Ночь над Сербией

— Тогда зачем ты сюда забирался? — не понял американец.

— А я действую как бы против здравого смысла. Они уверены, что мы будем скрываться либо в шахтах, либо в чаще. И выбираем момент, чтобы покинуть эти места... То есть — они обязательно поставят посты там, там и там, — Владислав указал рукой на восток и север. — Соответственно, растратят силы. Hа каждой такой пост надо минимум по пять человек. Вот и считай.

— Ага. Пятнадцать в минусе, быстро им сюда не добраться, — сообразил Коннор. — Остается человек двадцать.

— Может, и меньше. На болоте мы положили около двадцати. Так что теперь у них дефицит личного состава.

— А сколько снайперов? — задумался Джесс.

— Два три.

— Тогда гляди, — летчик подполз, выглянул из за валуна. — Где наиболее разумно разместить секреты? Я бы поставил одного снайпера с нашей стороны, например, во он у той вершины, другого — на утесе слева, а третьего посадил бы на горочку возле основных входов в шахты.

— Согласен, — кивнул Рокотов.

— И еще. Отряду нужна вода. Поэтому основной лагерь они разобьют недалеко от озера, это естественно. Может быть, не у самой воды, но и не дальше нескольких сот ярдов. Так что мы примерно знаем их местоположение.

Владислав помассировал виски.

— Извини, плохо соображаю... Не высыпаюсь... Да, пожалуй, ты прав. И не «пожалуй», а на сто процентов... И что ты предлагаешь?

Американец с гордостью улыбнулся. Наконец он перестал быть обузой.

— Двигаемся по хребту налево. Рано или поздно выйдем к снайперской точке. В секрете максимум трое, так что мы их уделаем... Нападения сзади они вряд ли ожидают, все их внимание должно быть сосредоточено на долине. В два ствола мы их положим за секунду.

— А шум?

Джесс умолк и почесал щеку, на которой уже обозначилась рыжеватая щетина.

— Об этом я как то не подумал... Если прижать пистолет к телу, то шума не будет. Но нет гарантии, что мы сможем подобраться так близко...

Рокотов покопался в карманах, извлек упаковку презервативов и продемонстрировал Коннору.

— Вот решение.

Американец посмотрел на русского с опасливым выражением, никак не соответствующим серьезности момента. Более того, Коннор рефлекторно отодвинулся от Владислава.

Тот вскрыл упаковку и вытащил розовую усатую резинку.

— Славненько, — биолог поднял глаза и встретил напряженный взгляд Кудесника. — Что с тобой?

— В каком смысле?..

Влад посмотрел на зажатый в руке презерватив, потом на пилота, потом снова на резиновое изделие «номер два»... и согнулся от хохота.

— Ты что... подумал... — сквозь приступы смеха выдавил он, — что я... с тобой... — Рокотов вытер слезы и немного успокоился. — Эта штука совсем не для этого...

Новый приступ веселья не дал ему закончить фразу.

Спустя полминуты Владислав успокоился.

— Ну ты даешь! Запомни, Джесси, я — не гомик, никогда им не был и даже ни одного знакомого «голубого» у меня нет. Так что в этом смысле я абсолютно безопасен.

— Ну, это твое личное дело, — примирительно заявил Коннор, — «голубые» такие же люди, и я не испытываю к ним антипатии... Просто я подумал...

— Что мы с тобой тут сольемся в экстазе?! — опять заржал Рокотов. — Брось ты эту фигню! Кондомы существуют не только для того, чтобы предотвращать демографические взрывы и от СПИДа обезопаситься. Учись, студент...

Биолог надул презерватив, ловко нацепил его на ствол «вальтера» и место соединения обмазал сосновой смолой. Теперь дуло заканчивалось надутой колбаской, конец которой украшали усики.

— Самое сексуальное оружие в мире. Жаль что одноразовое, — Влад потряс пистолетом. — При выстреле раздается хлопок, как от лопнувшего воздушного шарика. К сожалению, такую пушку можно носить только в руке. Ни в карман, ни в кобуру не поместится.

Летчик восхищенно посмотрел на модернизированный пистолет.

— Круто! А сработает?

— Обязательно. Согласно законам Гей Люссака и Бойля Мариотта... Кстати, о Гей Люссаке ничего дурного не думай, — биолог опять развеселился. — Ну, ты меня уморил...

— Бывает, — развел руками американец, — извини... У нас в Штатах сейчас столько педиков, что иногда уже переклинивает. Их даже в армию берут.

— Серьезно? — удивился Влад. — И как они там?

— Не знаю, — Коннор передернул плечами. — К нам пока ни одного не попадало. А в пехоте, знаю, есть...

— И в элитных частях, типа «людей лягушек»?

— Не ет, исключено. Ни у «тюленей», ни у «зеленых беретов» этих ребят нет. Хотя, конечно, педики и орут про дискриминацию, но спецназ пока держится.

— Это хорошо. А то не очень приятно, если сюда за тобой прилетят напомаженные манерные «спасатели», — Рокотов снова хмыкнул. — Ладно, давай попробуем пройти до той вершинки, а там посмотрим. Таблеточку не хочешь? — Он расстегнул клапан аптечки и достал пузырек с фенамином.

— Это что?

— Так, — Владислав протянул ему лекарство на ладони. — Только не подумай, что я наркоман. Объясняю: это медицинский препарат, позволяющий долгое время не спать и быть бодрым. Основной компонент наркотик, но я знаю дозировку, чтоб здоровье не повредить... В нашем положении без допинга не обойтись, мы уже почти двое суток на ногах.

— Это не очень опасно?

— Если не злоупотреблять.

— Давай, — махнул рукой американец. — Я тоже хреново себя чувствую...

— Золотой ты мужик, Джесс, — Рокотов сморщил нос. — Можешь смело ехать в Россию. Не пропадешь... Надо — значит, надо! По нашему.

Коннор широко улыбнулся.

* * *

Блок "А" с двумя зажатыми ракетами в треснувших вдоль своей длины шахтах продолжал крутиться вокруг оси. С каждым витком траектория обломков снижалась, некоторые уже стали нагреваться от трения в верхних слоях стратосферы. От них отваливались мелкие куски обшивки, но сами боеголовки пока были не повреждены.

Плавное снижение не должно было сказаться на ракетах. Рассчитанные на попадание в атмосферу практически под прямым углом, реактивные снаряды выдерживали температуры на порядок выше, чем при падении спутника на землю. Керамические пластины, защищавшие термоядерные заряды, были рассчитаны на пять тысяч градусов.