Нищий

— Да уж, — усмехнулся председатель, — сполна ответил. Это получается, что ваш ученик может полтора месяца работать на другие кланы, но только на те из них, на которые пожелает?

— Именно так и есть. И заметьте: уложение по ученичеству было принято гораздо раньше, чем уложение по сверхмагам, а значит, оно имеет приоритетное значение. И теперь мой ученик вправе решать, кому он будет помогать в свое свободное время. В самом деле — он же не раб, чтобы его заставлять делать против его воли то, что он не хочет! Это все в пределах принятых законов.

Председатель помолчал, подумал…

— Я предлагаю сделать перерыв, чтобы посмотреть уложения и проверить законность договора, а также вычитать упомянутые уложения. Перерыв на час!

Все встали с мест, зашумели, главы кланов-жалобщиков побежали к председателю, а Саркапад, усмехаясь, подошел к нам с Бабаканом:

— Никуда не денутся. В законе четко сказано об учениках и ученичестве. Вот что значит иногда почитывать нужные свитки! Пойдем перекусим, пока они там бесятся.

Мы пошли к столам с угощением, накрытым под брезентовыми навесами, и я с удовольствием впился зубами в копченую гусиную ногу, заедая ее свежевыпеченной пшеничной лепешкой. Утром мы не успели позавтракать, и теперь меня просто распирало от голода.

Мои «родичи-гномы» не отставали от меня, и минут двадцать слышался только хруст и чавканье, потом Саркапад сказал:

— Сейчас вызовут тебя. Я тебе уже сказал, как говорить, будь поувереннее и понаглее, мы все равно победим. Раздоры между кланами нередкое дело, но до кровопролития не доходило уже много, много сотен лет. Так что ничего страшного. Все — пошли назад, там уже собираются все.

Главы кланов снова заняли свои места — рудознатцы были злющие и хмурые. Председатель объявил:

— Приглашаем рудознатца Викора.

Я вышел на середину площадки, меня как будто прожигали взгляды гномов, заставил себя успокоиться и выслушал вопрос председателя:

— Викор, расскажите о том, как вы стали учеником клана Синего озера.

— Меня преследовали люди за то, что я не дал себя в обиду. Раненый, я пришел в клан Синего озера, они меня вылечили, обучили. Перед обучением я подписал с ними договор — вот мой экземпляр. — Я достал из-за пазухи свиток договора и взял его в руку. — Мне сказали, что я должен отработать свое лечение и обучение, в течение полугода исполняя работу для клана, в основном работу рудознатца, к которой у меня открылся талант. Какое-то время в неделю я могу иметь свое свободное время — это тоже закреплено в договоре. Вот как бы и все. Месяц работы на клан Синего озера уже прошел.

— Вас приняли в клан Синего озера как члена клана, так? Вы готовы выполнять все законы клана, а значит, и народа гномов?

— Конечно, я и не отказываюсь. Если понадобится помощь кому-то из других кланов, я с удовольствием помогу, по согласованию с главой клана Саркападом. По окончании срока отработки я намерен так же работать рудознатцем — уже за определенную плату, на любой клан, который меня наймет, никаких предпочтений, за исключением родного клана Синего озера, который меня спас и научил. Ну, мне кажется, это понятно. Я бы хотел еще обучаться у кланов кузнецов кузнечному делу, если это возможно, а также у эльфов — завершить обучение в магиях стихий. Мне кажется, иметь полноценного мага-стихийника в интересах народа гномов и эльфов, особенно в преддверии войны.

— Хорошо. Мы поняли вашу позицию, маг Викор. Можете покинуть круг. Ну что, главы кланов, ситуация, как мне кажется, ясна. Кому требуются услуги рудознатца — отправляются к Саркападу и договариваются об аренде его ученика.

— Эх, и хитрозадый Саркапад! — с места выкрикнул один из глав. — Все-таки выкрутился, так и пригреб к себе сверхмага и вышел из дела за гроши! Ну и лис!

Все засмеялись, а председатель сказал:

— Что же, надо хорошо знать законы, чтобы оперировать ими в нужном направлении. Сбор закрыт. Всех прошу угощаться, пить, веселиться.

ГЛАВА 12

Шел последний месяц моей отработки у гномов. Это были напряженные полгода, в течение которых я успел поработать практически на все кланы.

Они как будто старались успеть урвать как можно больше, пока я куда-то не испарился — но я вроде как и не собирался испаряться, — вот только кому до этого было дело. Меня сдавали в аренду, как какой-то прибор типа георадара, только я при этом был еще и передвигающимся, и даже вполне разумным прибором.

Можно было бы сказать: ты, мол, в рабстве. Но я считаю — глупости это все. Мой клан гномов готов был порвать за меня глотки всем, кто причинит мне вред или худо обо мне скажет. Бабакан уже дважды подрался в чужих кланах, когда кто-то пренебрежительно, с его точки зрения, обо мне отозвался или меня встретили недостаточно приветливо.

Драки гномов наблюдать было и забавно, и даже страшно, — какие там приемы, какие там точечные удары «отсроченной смерти»! Мне как профессионалу в рукопашном бою было особенно интересно смотреть на их столкновения. Это напоминало бой двух медведей — гномы просто рвали друг друга на части, молотили громадными кулачищами, били головой. Я внимательно изучал их развлечения и думал: интересно, а я-то смогу справиться с таким монстром? Скорее всего, смогу, да — но мне придется его сразу убивать, так как если он продержится более двух секунд, то просто порвет меня, как Тузик грелку.

Честно говоря, эти драки не тянулись долго — бойцов сразу растаскивали, едва они успевали обменяться парой десятков ударов. И последствий это обычно не имело. Чуть позже гномы уже вместе выпивали, ели и добродушно хлопали друг друга по спине, поздравляя с ударом, который «прямо-таки искры вышиб» из глаз.

Мне нравилось чувство сопричастности, чувство локтя, поддержки, чувство рода, которое появилось у меня. Вначале мне было как-то странно и дико: как эти существа могут быть для меня родными? Эти бегающие лохматые комоды, не обладающие ни хорошими манерами, ни особой чистоплотностью — но как можно сохранить чистоплотность, живя в пещере или земляной норе? Зато в них присутствовал какой-то особый здравый смысл, особая мудрость, без налета гламура и фальшивых улыбок, когда тебе в глаза улыбаются, а за спиной делают гадости.

Притом я не мог бы сказать, что гномы наивные глупцы — их хитрости в политике или торговле хватило бы на весь человеческий род. Но одно резко отличало их от людей: если гном заключал договор, то все — он умрет, но сделает, или приложит все усилия, чтобы сделать, и только какой-то природный катаклизм сможет помешать ему в этом. Казалось бы, я должен протестовать, что меня заставляли работать на них — без оплаты, довольно длительное время отрабатывать обучение, — но ведь я прекрасно помнил, как еще в Советском Союзе каждый выпускник вуза обязан был отработать на государство, обучившее его, целых три года — там, куда его пошлют. Что же касается оплаты за труд, то я не испытывал нужды ни в еде, ни в одежде, ни в крыше над головой, и я не забывал, что за мое лечение были отданы довольно большие средства, — я должен возместить их клану, это справедливо.

Как-то одним из дней мы с Бабаканом и Караном (мой верный охранник бродил по кланам со мной, заявив, что каким бы ни было его отвращение к физическому труду, но в пещерах сидеть еще противнее) попали в клан Серебряного камня.

Кланы разделялись по специализации — это был клан ювелиров. Они добывали драгоценные камни, металлы и делали из них изделия, пользующиеся большим спросом и у гномов, и у эльфов, и у людей. Для них я нашел две россыпи золота и одну жилу с изумрудами — довольно глубоко под землей.