Ниочема 3

У трона стояло полдюжины чёрных гвардейцев с обнаженными саблями. Больше для антуража, но каждый из них успел проникнуться могуществом нового владыки, и служил не только за совесть, но и за страх. Еще шестеро стояли у входа в зал и зорко смотрели за гостями: не решит ли кто злоумыслить на правителя? Не посягнет ли на августейшую особу?

Меж гвардейцами, то есть между подиумом и входом, фланировали подданные и немногие зарубежные гости. Большей частью публика была одета в традиционные одежды, но встречались и мундиры, и фраки. Народ сновал туда-сюда, четко соблюдая неприкосновенную зону в пару метров от ханского подиума.

Олег, в свою очередь, наблюдал за людьми. Большая часть публики была ему незнакома. Узнавал он лишь некоторых — тех, кто успел побывать у него в кабинете, пока он с Сункаром утрясал и утверждал многострадальный трехлетний план. Впрочем, было еще несколько человек европейского вида, причем похожих друг на друга. Лица их, округлые, большеротые, вызывали смутные ощущения мимолётного знакомства. Но где их мог видеть, Олег так и не вспомнил.

Наконец, слуга брямкнул в гонг, возвещая начало мероприятия. Гвардейцы закрыли двери. Олег подтянул к себе поближе парочку светляков из тех, что плавали над головами, освещая немаленькое пространство. Правителя должны хорошо видеть, и еще лучше запоминать. Пришлось побороть желание подняться: невместно хану стоять. А тронную речь можно и сидя произнести.

— Я приветствую собравшихся здесь, — начал Олег, усилив голос магией. — Я хочу, чтобы правление моё было долгим и счастливым для страны, во главе которой я так внезапно для всех оказался. При этом главным благом для государства я почитаю мирное созидание и выгодную торговлю. К этому, главным образом, и будут направлены мои усилия. Армия же, по моему мнению, требуется именно для того, чтобы никто не смел мешать торговле и строительству.

Люди в зале притихли, броуновское движение прекратилось Не все, но большая часть людей внимательно слушали, о чем говорит Песцов. А он продолжал, кратко пытаясь изложить основное:

— Работы впереди много, хватит каждому. Для тех, кто захочет принять посильное участие в преображении степи, всегда найдется дело. И знайте: я не потерплю воровства и мздоимства. С такими людьми расправа будет быстрой и жесткой. Если у вас возникнут конструктивные идеи, предложения, вас как минимум выслушают. И если ваши предложения окажутся дельными, предложат заняться их воплощением. Но не стоит недооценивать меня. Молодость — не синоним глупости. Тот, кто попытается меня обмануть, пожалеет об этом, как минимум, трижды.

Олег ненадолго замолчал, оглядывая зал. Примечал, кто слушает, кто перешептывается с соседом, кто вообще игнорирует его слова. Разумеется, будет запись, которую он просмотрит и сделает оргвыводы. Разумеется, Хоттабыч тоже смотрит, слушает и запоминает. А память хранителя практически абсолютна.

К долгим речам у Олега еще с прошлой жизни было стойкое отвращение. А потому, немного пообещав и немного погрозив, он решил, что пора закругляться.

— Я не стану отнимать ваше время, заставляя выслушивать трескучие напыщенные фразы. Дела важнее слов. Так что вы можете приблизиться и сделать то, ради чего пришли сюда.

Песцов замолчал, а толпа зашевелилась, выстраиваясь в некое подобие очереди. Первыми стояли самые знатные, потом — самые богатые, и уже в самом конце — иностранцы.

Подходили к трону кто по одному, кто группами родичей, называли род, имя главы делегации, складывали на расстеленный рядом с троном ковер свой подарок и с поклоном отходили в сторону. Дарили кто что: одни — деньги, золотые монеты в тяжелых маленьких сундучках, другие — драгоценности старой работы, с явными признаками магии. Иные — молоденьких девушек, почти девочек, едва достигших четырнадцати лет. Кто-то, видимо, из богатых, пригнал чудного жеребца элитных кровей. Другой, из бедных, приволок отару овец. Во дворец, конечно, скотину не пустили, но специальный писец скрупулезно отметил дар в своём списке.

Четверо гордых, но, судя по состоянию халатов, почти нищих сыновей степи сумели удивить. Когда пришел их черед, открылись двери зала, и два гвардейце ввели грязного и сильно избитого человека европейского вида в рваном десантном комбинезоне.

— О великий хан! — изрек старший из дарителей. — Видят предки, что нет для воина дара лучше, нежели его враг. Мы поймали его на окраине твоих земель, и решили принести тебе в подарок его жизнь.

— Кто ты? Назови свое имя! — потребовал Олег по-английски.

Человек не стал запираться:

— Капитан Страйк. Я командовал взводом спецназа.

Песцов нахмурился. Тень за троном, почуяв настроение хозяина, шевельнулась. По спинам гостей пробежал холодок, и некоторые начали склоняться к мысли о том, что молодой хан в своих угрозах не слишком-то преувеличивал.

— Так это твои люди резали сонных погранцов? — спросил Олег.

Капитан вздрогнул, но ответил твердо:

— Никак нет, сэр. Я со своей группой должен был разобраться с произошедшим на нашей базе, но нас подловили в момент высадки. Из из всего взвода я один остался в живых.

Сзади раздался тихий, на грани слышимости, шепот Алёны:

— Не врет.

Утихла тень за троном, успокоились гости. Хозяин степи, укротив своего ручного демона, приказал:

— Хорошо. Уведите его пока что в подвал, накормите, дайте чистую одежду и возможность вымыться. Я займусь им позже.

Гвардейцы вывели пленного.

— Что было при нем? — спросил Олег четверку батыров.

— Европейские деньги, оружие, снаряжение, карта…

— Все можете оставить себе кроме карты. Я у вас её выкуплю.

По знаку Песцова ему подали одну из шкатулок. Тот, не глядя и не считая, взял из неё горсть монет и протянул главе рода.

— Ты щедр, владыка! — признал степняк. — Через три дня, начиная с сегодняшнего, карта будет у тебя.

И опять потянулись деньги, овцы, овцевладельцы, молоденькие девушки… Фантазии у дарителей было немного. Или какие-то традиции ограничивали перечень подарков?

Закончились степные роды, и к трону приблизились трое имперцев. Тех самых, круглолицых.

— Позвольте представиться, ваше величество, — поклонившись, начал старший из них. — Жабин Юрий Семенович. Это — он повел рукой, — мои браться.

Олег оживился и с интересом оглядел троицу. Зуб на одного из этой семейки у него был изрядный.

— Нам стало известно, — продолжал главный Жабин, — что один из нашего рода нанес вам оскорбление, как словом, так и делом. Вы справедливо хотели наказать недостойного человека, но он попытался скрыться от правосудия. Для вас могло быть неудобным вершить над ним суд в империи, тем более в непосредственной близости от столицы. Поэтому мы решили поймать беглеца и привезти его сюда, в вашу столицу. От имени рода Жабиных уверяем, что при любом вашем приговоре мы не будем иметь к вам ни малейших претензий. На всякий случай вот, — в руках старшего Жабина появилась папка, — перечень имущества вашего обидчика.