Ночь золотой саламандры

Олафар в очередной раз фыркнул и снова рванул конец доски. Ладир оказался почти свободен. Сальма сжала кулаки. Сын дернул хвостом, освобождаясь окончательно, и осторожно и мучительно медленно пополз наверх.

Не помнила, когда подхватила родного хвостатика на руки. Гладила спинку, целовала мордочку и крепко прижимала к себе. Сердце снова прыгало испуганной белкой, но сейчас все было хорошо. Олафар подошел со спины и без лишних церемоний обнял их обоих. Сальма откинула голову, укладываясь ему на плечо. Прикрыла глаза. На мгновение стало так хорошо, что впору было плакать от счастья.

– Вам надо под крышу, – еле слышно прозвенел голосок, и Сальма снова вспомнила про порыжевшие концы, – господин Олафар – человек.

Чародейка охнула. В суете совсем забыла, что на людей местные катаклизмы действуют иначе, чем на оборотней!

– Что это значит? – промурлыкал маг где-то над ухом.

– Надо прятаться, – в тон ему ответила Сальма. Двигаться никуда не хотелось. – Наши дожди отнимают у двуногих жизненную силу.

– Понял, – Олафар явно нехотя выпустил ее и Ладира из объятий и вернулся к скамье за поясом и оружием. – Пойдемте прятаться.

Сальма кивнула и поспешила в сторону замка. Еще не хватало, чтобы чародей разоблачил ее. Вред от дождя уберут отваром, а вот знать, что Сальма и Мари – одна и та же женщина, Олафару не стоило. Заставила его свернуть под крышу, не доходя до хозяйского крыла. Объяснила, как пройти в нужную комнату по замку.

– Схожу к лекарю, велю приготовить тебе нужный отвар. Все будет хорошо, – улыбаясь, заверила она,– потом поищу временное пристанище для Ладира, а после приду проверю, как ты. А пока иди отдохни.

Олафар закатил глаза.

– Я не устал и с удовольствием бы побыл с вами. Сыграли бы в «Шутов и армию».

– Не сейчас, – покачала головой чародейка, – у нас есть и другие дела. Иди к себе.

Он вздохнул, но послушно развернулся в нужную сторону. Сальма поспешила исчезнуть.

Странное дело! Превращения так и не случилось. Они с Ладиром забежали к семейному лекарю, успели отдать приказания слугам и даже найти сыну удобный фонтан под крышей замка. Проболтали до вечера в ожидании чуда, но ничего не произошло, Ладир так и остался саламандрой. Да и волосы Сальмы тоже будто заколдовали: концы порыжели, но дальше цвет не пошел. Словно дождь смыл всякую возможность превращения для сына.

Вернулась к Олафару затемно. Осторожно открыла дверь комнаты, прокралась к спящему мужчине и наклонилась поцеловать. Маг пылал жаром, как пирожок из печки. Сальме стало не по себе. Похоже, они пробыли под дождем слишком долго и отвар лекаря не сможет помочь.

Глава пятнадцатая. Ставки сделаны?

Олафу казалось, дни и ночи смешались в одну невнятную серую массу. Будто кусок чересчур податливой глины: как ни старайся, не вылепишь ничего путного. Тело подчинялось плохо, разум погрузился в туман, и происходящее виделось рваными вспышками. Посветлело на миг и тут же снова покрылось завесой. Постоянный шум дождя лезвием проходился по ушам, а заглядывающая время от времени Сальмарис и вовсе была такой далекой, что не дотянешься, как ни старайся.

Иногда ему снилась саламандра. Та самая, что спасла его восемь лет назад на побережье. Она шептала что-то невнятное, опускала тяжелые лапы на грудь и бесцеремонно терлась своей шеей о его. Олаф чувствовал на коже прохладную слизь, но не спешил вытираться: она пахла яблоками и напоминала о Сальмарис. Ее сладких губах, теплой коже и проворных руках. Если бы он был в состоянии, не выпускал бы эту женщину из спальни ни на миг. Маг пытался рассказать любовнице о видениях, но язык отказывался подчиняться разуму, и выходила лишь смесь не связанных между собой звуков.

Три дня назад полегчало. Вспышки света стали дольше, шум дождя выровнялся, превратился в едва слышный гул и перестал раздражать. Пришло понимание: Сальмарис посещает его не просто так. Хозяйка острова, будто ребенка, терпеливо и спокойно кормила гостя то кашей, то бульоном. Все остальное доверяла слугам, но еда, похоже, была на совести чародейки. Олаф смотрел на ее улыбку, на румянец, время от времени выступающий на бледных щеках, и чувствовал, как ленивая кровь теплом разбегается по телу. Следом начинало раздражать собственное бессилие: Сальмарис явно нуждалась в заботе и поддержке, а он сейчас мог лишь лежать бревном в постели.

Вчера после обеда обнаружил, что наконец-то в состоянии встать и пройтись. Сил, правда, хватило лишь на купание, но и это уже страшно обрадовало. Ночью спал как убитый. Саламандра тоже не пришла, видимо, устала терзать его без продолжения.

Сегодня после очередной утренней порции отвара Олаф понял, что может говорить. Не просто издавать какие-то странные звуки, но вполне осознанно произносить слова и фразы. Без труда и долгой подготовки. Будто снова вернул контроль над собой. Решив, что магическое воздействие местной непогоды рассеялось окончательно, чародей принялся за дело. Навел марафет и приказал слугам убраться в комнате. Сальмарис успела ускользнуть от него утром, но за обедом он встретит любовницу при полном параде! С нее достаточно страдальца, которого наблюдает здесь почти две недели.

Показалось, Сальмарис задержалась и пожаловала позже обычного. К ее приходу Олаф чувствовал себя заждавшимся подарка мальчишкой. Мерил шагами комнату и бормотал заранее заготовленные слова. Забрал у нее поднос с дымящимся супом и пристроил на подоконник. Чародейка кинула на подопечного ласковый взгляд. Не стал медлить, ухватил свою сладкую в объятия и осторожно прижал к себе.

– Как Ладир? – поинтересовался больше для порядка. Вряд ли что-то изменилось с утра, когда Сальмарис рассказывала о мальчишке, но Олаф чувствовал важность паренька и просто не мог оставить его без внимания.

– Все хорошо, – чародейка пробежалась ладонями по его плечам, и Олаф прикрыл глаза.

Усмехнулся, отмечая, что тело реагирует с привычной прытью, и запустил пальцы в светлую шевелюру.

– Рада, что тебе лучше, – с добродушной ехидцей продолжила Сальма. – Я волновалась, что дождь добьет тебя окончательно.

– И не надейся, – Олаф нежно чмокнул ее в нос. – От меня не убежишь.

– Думаю, вечером сможем прогуляться. Чувствую, дождь прекратится.

– Даже если и нет, это ничего не изменит.

Маг втянул носом аромат яблок и приник к ее губам жадным поцелуем. Сальмарис с готовностью откликнулась на его ласку. Олаф воодушевился и с энтузиазмом ринулся в бой.

Никогда не думал, что можно так соскучиться! Он видел чародейку каждый день во время болезни, но сейчас, терзая нежностью ее тело, понял, как сильно ее не хватало. Хотелось заполучить ее всю: от кончиков пальцев ног до белобрысой макушки. Хотелось измучить наслаждением и заставить стонать в голос. Хотелось, чтобы она навсегда признала его покровителем и господином и даже не пыталась смотреть на сторону. Хотелось… Да мало ли чего хотелось! Сейчас она двигалась в такт, царапала ноготками спину, а Олаф сходил с ума от охватившей все существо эйфории.