Нищий

Коридор вывел к двум высоким дверям. Вероятно, спальня хозяйки и спальня хозяина. В какую войти? Правая? Левая? Правая? Левая? Правая! Потянул дверь, она без скрипа, тихо, как по смазанным петлям, распахнулась.

Вошел, прикрыл за собой, огляделся. Большая кровать, на ней спит высокий темноволосый мужчина с пухлыми губами на высокомерном полном лице. Тихо подхожу к нему, потом беру полотенце, лежащее возле блестящего тазика для умывания (золоченый, что ли?), брошенный носок… подхожу еще ближе и аккуратно кладу руку ему на сонную артерию, зажимаю ее — человек бьется, пытаясь освободиться, потом замирает, потеряв сознание. Заталкиваю ему носок в рот, связываю руки сзади так, чтобы не мог ими пошевелить, сажусь на постель и жду. Через несколько минут его глаза открываются, он с ужасом дергается, пытается крикнуть, но крик застревает в кляпе. Его глаза вращаются, тело пытается принять вертикальное положение, но я толкаю его в грудь, и человек падает назад.

— Лежи и не двигайся! Если будешь вести себя правильно, с тобой ничего не случится. Ты понял? Если понял, кивни.

Человек кивнул, все еще с ужасом глядя на меня, — еще бы, перед тем как идти в дом, я вымазал все лицо угольной пылью так, что оно было похоже на маску демона, только глаза блестели в темноте. Шрам и нижнюю половину лица я прикрыл полотенцем — может, и не разглядит в темноте, но кто знает? — на всякий случай. Убивать мне его сильно не хотелось — одно дело взять деньги, которые мне нужнее, чем ему, и вряд ли у него последние, и совсем другое — лишить за них жизни. Если в борьбе с бандитами я был кем-то вроде санитара леса, прореживая грядки и удаляя сорняки, то тут другой случай.

— Сейчас я сниму с тебя повязку с кляпом, ты получишь возможность говорить, но первый же твой крик будет твоей смертью — ты это понимаешь?

Человек опять кивнул.

— Снимаю. Смотри сюда: клинок у твоего горла. Один крик — и ты труп.

Я развязал полотенце, вынул у него изо рта носок, мужчина глубоко вздохнул:

— Что хотите? Я отдам вам деньги — вы сохраните мне жизнь?

— Клянусь, заберу деньги и ценности и уйду. Вас свяжу — утром слуги развяжут. Будете разумным, не пострадаете. Вы меня хорошо поняли?

— Я вас понял. Отдам. Только вот сможете ли после этого выжить — это вопрос. Вы хоть знаете, к кому залезли? Я канцлер Амассадор! Вы понимаете, что, после того как вы уйдете отсюда с деньгами, вас будет разыскивать вся Тайная стража, все службы империи?

— Вы предлагаете вас убить? Чтобы скрыть следы? — усмехнулся я и посмотрел на лежащего.

Тот поперхнулся и сказал:

— Что за глупости! Я предлагаю вам просто уйти, и тогда, возможно, я забуду о вашем визите! Сейчас вы уйдете, как и пришли, и этот инцидент будет исчерпан.

— Да вы меня за дурака считаете! С деньгами я еще могу выбраться, а вот без денег — нет. Вы все равно будете меня искать, зачем мне тогда уходить пустым? Где деньги и ценности? Не тяните время. Амассадор, если вы не начнете вести себя правильно, я буду очень зол и могу со зла сильно повредить ваше здоровье. Что для вас эти гроши? Еще наворуете!

— Ладно. Я понял. Могу встать?

— Одну минуту, я завяжу вам глаза. Есть — поднимайтесь!

Я завязал ему глаза полотенцем, канцлер встал с моей помощью — руки я все равно оставил связанными — и сделал шаг к двери.

— Сейчас я сниму повязку — не оглядываться, идти только вперед. Оглянетесь — я воткну нож вам в почку. Вы поняли?

— Понял, снимайте. Идите за мной.

Канцлер подошел к двери, дождался, когда я ее открою, и пошел по коридору, смотря только вперед. Подошел к красному свечению на полу и хотел наступить на него — я остановил и толкнул к стене, заставив обойти сбоку.

— Так вы маг? Нужно было догадаться, раз вы прошли амулеты оповещения.

— А что за амулеты?

— Вы не знаете? Странно… Если наступить на них, загорается свет, звенит колокол, сбегаются слуги и охранники. Ну вот, пришли — мой кабинет. Тайник вот там, за книжной полкой. Надо толкнуть третью книгу на второй полке, и откроется ниша.

Я проделал все, как он сказал, полка развернулась, и моим глазам предстала квадратная ниша с уложенными в ней мешочками.

— Встаньте лицом к стене и не поворачивайтесь — я очень быстро могу воткнуть нож вам в затылок, вы даже чихнуть не успеете, вы это понимаете?

— Чего же не понимать-то, — усмехнулся канцлер. Видно было, что он уже успокоился. — Если бы вы хотели меня убить, лицо бы не прятали. Я не буду стараться посмотреть на вас, не беспокойтесь. Берите деньги и уходите.

Я протянул руку к мешочкам, вдруг… меня что-то остановило — от стенок ниши исходило слабое зеленое свечение. Я подумал и кинул подушечку, снятую с кресла рядом с полкой. Внезапно подушка разорвалась в клочья от невидимого удара — ловушка! Там стояло защитное заклинание.

— Канцлер, ну мне что, убить вас? Какого хрена вы про ловушку не сказали?

— Интересно! Может, мне вас еще в попу расцеловать за то, что вы меня грабите? Попытка не удалась — берите, чего уж теперь. Больше там защиты нет.

Я пошевелил мешочки палкой — правда нет. Потом подумал — завязал глаза и заткнул уши канцлеру, воспользовавшись подушками с остальных кресел и дивана. Мне надоело волочить ногу без помощи палки, а я не хотел, чтобы канцлер знал, что его ограбил хромой, — верный способ попасть на виселицу.

Я разворачивал и смотрел содержимое мешочков — там были золотые монеты. Я их укладывал в котомку, и она стала страшно тяжелой. Часть мешков рассовал по карманам — потяжелел, как грузовик. Попался довольно легкий мешочек, заглянул — неограненные камни, красненькие какие-то — сунул в карман. Все, больше унести не смогу. Хотя в нише оставалось еще много мешочков, да это бы унести. Подошел к канцлеру ударил его кулаком по голове так, что тот свалился на пол. Связал его ноги. Пришлось для этого сорвать скатерть со стола и разорвать на полосы — вернее, разрезать клинком, очень уж плотная оказалась ткань.

Наконец я справился и пошел в обратный путь. Вокруг все еще было тихо, только где-то далеко что-то звякнуло и загремело — дом начал просыпаться. Скорее, скорее! Я заковылял через двор, рванул дверь угольного сарая и… с трудом уклонился от свистнувшей сабли.

— Вот ты где, сука! Так я и знал, что ты сюда вернешься!

Передо мной стоял охранник, в кольчуге, с саблей в руках, и намеревался снести мне голову во благо хозяина.

— То-то я смотрю, собак нет! Гляжу: дверь сарая приоткрыта — точно, тут лежат! Сдавайся, и, может, тебе сохранят жизнь!

— Знаешь, я уже раньше это слышал, — угрюмо прокомментировал я. — Ответ — нет!

Я взял палку в руки, вырвал стилет и принял бой.

Охранник бился умело, но совсем не так, как Ланкаста — тот бы меня уже зарубил. Я отбивал удары, принимая их на лезвие стилета, одновременно, другой рукой, нанося удары палкой по ногам противника. Он уже дважды вздрогнул и застонал, получив по колену и лодыжке клюшкой, потом я сделал отбив сабли палкой круговым движением и в образовавшийся прогал метнул стилет. Тот воткнулся в грудь охраннику, пробив кольчугу и войдя в самое сердце, — он пошатнулся и упал. Кольчуга не выдержала удара острого, как шило, клинка. Я бессильно опустился на деревянный ящик рядом с кучей угля и перевел дыхание — вот это засада так засада! Чудом выстоял! Чуть бы ему умения побольше, и сообрази он, что я догнать его не смогу, — и кранты. Мне еще и котомка тяжеленная мешала… Хорошо, что он оказался бестолковым, решил сам славы нажить или материального поощрения — вот и лег рядом с трупами собак. Я не хотел его убивать, но если стоит выбор: мне умереть или ему — пусть лучше он. У меня тут хоть какая-то цель появилась, еще пожить хочется… прости, охранник.