в Европу, прежде всего в Париж, на Всемирную промышленную выставку 1889 года.

Итак, снова Париж. На выставке было что посмотреть. В том числе и работы русских электротехников — Яблочкова, Усагина (он представил трансформаторы собственной разработки), динамо-машину Полешко… Но главной «звездой» стал все же Эдисон. Его отдельный павильон каждый день посещали сотни людей, которые восхищались говорящими на разных языках фонографами, электрическими лампами и прочими изобретениями. Где бы ни появлялся изобретатель, его встречали аплодисментами и криками «Вива, Эдисон!». Французское правительство наградило его орденом Почетного легиона.

Сам Эдисон высоко оценил творение Александра Густава Эйфеля — Эйфелеву башню — и обедал с ним прямо на ней. Впрочем, скоро Париж ему надоел. «Когда же работают эти люди? — недоумевал он. — И над чем они работают? Я совершенно этого не понимаю».

Тесла же, наоборот, получал от Парижа удовольствие. Теперь он был уже не тот никому не известный инженер, который несколько лет назад покупал на последние деньги билет до Нью-Йорка. Из Парижа он отправился в Австро-Венгрию, точнее, к себе на родину, в Хорватию, где навестил мать и любимую сестру Марицу. Затем провел несколько дней в столице Сербии Белграде, где встречался с видными сербскими писателями и поэтами. И только после этого решил вернуться в Нью-Йорк.

Именно после возвращения из Европы он начал вести тот аристократический образ жизни, которым прославился в обществе. Тесла всегда был склонен к подобному стилю, но теперь у него были деньги и он мог себе позволить многое.

Он посылал деньги своей матери и сестрам. В течение 1890-х годов Тесла выслал им в общей сложности несколько тысяч форинтов — очень большую сумму. Родственники же присылали ему вина (вино Тесла очень любил и был очень недоволен тем ассортиментом, который имелся в США). Он признавался, что ждал это вино как «пришествия Мессии».

Тесла поселился в фешенебельном отеле «Астор-Хаус» и начал регулярно ужинать в ресторане «Дельмонико» на Пятой авеню, который высоко ценился даже среди местных гурманов. Вскоре здесь привыкли к его странностям: подавать на стол не менее 18 салфеток, чтобы лично протирать ими приборы и бокалы, или, скажем, ненависти к мухам. Тесла не скрывал, что опасается бактерий, и этот страх появился у него, когда он в первый раз посмотрел в микроскоп на каплю некипяченой воды. «Если вы когда-нибудь посмотрите несколько минут на отвратительных созданий, покрытых волосками, студенистых, с миллионом лапок, покрывающих все видимое пространство и постоянно шевелящихся и передвигающихся в самых невероятных направлениях, вы тоже откажетесь пить некипяченую воду», — говорил он.

Однако аристократический образ жизни вовсе не означал, что Тесла забросил работу. Наоборот, он по-прежнему проводил в своей новой лаборатории на Южной Пятой авеню по 12—15 часов в день. Тем более что с его изобретениями не все шло гладко.

«Войну токов» многие сводят к противостоянию Вестингауза, Теслы и Эдисона, однако это далеко не так. У этой войны было много «фронтов».

Как только двигатель Теслы и его двухфазная система стали известны в «электрическом мире», тут же раздались голоса, что приоритет этих изобретений принадлежит вовсе не ему. Некоторые даже обвиняли Теслу и его партнера Вестингауза в самом банальном плагиате.

В марте 1888 года (то есть за два месяца до знаменитого выступления Теслы перед членами Американского общества инженеров-электриков) итальянец Галилео Феррарис продемонстрировал в Турине электродвигатель переменного тока, работающий на принципе вращающегося магнитного поля. Феррарис построил несколько лабораторных моторчиков, которые развивали очень небольшую мощность в три ватта.

Но перспектив своего открытия Феррарис не понял. Хотя его доклад и был напечатан в журналах по электротехнике, он даже не стал подавать заявку на патент. И толька через несколько лет, когда об изобретениях Теслы говорили уже во всем мире, он заявил, что работал над своим двигателем еще с 1885 года, но никаких доказательств этого представить не смог.

Кстати, Тесла подал патентные заявки на свою систему еще в октябре 1887 года. То есть он в любом случае опередил Феррариса. А главное — представил готовый промышленный, а не декоративный мотор.

На приоритет в изобретении индукционного двигателя претендовали также американцы Чарлз Брэдли, Элихью Том-сон и Уильям Стэнли. Немец Фридрих Хазельвандер разработал многофазную систему производства и распределения электроэнергии, но вот двигателя не изобрел. Зато в 1890 году он провел между своей фабрикой мебели и лесопилкой линию не двухфазного, а уже трехфазного тока. Правда, заявку на патент так и не подал.

Но ни Тесла, ни Вестингауз тогда еще не знали, что у них появился куда более опасный соперник. Это был русский электротехник, эмигрировавший из России и работавший в Германии. Звали его Михаил Доливо-Добровольский.

В 1881 году Доливо-Добровольский был исключен из Рижского политехнического института за участие в антиправительственных выступлениях без права поступления в высшие учебные заведения Российской империи. Он уехал в Германию, поступил в Дармштадтское техническое училище, изучал электрохимию и электротехнику, преподавал, а в 1887 году его пригласила на работу компания AEG («Всеобщая электрическая компания»). В ней он проработал всю оставшуюся жизнь и в 1909 году стал ее директором.

К 1890 году Доливо-Добровольский разработал трехфазную систему распределения электроэнергии. Им были сконструированы трехфазные электродвигатели, генераторы и трансформаторы. Оказалось, что при улучшении магнитных свойств генератора и двигателя существенно уменьшался и расход меди в линиях передачи. Трехфазная система Доливо-Добровольского требовала всего лишь трех проводов в отличие от трехфазной же системы Теслы, которая предусматривала шесть кабелей.

Работа системы Доливо-Добровольского была наглядно продемонстрирована после того, как закончилось строительство линии электропередачи из Лауфена (там, на реке Неккар, была построена ГЭС) во Франкфурт-на-Майне, где проходила Международная электротехническая выставка. Протяженность линии составляла 175 километров. Ее испытания показали, что при напряжении в линии передачи в 15 тысяч вольт коэффициент полезного действия достигал 75,2 процента. Когда же напряжение повысили до 28 тысяч вольт, КПД составил 78,9 процента.

Это было огромным достижением электротехники. Система трехфазного переменного тока Доливо-Добровольского с этого времени начала применяться во всем мире, и многие уверены, что именно она положила начало современной электрификации. Но имелся один юридический казус. Дело в том, что в патентах Теслы описывались все случаи применения многофазной системы переменного тока. Несмотря на то что Доливо-Добровольский разработал свою систему самостоятельно, получалось, что компания AEG должна была либо выкупать у «Вестингауз электрик» эти патенты, либо платить ей деньги за их использование.