Ночной консьерж
Шрифт:
– Вы отвлеклись. – Сержа слегка замутило от слов «честный», «родина». Он терпеть не мог, когда земные человеческие мотивации объясняли высокой духовной ориентацией.
– Я должен был тебе это сказать. Потому что я работал… я работаю на Березина и продолжаю выполнять поставленную им задачу.
– Так вы – засланный казачок?
– Разведчик, братец, разведчик. – Капитан снова отбросил серьезность и метнул на Сержа взгляд, полный наигранного укора. – Так вышло. Березин знал о существовании «Стаи», знал Казбекова, подозревал еще нескольких офицеров, но, я уже говорил, они не оставляют следов. Поэтому доказать что-то или просто скомпрометировать их он не мог. Я действительно тогда провалил операцию в Южной Америке. Это стало подходящим поводом для скандала, который получил огласку в ближних
– И что вы делали почти два года? Почему эта «Стая» до сих пор рыщет и осложняет порядочным гражданам… – тут Серж осекся, смутившись, – осложняет жизнь.
– Два года я стажировался. – Романов невесело усмехнулся. – У них феноменальная система внутренней безопасности. В России такой нет ни в одном государственном аппарате. Полтора года я был мальчиком на побегушках. Меня не подпускали ни к одному серьезному делу. Я не пересекался ни с кем из ключевых фигур организации, кроме Казбекова. Я работал… почти курьером. Уверен, все это были стадии проверки.
– Вижу, вы их успешно прошли.
– Да. Операция «Шейх» – первое самостоятельное дело, которое мне поручили в «Стае». С самого начала я курировал все, что связано с Мансуром. Его похищение – частный заказ.
– Кто-то из местных олигархов покушается на его нефть?
– Не совсем. – Романов на секунду замялся. – Похищение Мансура заказали… из Европы. Я спланировал всю операцию и выбрал тебя в качестве ключевой фигуры. Ты не знаешь всех подробностей. Вместо Мансура обратно вылетел его двойник, чтобы отвести подозрения от нашей территории. Но его раскрыли на борту самолета. Таким образом, люди шейха вычислили, что замена произошла в Питере.
– Сложили два и два и взялись за меня.
– Поэтому Казбеков приказал тебя убрать, чтобы след не привел к нам. И если я не смогу тебя… нейтрализовать, тогда ты сможешь вывести людей Мансура на единственного человека, с которым имел контакт. На меня.
– И тот же Казбеков, как это говорят, вас «зачистит»?
– Без сомнения.
– А Березин…
– Именно поэтому я сейчас разговариваю с тобой. Генерал умер четыре дня назад. Инсульт. Думаю, это «чистое убийство». Его устранили, потому что поняли, над чем он работает и как далеко зашел. А может… Может, люди из Администрации, которым он подчинялся, сдали свои политические позиции и Березиным пришлось пожертвовать. Мы все – фигуры на шахматной доске. Нам кажется, что мы играем, а это нами играют. И в больших политических играх генералы – такие же пешки, как все прочие. Видишь, я говорю сейчас не как офицер разведки, а как вокзальная гадалка: «Может так, может эдак…» Потому что у меня нет абсолютно никакой информации. И неоткуда ее взять.
– То есть вы теперь один?
– Да. – Романов произнес это спокойно, как человек, готовый принять неизбежное. – Еще один классический шпионский сюжет. У внедренного агента есть связь только с резидентом, а когда резидент исчезает, агент не знает, кому из тех, кто носит «свою» форму, можно доверять. Это разведка. Здесь не бывает привычного разделения «свои-чужие». Каждый «свой» может быть «чужим», может в любой момент стать «чужим», а каждый «чужой» может быть кем угодно… Люди могут поменять масть по ходу одного сезона, это вопрос игры. Любой высший чин из ФСБ, ГРУ, правительства или администрации, к которому я попробую обратиться, может оказаться членом «Стаи». Или решить, что его тактические интересы на данном этапе совпадают с интересами «Стаи». У нас ведь нет устава, кодекса, понятий. У нас теперь только бесчисленное количество Частных Предпринимателей. То, что раньше было родиной, стало набором личных интересов. Каждый офицер, каждый чиновник – частное предприятие. И действует исключительно в интересах собственной выгоды. И налоги платит только тем, кому
нельзя не платить. Поэтому мне необходим ты.– Я? – Серж моргнул удивленно. – А я что могу? Я, в отличие от вас, даже не разведчик. Как выяснилось, я – лох, которого ничего не стоит взять на понт.
– Ты даже не подозреваешь о своих реальных возможностях. Любишь исторические сказки?
– Только с плохим концом. Тошнит от фразы «и жили они долго и счастливо…».
– Этот вопрос всегда относителен. Однажды, еще в прошлую эру, гуси спасли Рим. Лет через пятьсот простая крестьянка, да еще и девственница, спасла Францию в Столетней войне. А знаешь, сколько раз в Средние века государства спасал поступок или отсутствие поступка простого королевского курьера? Хочешь примеры из поздней истории? Просто включи телевизор. От Моники Левински до «Викиликс». Ты понял, зачем я все это говорю?
Серж пожал плечами. Он все понял, но ему было лень формулировать.
– Роль простого человека в истории. История сама учит нас, что не обязательно быть титаном, героем, богатырем. Важнее – оказаться в нужном месте в нужное время и совершить простой, посильный, но необходимый поступок. Иногда песчинка может сдвинуть гору. Так что мне нужен ты.
– У вас готов коварный план?
– С тобой приятно общаться. Все схватываешь на лету.
– А общение с вами бывает полезным. Учит, что не всему сказанному можно доверять. Точнее, ничему нельзя. – Серж скрестил руки на груди, давая понять Романову, что больше не купится ни на какие хитроумные трюки.
Капитан пожал плечами. На лице его появилось выражение брезгливого разочарования.
– Знаешь, что убивает любого разведчика?
– Капсула с ядом, зашитая в воротник?
– Паранойя. Точнее, приобретенная паранойя. Когда после первой ошибки он начинает шарахаться от каждой тени. В каждом слове видит подвох, а в каждом прохожем – врага. Вот тут-то он и заканчивается как профессионал.
– А как себя ведет тот, который не заканчивается после первой ошибки? Погибает, сделав вторую?
– Осторожничает. Проверяет и перепроверяет. Но главное… как бы сказать понятнее? Он соотносит цели. Когда нельзя никому верить, остается комбинационная игра, как в шахматах. Разведчик должен понимать интересы и выгоды тех, кто его окружает. И ставить свои потребности ответами на их вопросы. После того как использовали его, он старается использовать других. Но так, чтобы после его хода у противника не оставалось иных возможностей, кроме как сделать нужный разведчику ответный ход. Как в шахматах. Разберем на примере. У тебя сейчас какая цель?
– Отвязаться от бородачей Мансура, которым вы меня так любезно подставили. Боюсь, для этого придется найти их вождя.
– Значит, ты хочешь найти Мансура?
– Мне наплевать на Мансура. Но я вынужден его искать, – поправил Серж.
– Глупо.
– Почему?
– Очень просто. Посмотри на себя со стороны, будто ты пешка на шахматной доске. Вот ты указываешь черным ладьям местонахождение их плененного офицера. Какой ход белых?
– Перепрятать его?
– Зачем? Уничтожить. И к чему это приводит далее?
– К чему?
– Черные ладьи убирают пешку. Они ее убирают в любом случае. Даже если белые не сумеют или не успеют уничтожить черного офицера. Просто пешками всегда жертвуют. Такая фигура.
– И какой выход?
– Я хочу тебе помочь его найти. Моя цель – разоблачить «Стаю». Для этого необходим сильный ход, сильный образ, доказательство. Понимаешь? Мансур подходит. Если в финале этой поисковой кампании ты предъявишь всему миру шейха и доказательства того, что Мансур был похищен полковником Казбековым и его почтенной фирмой, моя миссия окажется выполненной. Это я имел в виду, когда говорил о соотнесении целей. Наши цели почти совпадают. Это значит, мы можем стать союзниками и даже использовать друг друга. Потому что каждому из нас это может быть полезно. Для разведчика важен деловой расчет. Если он понимает, что его локальная цель совпадает с локальной целью того, кто вчера был его противником, он может объединиться с ним ради достижения этих целей. И неважно, что он думает о противнике. Тот может быть в его глазах хоть людоедом. Главное – действовать не эмоционально, а прагматично ради достижения цели.