Никто нас не разлучит

В тот день моё внимание привлёк странно одетый старик. Как дервиш какой-то или там индус. Он стоял у стены дома и пристально рассматривал проходивших мимо него прохожих. Когда я приблизился, вдруг обратился ко мне:

– Уважаемый, купи часы! Хорошие, рабочие, дёшево отдам! Мне деньги срочно нужны…

И протягивает на ладони своё сокровище.

Я остановился. Он стал горячо уверять, временами прикладывая часы к уху и предлагая мне послушать их тикание:

– Я вижу, ты хороший человек! А это часы старинные, знаменитые. Они никогда не ломаются. Тебе принесут счастливые моменты…

Странно так выразился… Что тогда на меня нашло? Загипнотизировал меня этот старец, что ли? Взял да и купил. Сунул в карман и потопал дальше. Шагов через десять оглянулся, а старика нет. Как испарился!..

Вынул часы, давай осматривать. Корпус стальной, цепочка прицеплена. Посмотрел с другой стороны. Надпись выгравирована: Павелъ Буре. Хоть потёртые малость, однако цифры крупные, чёткие. Антиквариат! Ещё и секундная стрелка пониже бегает по маленькому кругу.

И вдруг что-то будто бесшумно полыхнуло. Моргнул я от неожиданности, смотрю: что случилось, где я оказался? Оглядываюсь, ничего не понимаю. Улица другая стала, хотя некоторые здания знакомые. На дороге конные экипажи, цокот копыт слышится. Мужики на телегах понукают лошадей. Что произошло? Неужели я в девятнадцатый век попал? Примерно в конце столетия оказался. Как такое может случиться? Снится опять, что ли? Да не может сон таким реальным быть…

Ужас меня охватил. Будто вихрь в голове закрутился. Постепенно он уменьшался, съёживался, пока не исчез. Почему-то я успокоился. Смотрю: а на мне одежда иная. Такая, в какой ходили студенты тех далёких времён. Пальто, похожее на шинель, на голове шляпа с длинными полями. Длинные волосы закрывают уши. Машинально провёл рукой по лицу и обнаружил усы и бородку. И уже не удивляюсь ничему. И вроде бы я другой человек, студент императорского университета, сын учителя из уездного города.

– Саша! – поворачиваюсь на голос и улыбаюсь барышне, которая идёт навстречу. Да это же она, моя любимая!

– Даша! – восклицаю и спешу навстречу. Бесконечно родное лицо с правильными чертами, большие глаза, длинные ресницы. Бархатная шляпка ей очень идёт. Тёмное пальто, украшенное собольим мехом. Кисти рук спрятаны в муфте. Щёки румяные как яблоки. Прикоснулся губами к одному из яблочек. Девушка сняла тонкую перчатку, погладила меня по лицу:

– Не замёрз?

От её взгляда и голоса грудь так и обдало жаром, сердце запрыгало в ликовании.

Как долго мы тогда гуляли по городу. На конке прокатились. Забавный вагон-трамвайчик везли две лошадки, их погонял водитель или кучер, не знаю, как назвать. Снежинки медленно летели с неба и покрывали дома, деревья, опускались на людей. Её длинные загнутые ресницы становились ещё более пушистыми от снежинок…

Воспоминания промелькнули передо мной, сердце сладко заныло от предчувствия встречи. Вновь вынул часы и стал пристально смотреть на них. И вот оно: словно зарница вспыхнула, и я очутился в другой реальности. В позапрошлом веке. А вот и она, дорогая моя принцесса!..

– Здравствуй, Даша! – подбегаю к ней и беру её ладони в свои. Лучистый взгляд, счастливая улыбка, лёгкий румянец. Расцеловать бы всё лицо! Даша остановила мой порыв: неудобно на улице, кругом любопытные. Мы отправились не торопясь. Беседа потекла как ручей.

– У тебя в глазах – небесный свет! – помнишь, как ты пела романс, когда у твоей подруги в гостях были? Эти слова – о тебе!

– Ещё бы не помнить. Как мы хорошо тогда все втроём пели! Варя замечательно играла на фортепьяно…

Вскоре я перешёл на тему будущего. Как-то получалось, что в любой беседе говорил об этом:

– Даша, настанет время, а оно недалеко, когда на улицах совсем не будет лошадей, их заменят повозки с моторами, и трамваи сами поедут, без лошадей…

– Саша, какой ты фантазёр!

– Это не фантазии, Даша, так и будет, прогресс не стоит на месте. А вот смотри – на месте того домика построят огромный дом, весь в лепных украшениях, он будет походить на сказочный дворец!

– Откуда ты знаешь?

– Во сне приснилось!.. Доживём до того времени, убедишься в моей правоте!

Даша смеялась, я любовался её улыбкой, смехом, похожим на звон серебряных колокольчиков.

– А вон там, напротив здание, где булочная внизу, там построят музей знаменитого писателя!

Как приятно доставлять радость любимому человеку! Наконец-то грусть, которая часто проскальзывала в глазах любимой, покинула её. На меня был устремлён взгляд, полный радости и счастья.

– А какого писателя?

– Он ещё не прославился, в булочной работает.

Смех прервался. Даша нахмурилась. Озадаченный этим, я поинтересовался причиной смены настроения. После некоторого молчания услышал:

– Саша, отец настаивает на том, чтобы я вышла замуж. За одного предпринимателя, владельца булочной.

– Да что это за деспотизм?! Варварство! Мы что, в средневековье живём?! До двадцатого века уже недалеко, каких-то двадцать пять лет, и новая эпоха наступит. Неужели твой отец не желает счастья дочери?

– Он по-другому представляет моё счастье. Богатый муж, человек его круга… Для купеческой дочки, считает, лучшая участь…

Я его как только ни умоляла, говорила, что не смогу жить с нелюбимым… Даже слушать не хочет…

– Ну, это вообще тёмное царство какое-то. Прямо как герой пьесы Островского… Помнишь, в театре смотрели…

– Да, только у меня не спектакль, а жизнь…

Последние слова она произнесла со слезами. Я принялся предлагать варианты выхода из положения. Предложил ей свои руку и сердце. А чтобы прожить вместе, оставлю учёбу, найду какое-нибудь место. Письмоводителем или учителем, репетитором… Даша сказала, что не хочет, чтобы из-за неё я лишился высшего образования, возможности сделать научную карьеру. Да и как разорвать отношения с родителями, грех какой, это невозможно.

– Но разве не грех – силой отдать дочь за нелюбимого ради своих корыстных интересов? – с отчаянием воскликнул я.

Мы замолчали на время. Затем я вновь стал уговаривать мою отраду не поддаваться отцу, уйти от родителей, звал её замуж. Приводил в пример героев романа Чернышевского «Что делать?» Много чего говорил.

Приехать обещал и попросить её руки у папаши. Этот вариант она сразу отвергла, мол, меня просто не пустят в дом. А она ещё будет просить отца отменить своё решение. И к родственникам обратится, чтобы посодействовали, упросили отца не ломать жизнь дочери.

До самого дома Даша попросила не провожать. Простились грустно. Я поклялся ей в вечной любви, просил подумать о том, что ей предлагал в случае упорства отца. Наклонился к милым полным губам. О, какой жаркий поцелуй!.. Договорились завтра встретиться на прежнем месте в два часа.

В перемещениях во времени какое-то значение имело моё нахождение там, где встретился мне тот странный старик, и внимательное рассматривание купленных у него часов. И время: два – три часа пополудни. Возвращение в двадцать первое столетие происходило с того же места. Вернувшись из путешествия в прошлое, вспомнил, что завтра – воскресение. Добрёл до пешеходной улицы Баумана – «Казанского Арбата», прогулялся. Вспомнилось, как Даша исполняла романс Гурилёва на стихи Алексея Кольцова «Разлука». В голове зазвучали слова: «Так знать Бог велел – расстанемся, Но когда-нибудь увидимся…». Решил заглянуть в книжный магазин. Может, томик Кольцова приобрести? Или что-нибудь про реинкарнацию?