Нищий

Эльф был очень доволен, глаза его горели, он был возбужден, — ну просто настоящий сумасшедший ученый.

— Да, очень интересный ты молодой человек, — продолжил он, немного успокоившись. — Не жалею, что судьба вывела тебя сюда. Все в мире идет по своим дорогам, все так, как оно должно быть. Зачем-то Бог вложил в голову несчастного идиота мысль убить тебя, в конечном итоге это привело тебя ко мне и заставило принять в ученики. Вот и будем тебя учить. С завтрашнего дня. А пока что снимай рубаху, начнем осматривать твои раны.

Я разделся и голый по пояс уселся на табуретку посреди комнаты. Эльф внимательно ощупал мое плечо, голову…

— Плечо более-менее нормально, хотя не до конца вылечено. А вот голова… шрам останется. Ты не мог видеть, как прилепляешь на место свой скальп, да и небольшого кусочка не было — так что останется этакая плешинка на этом месте. Не страшно — но ничего не сделать. Впрочем, я тебе дам одну мазь, будешь втирать в голову — она восстанавливает рост волос и кожу. А если еще воздействуешь своей магией — постепенно все восстановится. Только жгучая-а-а… и воняет противно. Но ничего, потерпишь. А с плечом… сейчас мы поправим.

Эльф сходил за какой-то баночкой из обожженной глины, накрытой крышечкой, зачерпнул оттуда немного красной мази, похожей на ту, которой когда-то лечил меня Амалон, и покрыл ею больное плечо. Затем он стал произносить заклинание — непохожее на то, которое узнал я от Амалона, но действующее примерно так же.

Мазь на плече медленно рассасывалась, как будто погружаясь в тело, звездчатый рваный шрам стал постепенно исчезать, разглаживаясь и стираясь, как если бы был нарисованный. Плечо жгло, оно болело так, словно его прижигали раскаленным железом. Так обычно бывает при лечении. Я думал как-то над этим. Казалось бы, чего плохого для тела, когда его лечат? Почему же тогда все так болит и печет во время этого процесса? Пришел к выводу: тело воспринимает внешнее воздействие как агрессию, как травму, и нервы посылают в мозг сообщение о боли. Другого объяснения я не видел.

— Ну, вот и все. Теперь ты опять красавчик. Ну-ка, подвигай рукой… ага, нормально. Не болит? Ничего не щелкает, не мешает в плече? Нет? Ну и слава богу, все нормально обошлось. Я боялся, что стрела порвала тебе суставную сумку, раздробила хрящи, но она уткнулась в кость чуть ниже — если бы не кость, стрела прошла бы навылет и все было бы проще. Но в жизни не бывает проще, не правда ли? — Эльф подмигнул мне и протянул кусок ткани: — На, сотри остатки мази. Сегодня отдыхай, хочешь — читай свитки. Возьми вот мой мнемонизатор. Нам надо знаешь что сделать: закрепить их оба на какой-то конструкции, чтобы они все время были у тебя на висках и не надо было бы их держать. Скорее всего, так и было изначально задумано — видишь у них на поверхности такие выступы, как ушки какие-то, сюда так и напрашивается засунуть проволоку. Я сейчас поеду в свой род, сообщить о смерти Ваартакана и о твоем обучении здесь, возьму у них проволоку, медную или серебряную, и мы с тобой соорудим подобие шлема-мнемонизатора. Будешь всегда в нем все запоминать. Мне самому интересно, как он поможет твоему обучению.

Эльф опять радостно рассмеялся, явно предвкушая, как он будет экспериментировать над двуногой седой мышкой, потом его взгляд упал на стоящий в углу лук и погрустнел.

— Скандала все равно не избежать. Родственники Ваартакана будут сильно недовольны, что их парня убил человек. Но я засвидетельствую, что ты защищал свою жизнь и что он напал первым, — не волнуйся насчет этого. Да, вот еще что: мне говорить о тебе Аранне — ты ее ждешь или не ждешь? — Эльф подмигнул мне: — Может, ее не ставить в известность?

— Да как вы не поставите-то… Она из отца кровь выпьет, а все равно узнает. Подозреваю, что происки с отработкой на эльфов это тоже ее работа — чтобы привязать меня подольше к роду и я никуда от нее не делся. Вот взбалмошная девка! Да пусть приходит, если, конечно, вам не помешает.

— Ну, если вы с ней не собираетесь кувыркаться тут на столе, подстелив под себя свитки с моими лучшими сочинениями, то не помешает.

— Не собираемся, — фыркнул я, — мы для этого можем найти более приятные подстилки, чем ваши сочинения.

— Это поклеп на мои труды — нет более приятных вещей, чем мои труды! — прищурился эльф. — Ну да ладно, ехать пора. Располагайся. Да, возьми-ка мнемонизаторы, приложи к вискам. Приложил? Ага — слушай… — Шаланнар произнес две короткие фразы на незнакомом языке. — Запомнил? Да что я спрашиваю — конечно, запомнил. Первая — открыть двери. Вторая — закрыть. Теперь ты можешь в любое время покинуть дом. Только прошу тебя, предупреди, если соберешься уходить, ладно?

— Конечно. Только я и не собираюсь уходить. Для чего я пришел сюда, если сразу сбегу. Не-е-ет… пока я не перечитаю вашу библиотеку, пока не научусь работать со стихиями, я буду тут жить, если не прогоните.

— Договорились! — хлопнул по столу ладонью эльф. — Поехал я.

— А на чем вы ездите? Я что-то не увидел следов лошади, однако слышал, как стучат копыта.

— Хе-хе… ну идем, посмотришь моего горбунка!

Мы вышли на поляну, эльф как-то по-особому переливчато свистнул, и через несколько минут на поляну выскочил огромный лось, с развесистыми рогами и горбом. Я невольно попятился. Вспомнил, как на Земле видел на дороге знак «Лось». Как мне рассказали местные, такой вот громадный зверь вышел однажды на дорогу, проходящую через лес, загородив ее. А когда хозяин «москвича» бибикнул, прогоняя зверюгу, тот подскочил и обоими копытами ударил по крыше автомобиля, пробив ее насквозь и убив на месте водителя. Я не поверил тогда рассказу, но местный гаишник подтвердил, что это правда: мол, да, был такой инцидент. Вот только никто не мог сказать, а что же сталось потом с лосем, застрявшим в крыше автомобиля?

Эльф ловко взлетел на прядающего ушами лося, похлопал его по шее, и тот бесшумно исчез в лесу, унося своего седока. Я же отправился в дом, разбираться с библиотекой. Мне не терпелось почитать все, что я смогу прочитать, — языками эльф обещал заняться со мной с завтрашнего дня, но я мог пока что почитать свитки на языках империи и гномов, чем и занялся.

Шаланнар приехал поздно ночью, хмурый, на мои вопросы отвечал односложно, сказав в конце концов что-то вроде: «Утро вечера мудренее, завтра расскажу». Я не стал настаивать, и мы улеглись спать.

Лежанок в доме было достаточно, четыре штуки — все-таки иногда эльф, видимо, принимал тут гостей, хотя и заявлял о своей нелюбови к обществу, потому я расположился со всеми удобствами, не хуже, чем у гномов. Впрочем, этот дом был гораздо более комфортабельным, чем жилища гномов. К тому же он был живым, как и все деревья: он дышал, в нем чувствовались токи питательных соков, у него была особая аура.

Я вспомнил кое-что, и мне стало смешно: эльф продемонстрировал мне и туалет, который находился сзади жилища и представлял собой такой же выращенный домик, только поменьше — все, что попадало в отверстие в туалете, дерево принимало в себя, как благодатное удобрение… симбиоз своего рода. Вот только ванны не было, но рядом протекал ручей, который впадал в выкопанный прудик — там вполне можно было помыться.

Утром мы сидели за столом, прихлебывая чай и поедая плюшки, которые Шаланнар привез из поселка Белого листа. Он был молчалив, а я не лез в его душу. Захочет — сам расскажет что почем. Наконец он отставил чашку и произнес:

— Был я вчера в Белом листе — не очень хорошие известия. Семья Ваартакана, его друзья сильно недовольны тем, что ты его убил, и даже осмелились поставить под сомнение мои свидетельства о том, что я видел. Мол, Шаланнар слишком долго путешествовал по миру, очеловечился, вот и поддерживает человека, убившего нашего собрата. Я заявил, что род тебе должен за вероломное покушение, они стали обвинять тебя, будто это ты напал, и никто никому ничего не должен — в общем, все переругались, я послал их на далекий адрес, теперь собираются устроить суд и все такое прочее. Аранна за тебя, кстати, обещала сегодня к вечеру приехать, навестить, глава рода помалкивает — семья Ваартакана слишком авторитетна, и ему не хочется терять их голоса на следующих выборах главы, а они раньше чем через год. В общем, ждем вызова тебя на суд, будем отстаивать.