Никто не узнает правду

А вот уж кто точно не мог похвастаться безупречной репутацией так это Аманда Харисон. Едва отметив совершеннолетие, эта оторва тут же устроилась стриптизершей в “Алые губки”. Да, работенка не из приятных, но кто-то же должен оплачивать счета? Уж точно не вечно пьяный папаша Пол, таскающийся по собутыльникам, и не мамаша, которую Аманда видела последний раз будучи младенцем. Это стерва просто сбежала с каким-то мерзким типом, оставив крошечную малышку на попечении безработного алкоголика. И куда только смотрела опека?

Сегодня вечером у Аманды выходной и она затаривалась начос и пивом, под укоризненные взгляды Эмили Ричардсон.

— От пива растет живот, дорогуша, — надменно выдала та, пробивая упаковку “Гринбира”, - вряд ли твоим клиентам придется по вкусу пузатая девчонка.

На самом деле Эмили относилась к Аманде весьма беззлобно. Она даже не завидовала ее молодости, ибо считала ту неудачницей похуже себя. Да, работа в супермаркете — это вовсе не то, о чем мечтала Ричардсон, но по крайней мере жирные ублюдки не суют ей в трусы грязные купюры и не менее грязные пальцы.

— Разберусь, мамочка, — сквозь зубы процедила Аманда, и расплатившись пошла прочь, показывая кассирше средний палец.

Впрочем, не одна лишь мисс Харисон планировала сегодня алкогольные возлияния. Четырнадцатилетний Коуди Симпсон тайком прихватив у отца бутылку виски трехлетней выдержки, вечером собирался славно посидеть у костра с друзьями. Местная молодежь давно уже облюбовала лес для тусовок в темное время, и потому было совершенно не удивительно услышать в три часа ночи доносящуюся из-за глубины чащи музыку.

Едва стемнело Коуди, Джаспер, Тони, Риччи и Саманта отправились к своему уютному гнездышку в самом сердце леса. Временами моросил дождь, но подростков это не останавливало, ведь даже без костра у них было чем согреться. Риччи и Саманта всю дорогу миловались как чертовы голубки, вызывая зависть и раздражение у остальных.

— Хватит уже, — закричал Джаспер и бросил в парочку шишку, угодившую аккурат между лопаток Риччи. — На вас смотреть тошно!

— Так не смотри, — Саманта ехидно показала язык, и снова потянулась к возлюбленному.

До заветного места оставалось идти минут десять, когда Коуди вдруг увидел что-то странное возле дерева. Что-то похожее на маленькое человеческое тело.

— Эй, кто это там? — закричал парень, — неужели пьяный Стиви Диггенс?

Компания подошла ближе.

— О, Боже, — Саманта зажала руками рот, а потом наклонилась к маленькому мальчику, совершенно голому, сидевшему обняв колени прямо на земле под сосной, — как ты сюда попал малыш? Где твои родители?

Ребенок молча дрожал и глядел куда-то вдаль невидящим взглядом. На вид ему было лет семь.

— Бедняжка, ты весь замерз, — Саманта стала снимать пальто, — подожди я тебя укрою.

— Давай я, — Риччи быстро стащил с себя теплый бомбер и укутал им малыша.

Глава 2. Люциус

— Не могу поверить, что кто-то просто взял и бросил раздетого ребенка в осеннем лесу, — сокрушенно произнесла медсестра Френни Поллсен, когда доктор Дьюик закончил осмотр мальчика.

— Люди бывают очень жестоки, мисс Полсен, — ответил врач, — не удивлюсь, если это сделали его родители.

— Господи Иисусе! — медсестра закачала головой, словно отказываясь верить в подобные вещи, — но что у них вместо сердца?

— Сердцами нерадивых отцов и матерей пусть занимаются органы опеки и священники, а я лишь могу сказать, что для человека, найденного голым на сырой земле в плюс десять этот парень чувствует себя весьма неплохо. Никаких патологий я не обнаружил и даже признаков переохлаждения нет, должно быть, его оставили там недавно.

— Это просто чудо! — Френни молитвенно воздела руки к небу, — сам Господь хранит этого малыша.

Стоит отметить, что Френсис Полсен считала себя весьма набожной дамой. Не была, а именно считала, ибо вся ее вера ограничивалась лишь приторно сладкими фразами в чей-нибудь адрес, содержащими упоминания либо самого Господа, либо Божьего сына, либо Девы Марии. Иногда доставалась еще и Святому Христофору.

Доктор Дьюик же, как и многие представители его профессии отличался скептицизмом и материализмом, и потому пропускал набожные реплики мисс Полсен мимо ушей.

— Как дела у мальчика, док? — из-за угла коридора возник шериф и протянул Дьюику свою крепкую, пахнущую сигаретами руку.

— Я как раз говорил сестре Полсен, что ребенок на удивление здоров и даже не успел заработать переохлаждение. Я думаю, он провел в лесу не более получаса.

— Хм, — шериф нахмурился и сделал пометки в блокноте. — На нем есть какие-нибудь травмы — синяки, царапины?

— Абсолютно ничего, — врач покачал головой, — идеальный кожный покров без повреждений, следов сексуального насилия нет. Я все описал здесь, — Дьюик протянул отчет полицейскому.

— Это очень странно, вы не находите, док?

— Странно?

— Ну да! Где вы видели детей без единой царапины? Особенно мальчишек. Да мои внуки за один футбольный матч в школе получают синяков десять, не меньше.

— Что ж, — доктор развел руками, — должно быть мы имеем дело с очень аккуратным ребенком, предпочитающим чтение спортивным играм. Единственное, что меня немного беспокоит так это его молчание. Мальчик не проронил ни слова с тех пор, как его нашли, но я объясняю это шоком от случившегося и надеюсь, что вскоре он заговорит.

— Я все-таки попробую с ним потолковать, если вы не против, док.

— Попробуйте. Однако вряд ли вы сейчас чего-то от него добьётесь.

Когда шериф Блэйк вошел в палату, он обнаружил мальчика сидящим на кровати и обнимающим свои колени. В такой же позе его и нашли в лесу подростки.

— Привет, малыш! — полицейский пододвинул стул и сел рядом, — как твои дела? Говорят, ты совершенно здоров! Помнишь, как тебя зовут?

Ребенок продолжал сидеть молча и смотреть в стену напротив. Шериф хотел было потрепать его по плечу, но решил, что прикосновения чужака будут неприятны мальчику.