Ниочема 3

— И как этот род называется? — поинтересовался Олег.

— Я не знаю точного названия. Говорили, что происходит он откуда-то из Южной Америки. В переводе на русский это слово означает «род пернатых змеев».

— Кетцалькоатль! — выдохнул Олег, — Твою ж мать! Живые ацтеки!

И тут же, осознав один щекотливый момент, грозно сдвинул брови:

— А почему вы до сих пор мне об этом ничего не рассказали?

Алёна вызывающе вскинула голову:

— А потому, что последние две недели тебе было не до этого.

Маша осуждающе добавила:

— Ты даже жён своих лаской обделил, хотя они пытались тебе на это не только намекнуть, но и сказать открытым текстом.

Вера добила окончательно:

— Про какие-то там побрякушки ты бы и вовсе слушать не стал.

— Да уж!

Олег едва удержался, чтобы не почесать в затылке.

— А теперь скажите мне, дорогие жены, можно ли организовать гонца к нам домой, чтобы нам оперативно привезли эти цацки?

— Разумеется. Пиши записку. Курьер на мотоцикле обернётся за час

Олег вынул из кармана блокнот и карандаш, набросал несколько строк.

— Идемте, девчонки. Первая половина бала еще не закончилась. А ты, Маша, не бойся: я тебя в обиду не дам. В крайнем случае, устроим с твоим бывшим дуэль, и ещё вопрос, кто в ней победит.

Глава 27

Едва чета Песцовых вернулась в бальную залу, как девушек тут же разобрали кавалеры и увлекли в круг танцующих. К счастью, Уссурийцева на горизонте видно не было. Наверное, уже получил всё, что хотел. Сделал чёрное дело и, довольный, ушел.

К Олегу подошла парочка условно средних лет: суровый с виду мужчина со Станиславом третьей ступени, и довольно миловидная дама, безуспешно пытающаяся сохранить красоту и очарование молодости. К сожалению, попытка перевести внимание с морщинок на лице на открытую почти до неприличия грудь не срабатывала: у бюста катастрофически не хватало объема.

— Василий Снегирёв, — отрекомендовался мужчина. — Моя супруга, Евгения. Рады случаю познакомиться. Мы восхищаемся вами, вашими деяниями, еще с момента возвращения реликвий. Вы, без сомнения, герой. Империя должна гордиться тем, что у неё есть такие люди.

— Ну что вы, — принялся совершать положенные реверансы Олег. — Право слово, это не стоит столь высоких оценок. Любой на моём месте сделал бы то же самое.

В разговор вступила дама:

— Наш генералитет, очевидно, считает иначе. В империи не так много полных георгиевских кавалеров.

— Это солдатские кресты, — попытался отбиться Олег.

— Тем почётней награда, — парировал Снегирёв. — К тому же, офицерский чин у вас уже имеется, а, значит, будут и новые ордена.

Олег чуть заметно поморщился:

— Откровенно скажу, не хотелось бы. К тому же война закончилась, а в мирное время боевые награды не вручают.

— Вы молоды, — воодушевился Снегирёв, — и еще всё можете успеть. При ваших темпах, уже годам к тридцати вполне реально стать полковником.

— Меня не прельщает военная карьера. Я вообще не люблю войну и не понимаю, что такого находят алармисты в том, чтобы убивать себе подобных.

— Как вы можете такое говорить! — тут же взвился Снегирёв. — Сражаться с врагами отечества — высшее счастье для настоящего мужчины!

Олег был с этим утверждением категорически не согласен, но настаивать на своём не хотел во избежание скандала. К счастью, супруга Евгения была начеку и тут же сменила тему.

— Олег Иванович, а почему вы не танцуете? Неужели здесь, в этом цветнике, — она обвела веером зал, — не нашлось достойной вас девушки?

Олег принялся сочинять подходящий ответ, но Снегирёва, оказывается, только начала:

— Вот, к примеру, наша дочь, Анастасия. Она участвовала в сегодняшних смотринах и была в шаге от того, чтобы стать невестой императора. Красавица, умница, и в магическом плане весьма неплохо продвинулась.

Внезапно оказалось, что рядом с госпожой Снегиревой стоит прелестное юное создание в белом платье с воланами и кружевами, белых шелковых митенках, белых атласных туфельках и скромной ниткой жемчуга на лебединой высокой шее.

Намек был более, чем прозрачен. Впрочем, Олег не стал отказываться. Всё равно танец — это еще даже не помолвка. Кроме того, действительно, танцевать хоть с кем-нибудь нужно. И почему бы не с Настенькой Снегирёвой?

За разговором кончилась мазурка, объявили полонез, и Олег повел девушку в круг. Попытался её разговорить, но та лишь отчаянно краснела и упорно молчала, за весь танец не произнеся ни единого слова.

— Правда ведь, замечательная девочка? — первым делом сказала Снегирёва, едва получив дочь обратно. — Просто чудо! Золото, а не невеста. И приданое за ней немаленькое.

Олег согласно покивал и как бы невзначай спросил:

— А четвертой женой она готова пойти?

— Четвертой? — в один голос спросили мама и дочка.

— Ну да. Три у меня уже есть, но традиции позволяют брать до семи штук. Две сотни наложниц можно не считать, они законных прав не имеют.

— Да вы развратник! — возмутилась госпожа Снегирёва. — Шиш вам, а не моя кровиночка!

Кровиночка покраснела до ушей и спряталась за маменьку.

— Плохая у вас разведка, господин Снегирёв, — посетовал Олег. — Тщательней надо работать. А то супругу в конфуз ввели. Да и дочке теперь придется объяснять, кто такие наложницы и для чего они нужны. О, вот и мои жены. Сейчас я вас представлю. Куда вы, господа?

— По какому поводу веселишься? — подошла к Олегу несколько успокоившаяся Маша.

— Да вот, потенциальных невест вами пугаю. Те как слышат фразу «четвертая жена», так убегают прочь вперед собственного визга.

— Как ты можешь! — рассмеялась Алёна. — Ты рушишь надежды бедных девушек.

— Они, эти надежды, были разрушены еще месяц назад.

Вернулась Вера. Вернее, её вернул кавалер.

— Над чем смеётесь?

— Над наивностью некоторых особо ушлых господ. Как в них сочетаются столь противоречивые качества, я даже не могу себе представить.

Маша улыбнулась:

— Видимо, они считают себя не просто хитрыми, а самыми хитрыми. И обижаются, когда суровая реальность бьёт их по лбу. Девочки, вы не хотите попудрить носики? В таком случае, Олежек, мы тебя ненадолго оставим.