Ночная
Шрифт:
Рэвен о храмовничьих уловках не знал ничего. И что бы я сейчас ни сказала, это будет выглядеть глупо — наверное, ничуть не менее глупо, чем Раинеров порыв.
Дружеский спарринг. Ничего особенного, кроме того, что Раинер решил воспользоваться случаем почесать кулаки. Он же целый год занимался исключительно тем, что гонял нежить по всему городу! А Рэвену наверняка хватало погон и фамилии, чтобы решить любые проблемы еще до того, как они возникнут…
– Ну, если так, я с удовольствием посмотрю, — отозвалась я, с вызовом глядя Раинеру в глаза.
«Решишься? Решишься избить его прямо передо мной, когда я уже поняла, почему тебе это так нужно?»
А
Глава 10 Храмовник и степень концентрации
Повлиять на настроения в стане союзников не удалось: посреди завтрака мне доставили сообщение, что следователи МагПро желают видеть меня как можно скорее. Возражать я не рискнула — и в результате застряла у дружелюбного, как сытый крокодил, следователя почти на три часа, на разные лады повторяя ответы на одни и те же вопросы.
Когда я, наконец, сумела вырваться, на нашем этаже уже не было ни Рэвена, ни Раинера. Я стукнулась-таки лбом о косяк комнаты храмовника, обреченно выругалась и помчалась в тренировочный зал.
В коридоре собралась небольшая, но чрезвычайно возбужденная событиями толпа сотрудников МагПро, и меня поначалу даже не хотели пускать. Но на шум из зала выглянул разгоряченный лорд Эйден и мигом расставил все по своим местам.
– Ты как раз вовремя, Эйвери, — сдержанно сообщил он и буквально втащил меня внутрь. При виде такого напора я заподозрила худшее и начала судорожно подбирать слова — но, как и обычно, когда пыталась строить прогнозы касательно Раинера, промахнулась.
Они только-только начали, и никакого кровопролития не творилось. Противники кружили по залу, оценивая друг друга, знакомясь. И, к моему удивлению, в напружиненной позе Рэвена сквозила та же хищная готовность, какую я привыкла видеть в исполнении Раинера.
Эта метаморфоза — из огромного, теплого плюшевого мишки, которого так уютно обнимать и тискать, в сосредоточенного на своей потенциальной добыче тигра — сразила меня до такой степени, что я застыла, неблаговоспитанно уронив челюсть и напрочь позабыв о внезапной фамильярности маркиза. Все мои знания о фехтовании ограничивались тем, что я примерно представляла, за какой конец меча нужно держаться, но даже при всем моем вопиющем невежестве было очевидно, что Рэвена я здорово недооценила.
На меня оба обратили не больше внимания, чем на голую стену за спиной, полностью сосредоточившись на сопернике.
– Садись, — Эйден деликатно коснулся моей руки, привлекая внимание, и указал на место рядом с собой — на узкой спортивной скамье. — Думаю, одним разом они не ограничатся.
Я тоже так думала, но меня эта перспектива вдохновляла куда меньше.
– Вы тоже хотите попробовать? — осторожно спросила я, надеясь хотя бы отвлечь Раинера на другого противника.
– Само собой, — охотно кивнул маркиз. — Тангарра была изолирована много сотен лет. У брата Раинера уникальный стиль, с которым не сталкивался никто из нас. Тебе, наверное, не очень понятен наш энтузиазм, но фехтование — что-то вроде семейного хобби. Все мужчины Ариэни учатся держать меч. Но противников в наш век бластеров и огненных шаров найти сложно, а друг друга мы изучили уже вдоль и поперек… готов поспорить, что Рэвен сейчас не выдержит и нападет первым. Ага!..
Отвлекшись на разговорившегося маркиза, я пропустила первый выпад, а когда обернулась на звук, уже было непонятно, прав оказался Эйден или нет: храмовник и лейтенант снова
кружили, примериваясь.– Хорош, — удовлетворенно сказал лорд Эйден — непонятно в чей адрес.
Лично я считала, что хорош уже, но была вынуждена вежливо согласиться. Только с нервной дрожью в коленках ничего поделать не могла — хоть уже и убедилась, что избиения, которого я боялась, не будет.
Что это оказалось сюрпризом и для Раинера тоже, стало понятно, когда храмовник попытался провернуть какой-то хитрый финт и отчетливо скрипнул зубами, стоило Рэвену играючи ускользнуть. Лейтенант мог выглядеть массивным и неповоротливым, но двигался с легкостью, доступной только хорошо тренированным людям. С преимуществом скорости Раинер мог распрощаться сразу — а стиль фехтования противника был незнаком для обоих.
Рэвен действовал методично и чисто, словно отрабатывал связку — или просто танцевал с мечом. Что до храмовника, то скоро стало очевидно, что о классической технике он и слыхом не слыхивал.
Тангаррская нежить не знала, что такое фехтование. Древние искусства ее волновали мало. Она просто нападала — и вся сложность заключалась в том, чтобы вытянуть боевую литанию до того, как очередной неупокойник вцепится тебе в глотку. А уж если нежить подобралась-таки достаточно близко и отвлекает от молитв…
Храмовник подстраивался, обучаясь на ходу. Там, где Рэвен брал техничностью, Раинера спасала невероятная реакция. Стоило ему разгадать намерения противника, как он уходил в защиту — а потом следовал короткий, расчетливый выпад.
Первые три Рэвен сумел отбить, странно вывернув руку на последнем, и стало очевидно, что вот он, тот самый момент. Лейтенант не успел бы вернуть меч в защитную позицию.
Раинер понял это, как обычно, на мгновение раньше меня.
Я уже видела это движение — неуловимое, обманчивое. Точно таким же он снес голову нахцереру в подземельях Собора. Одним взмахом.
И даже если сделать скидку на тренировочный меч, удар такой силы по горлу…
Я зажала себе рот, давя рвущийся наружу испуганный писк и отлично понимая: что бы ни произошло сейчас, я все равно не успею ничего сделать.
Удар пришелся чуть ниже ключиц и отшвырнул Рэвена на пол, выбив странный сдавленный звук.
Нахцерер был тангаррцем — пожалуй, на полголовы ниже дюжего лейтенанта, — и движение явно рассчитывалось на куда менее габаритного противника. А Рэвену непомерно длинные ноги вполне позволяли дотянуться до лодыжки Раинера и от души пнуть, выигрывая время.
— Хорош, — повторил Эйден, и в его голосе скользнули мечтательные нотки.
Лейтенант и храмовник, тоже рухнувший на пол, смотрели друг на друга уже иначе. Не с холодным расчетом — а с азартным, мстительным огоньком в глазах.
Мгновение — и они снова на ногах, тяжело дышащие и разгоряченные. Рэвен прокрутил меч в руке, выдавая, что третий выпад храмовника не прошел для него даром, и решительно встряхнулся.
– А если…
Они заговорили одновременно — и одновременно же рассмеялись, как-то зло и азартно.
– Магия и пение? — предложил лейтенант.
А Раинер — прибью паршивца — охотно кивнул. Эйден, напротив, разочарованно откинулся спиной на стену.
– У меня и Вера… в смысле, герцога Эверарда, моего старшего брата, нет магического дара, — пояснил он мне в ответ на удивленный взгляд. — А кузенам Рэвену и Оберону передался от матери, поэтому поединки меча и магии — их личное развлечение. Мы, скорее всего, и не рассмотрим ничего.
Я мрачно кивнула, соглашаясь. Не рассмотрим. Зато…