Николай Ленин. Сто лет после революции. 2331 отрывок из произведений и писем с комментариями
Шрифт:
Понимаете ли Вы теперь, почему одно уже замечание искряка: «лёгонькие у „Вас“ агенты-то» – способно нас чуть не до отчаяния довести? Замещайте же скорее сами места «лёгоньких» – хочется нам сказать. Ведь мы говорим, твердим, даже в книжках пишем, что всё горе: «людей масса и ЛЮДЕЙ НЕТ», а нам этим же безлюдьем всё в нос тычут. Выход тут один, выход НАСТОЯТЕЛЬНЕЙШЕ необходимый, неотложный в самом буквальном, ни на йоту не преувеличенном смысле слова – ибо время не ждёт и враги растут тоже, и «Освобождение», и социалисты-революционеры, и всякие новые социал-демократические группы, начиная от легкомысленной вертушки «Жизни» и кончая интриганами-«борцами». Выход этот, чтобы русские искряки, наконец, собрались, НАШЛИ ЛЮДЕЙ и ВЗЯЛИ В СВОИ РУКИ ХОЗЯЙСТВО «ИСКРЫ», ибо поистине: земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет. ДОЛЖНЫ найти людей, ибо ЕСТЬ люди, – но надо и беречь же их пуще зеницы ока, не только в прямом смысле от полиции беречь, но и беречь для этого неотложного дела, не давать увлекаться другими, полезными вообще, НЕСВОЕВРЕМЕННЫМИ ЗАДАЧАМИ. Когда мы ВЫНУЖДЕНЫ за полным безлюдьем хвататься и за самое «лёгонькое», – то неудивительно,
Если бы все ТЕПЕРЕШНИЕ, наличные искряки взялись сразу, не откладывая, за ХОЗЯЙСТВО «ИСКРЫ», за САМОСТОЯТЕЛЬНОЕ оборудование её переправой, развозкой, материалом и проч., – тогда у нас БЫЛ БЫ УЖЕ ФАКТИЧЕСКИЙ ЦК, ЦК, распоряжающийся de facto «агентами» (ибо распоряжаться агентами должен ЦК, а не редакция) и ЗАВЕДУЮЩИЙ всем практическим делом.
Говорят: если людей нет, то откуда же ЦК взять? А ведь вот находим же мы хоть лёгоньких, а находим. Один веский среди 10 лёгоньких не ведёт, а опыт всё же не пропадает даром. На работе люди учатся: одни сошли, другие заменяют и РАЗ ДЕЛО НАЧАТО, – другие уже вдесятеро легче ПОТЯНУТСЯ к этому налаженному делу. Образуй мы сейчас ЦК (не формальный) – он завтра будет формальным и будет уже ВЫСАСЫВАТЬ способных людей из каждой местной организации вдесятеро энергичнее, чем теперь. И только это «высасывание из местных организаций» в состоянии привести к такой постановке дела, чтобы эти местные организации ОБСЛУЖИВАЛИСЬ как следует.
Вот почему я и к Семёну Семёнычу 25 РЕВНИВ, до чёртиков ревнив, и ко всякому взгляду (даже взгляду) на «стороннюю особу» отношусь с волнением. И не могу относиться иначе, ибо если искряки не скажут: это – МОЁ дело, не скажут этого громко, не возьмутся за это дело цепко, руками и зубами, не начнут ругать остальных за недостаток цепкости, так это значит, что они нас ХОТЯТ оставить «только с лёгонькими», а это было бы началом конца.
(Письмо Носкову, 4 августа)
25
Конспиративное название «Северного союза РСДРП».
141
Напишите своё мнение об Эссен. <…> Правда ли, что она нехороший человек, т. е. не только «похождения» любит (это ведь не беда же, само по себе), а именно как человек ненадёжный?
(То же)
142
Перейдем к второму пункту – насчёт терпимости. Нужно «взаимное понимание», «полная искренность» и «широкая терпимость» в отношениях разных направлений, – елейно поучает нас г. Струве (подобно многим социалистам-революционерам и представителям публики). Ну, а как быть, спросим мы его, если полная искренность наша покажется вам отсутствием терпимости?
(«Политическая борьба и политиканство», 15 октября)
143
Попробую пояснить свою мысль примером. Представьте себе, что мы находимся в громадном, тёмном и сыром, густом и полудевственном лесу. Представьте себе, что только истребление этого леса огнём может расчистить дорогу для культурного развития всей занятой лесом или окружённой им местности и что добывание и поддержание огня связано в этом лесу с величайшими трудностями. Надо осушать тот древесный материал, который имеется повсюду в такой массе, но который так трудно загорается и так легко и часто снова гаснет в затхло-сырой атмосфере. Надо собирать вместе тот материал, который может быть воспламенённым. Надо поддерживать огонь (горение), охранять его, ухаживать за каждым вновь вспыхивающим огоньком, давать окрепнуть пламени и систематически, упорно готовить тот общий пожар, без которого сырой и тёмный лес не перестанет быть лесом. А эта работа очень трудна не только в силу внешних, атмосферических, условий, но также и потому, что очень невелик тот единственный вполне годный для горения материал, который не может перестать гореть ни при каких условиях, который действительно загорелся и горит уже непрерывно огнём, непохожим на те многочисленные блуждающие огоньки, у которых нет внутренней силы и которые так часто и в прошлом загорались лишь для того, чтобы потухнуть после непродолжительного горения. И вот, когда этот основной горючий материал разгорелся уже настолько, что вызвал общее повышение температуры, придав тем силу и яркость и массе других, блуждающих, огоньков, – явились вдруг люди, с апломбом заявляющие: какая это узость верить в устарелую догму об единственном основном, единственно безусловно надёжном горючем материале! Какая шаблонность – рассматривать все остальные огоньки лишь побочными средствами, лишь вспомогательными элементами и считать обязательным непременно и во что бы то ни стало, прежде всего и больше всего держаться за ОДИН только материал! Какая односторонность – вечно готовить, готовить и готовить настоящий общий пожар и позволять этим возмутительным негодяям, верхушкам деревьев, прикрывать и поддерживать сырость и мрак. Надо пускать ракеты, сшибающие верхушки деревьев, опаляющие их, пугающие все темные силы и производящие такую сенсацию, такое возбуждение, ободрение, эксцитацию. И эти люди бойко берутся за дело. С облегчённым вздохом выкидывают они за борт устарелые предрассудки о каком-то там ещё основном горючем материале. Со спокойной душой берут они к себе всех и каждого, не разбираясь во взглядах и мнениях, убеждениях и чаяниях: мы – партия действия, и нам всё равно, если даже некоторые из нас и ухватились за рассуждения, клонящиеся к гашению пожара. Смело призывают они к безразборчивому отношению ко всяким огонькам и к ракетопусканию, отмахиваясь пренебрежительно от уроков прошлого: теперь, дескать, горючего материала гораздо
больше, а потому сугубое легкомыслие позволительно!.. Так вот, при всём вреде, который наносят движению подобные люди, можно ли думать, что они простые обманщики? Ничуть во бывало. Они вовсе не обманщики, они только – пиротехники.(«Основной тезис против эсеров», ноябрь)
144
Хочу выписать «Проблемы идеализма»: видимо, «боевой» сборник господ чепушистов.
(Письмо матери, 17 декабря)
1903 год
(№№ отрывков: 145-168)
145
На открытых собраниях ни один разумный рабочий не станет говорить то, что он думает, – это значило бы прямо отдаваться в руки полиции.
(«Московские зубатовцы в Петербурге», 1 января)
146
Война вышибаловцам и к чёрту всех примирителей, людей с «неуловимыми взглядами» и мямлей!! Лучше маленькая рыбка, чем большой таракан. Лучше 2-3 энергичных и вполне преданных человека, чем десяток рохлей.
(Письмо Бабушкину, 16 января)
147
Ругая нас, Вы преувеличиваете нашу силу и влияние: мы сговорились здесь об ОК, настояли на его съезде, на приглашении Вас, написали Вам. Больше мы ничего, ровно ничего не могли сделать и ни за что не отвечаем. Корень бед, что Вы не были у ОК, и всё дальнейшее сделано без Вас (как и без нас). Мы не принимали неизвестного члена (это такой-то, рохля и неумный, я его знал лично в Пскове, связанный семьей и местом и отсталый, никуда не годный, из-за него уже ругали Красикова), мы не переносили бюро, мы не давали абсолютно никакой «власти» Красикову. Но когда вышло так, что Красиков оказался единственным (NB NB) подвижным человеком ОК, тогда в результате не могло не быть и власти. Вы пишете: люди есть, а мы их не имеем, не знаем, не видим. Мы изозлились до неврастении из-за полного безлюдья для ОК, для коего нужны подвижные, летающие, свободные и нелегальные люди. Красиков один перешёл на нелегальное, поехал, стал летать, стал всё знать – и само собой взял чин капрала. Мы не мешали, понятно, ибо и не могли мешать и не хотели мешать: нет другого!!! Поймите же это, наконец. Красиков ленив и халатен, но он умён, толков, знает дела, умеет драться, ладить с ним можно. Теперь он застрял в Париже на неизвестное время, и мы ругаемся с ним, гоня его в шею в Россию, ибо иначе ОК есть равно нуль. Скоро едет Гольдман, постараемся ввести его в ОК, он, кажется, энергичен. Бронштейну не хочется уезжать. Паспортов нет, копий нет. Если Красиков передвинется в близкое, живое место, тогда мы ему поможем вернуть себе бюро Оргкомитета по созыву съезда, и всё наладится, авось. Иначе всё пойдет (если пойдет) по воле аллаха, по воле Красикова и по воле Гольдмана, и мы тут бессильны.
(Письмо Кржижановскому, 27 января)
148
Мы советуем нашим русским товарищам не разговаривать с некоторыми людьми без протоколов.
(«По поводу заявления Бунда», 1 февраля)
149
Недавно были первый раз за эту зиму в хорошем концерте и остались очень довольны, – особенно последней симфонией Чайковского (Патетической). Бывают ли у вас в Самаре хорошие концерты? В театре немецком были раз, – хотелось бы в русский Художественный, посмотреть «На дне».
(Письмо матери, 4 февраля)
150
Это старо! – вопите вы. Да. Все партии, имеющие ХОРОШУЮ популярную литературу, распространяют СТАРЬЁ: Геда и Лафарга, Бебеля, Бракке, Либкнехта и пр. ПО ДЕСЯТИЛЕТИЯМ. Слышите ли: по десятилетиям! И популярная литература ТОЛЬКО ТА И ХОРОША, ТОЛЬКО ТА И ГОДИТСЯ, которая служит ДЕСЯТИЛЕТИЯ. Ибо популярная литература есть ряд УЧЕБНИКОВ ДЛЯ НАРОДА, а учебники излагают азы, не меняющиеся ПО ПОЛУСТОЛЕТИЯМ. Та «популярная» литература, которая вас «пленяет» и которую «Свобода» и с.-р. издают пудами ежемесячно, есть МАКУЛАТУРА И ШАРЛАТАНСТВО. Шарлатаны всегда суетливые и шумят больше, а некоторые наивные люди принимают это за энергию. <…>
Сумели ли вы использовать те СОТНИ <брошюр>, которые вам ДОСТАВИЛИ, ПРИВЕЗЛИ, В РОТ ПОЛОЖИЛИ? Нет, вы не сумели этого сделать. Вы не сумели даже на этой мелочи связать МАССЫ с социал-демократией. Мы имеем ежемесячно десятки и сотни листков, сообщений, корреспонденций и писем из всех концов России, и у нас не было НИ ОДНОГО (подумайте хорошенько над точным смыслом этих точных слов: «ни одного»!) сообщения о распространении этих сотен в МАССЕ, о впечатлении на МАССУ, об отзывах МАССЫ, о беседах в МАССЕ, об ЭТИХ вещах! Вы оставляете нас в таком положении, что писатель пописывает, а читатель (интеллигент) почитывает, – и потом этот же ротозей-читатель мечет гром и молнии против писателя за то, что он (писатель!!!) не дает «десятки пудов» <литературы> везде и повсюду. Человек, вся задача которого СВЯЗАТЬ писателя с массой, сидит как нахохлившийся индюк и вопит: подайте массовой литературы, НЕ УМЕЯ В ТО ЖЕ время использовать и СОТОЙ ДОЛИ того, что есть.
Вы скажете, конечно, что «Искры», например, этого главного нашего продукта, и НЕЛЬЗЯ, вообще нельзя СВЯЗАТЬ с массами. Я знаю, что вы скажете это. Я сотни раз слышал это и всегда отвечал, что это неправда, что это увёртка, отлыниванье, неуменье и вялость, желание получить прямо в рот жареных рябчиков. Я знаю из фактов, что люди деятельные УМЕЛИ «связывать» «Искру» (эту архиинтеллигентскую, по мнению плохоньких интеллигентов, «Искру») с МАССОЙ даже таких отсталых, малоразвитых рабочих, как рабочие подмосковных промышленных губерний. Я знал РАБОЧИХ, которые сами распространяли среди массы (тамошней) «Искру» и говорили только, что её мало. <…>