Ночной поезд
Шрифт:
Идеальная миссис Финч должна иметь в прошлом счастливое детство и быть лишена профессиональных амбиций. Она должна стремиться посвятить себя семье и с удовольствием ухаживать за домом. Она должна быть организованна и благодарна и должна думать, что Сэм самый сексуальный, самый обворожительный мужчина на свете.
Мы бы с ней не смогли подружиться.
Я периодически пыталась притвориться такой. Я не сразу обнаружила, что выискиваю ее, подобно тому, как это делают женщины из журнальных статей, которые знают, что скоро умрут, и начинают заранее подыскивать новую жену своему мужу и новую мать своим детям. Выглядит это весьма странно, и еще более странное впечатление
Как жаль, что у меня не было причин от него уйти. Как жаль, что я не могла принять, что у меня красивый, заботливый, любящий муж, который меня обожает, и угомониться. Мне нужно то одно, то другое.
Я поеду в Лондон. Тогда что-то, возможно, изменится и устаканится, и все будет в порядке. В противном случае мы можем отдалиться друг от друга и расстаться по взаимному согласию, без злобы и упреков. Вот о чем я мечтала.
Как можно тише я выбралась из постели и на цыпочках пошла наверх поставить чайник и встретить рассвет.
Глава 3
Сэм настаивал на том, чтобы отвезти меня на машине в Труро, к моему первому ночному воскресному поезду. Он был так демонстративно печален, что мне в противовес этому хотелось смеяться. Я бы предпочла сесть на боковую железнодорожную ветку на станции Доки позади нашего дома, но видела, что для него было очень важно меня проводить, поэтому быстро сдалась.
Он чуть не плакал, когда мы прощались у турникета в Труро.
– Береги себя, – сказал он. – Хорошо? Обещай, что все время будешь оставаться на связи. Как жаль, что я не могу поехать с тобой.
Я улыбнулась и поцеловала его.
– Не глупи, – ответила я с шутливой строгостью. Теперь мне не составляло труда быть с ним ласковой. – Ты работаешь для того, чтобы выплатить закладную за дом и оплачивать счета. Я буду работать для того, чтобы расплатиться по кредитным картам. Я вернусь утром в субботу. Мы чудесно проведем выходной. Все наши уик-энды будут чудесными, Сэм! Никакого уныния, хорошо? Меня не будет поблизости, чтобы тебя ободрить, поэтому обязательно сходи в паб. Повидайся с друзьями. Прокатись на машине. Не давай себе скучать, и не успеешь оглянуться, как я вернусь.
Он зарылся лицом в мои волосы.
– Да, мисс, – произнес он нарочито смиренно. – Я знаю. И начнем процесс усыновления из-за границы.
– Конечно. Все верно. Я пойду. Незачем нам стоять здесь и грустить. Пока, милый. – Ему хотелось услышать, что люблю его, я знала это. Сэм заслуживал этих слов. Я не могла уйти, не сказав их. Я сделала глубокий вздох. – Я люблю тебя.
Я проговорила это тихо, ему в плечо, но его облегчение было до отвращения очевидно.
– Спасибо, родная, – прошептал Сэм, и я услышала в его голосе улыбку. – Спасибо.
Поезд медленно подъезжал к перрону, а Сэм все еще стоял в кассовом зале, уставившись в окно. Я нашла вагон «Е», спальное место 23, дверь купе была открыта.
Мое купе оказалось меньше, чем я ожидала, с единственной, к моему облегчению, нижней койкой, с раковиной, зеркалом, прозрачным пакетом с туалетными принадлежностями, несколькими сетчатыми полочками для вещей, приделанными к стене. На стене висел телевизор, в идеальном положении, чтобы смотреть, лениво лежа на койке.
Все в этом крохотном купе было целесообразно и чисто. Кровать с удивительно роскошным стеганым пуховым одеялом в хрустящем белом пододеяльнике, хоть и узкая, но притягательная.
В течение некоторого времени я осматривалась вокруг, не испытывая ничего, кроме удовольствия.Штора была опущена на ночь. Подняв ее, я, вероятно, смогла бы увидеть в окно Сэма. Он наверняка старательно обводил глазами поезд, высматривая меня.
Вместо этого я закрыла дверь и села на постель. Слегка вибрируя, поезд тронулся.
Десять часов. Утром я должна быть на работе. Мне нужно немедленно ложиться спать.
На стене возле раковины висело зеркало, и еще одно – на двери. В поезде я выглядела по-иному. В Фалмуте я жена, бездетная, но приятная женщина, которая добровольно берется за разные дела. Однако в тот самый момент, как я ступила на этот поезд, я стала пассажиром, едущим на работу.
Кто-то постучал в дверь, и меня пронзила тревога и раздражение. Моя первая мысль была, что это Сэм тайно купил себе билет на поезд, чтобы меня удивить. Я молила Бога, чтобы моя догадка оказалась неверной, и ненавидела себя за это.
Я открыла дверь, потому что едва ли возможно притвориться, что меня здесь нет. Привалившись к косяку, в дверях стояла краснощекая женщина с короткими кудрявыми волосами и смотрела в какой-то список.
– Привет, моя милая, – жизнерадостно сказала она. – Мисс Финч, не так ли? Верно? Можно мне посмотреть на ваш билет, дорогая? Что бы вы хотели на завтрак, моя милая?
Я вручила ей билет с плацкартой.
– Мне положен завтрак?
– Да, конечно, положен.
– Вы знаете мое имя?
– Оно в списке, дорогая.
Если я у нее в списке, ничего ужасного произойти не могло. У меня возникло желание сфотографировать ее и отослать фотографию Сэму, чтобы доказать ему, что я в хороших руках. Если я попрошу, она, вероятно, будет не против.
Однако я просто заказала кофе и круассан, зная, что на деле еда окажется не такой привлекательной, как мне бы хотелось, но все равно уверенная, что будет недурно.
Как только она удалилась, я отправилась в конец вагона, в туалет, и по дороге протиснулась мимо высокого мужчины, которому, наверное, слегка за сорок. У него темные волосы, он высок и хорошо сложен и тоже похож на пассажира, едущего на работу. Он тепло мне улыбнулся, когда мы разошлись – довольно тесно друг к другу, потому что коридор был узкий. Слегка коснувшись его, я, смутившись, поспешила дальше.
В поездах я предпочитала держаться особняком. Вскоре они станут неотъемлемой частью моей жизни, и я не хотела лишних встреч и разговоров с людьми. Поезд может стать превосходной декомпрессионной камерой между двумя моими жизнями. Эти две ночи в неделю – особенные, в которые не входят ни работа, ни проживание на квартире у сестры (что теперь, когда я приближалась к Лондону, выглядело не такой уж легкой перспективой), ни дом, со всем его чувством вины и утраченным очарованием.
Я лежала без сна на узкой койке, чувствуя, как поезд подпрыгивает на рельсах, неумолимо неся меня к столице, и ухмылялась, а затем вслух рассмеялась в полутьме от внезапной перемены в моей жизни. Шесть недель назад я вела бесцельную и тоскливую жизнь: была «женой Сэма» и «той женщиной в приемной врача». Я слонялась по Фалмуту и ездила без причины на пароме в Сент-Моус, несмотря на то что с трудом могла позволить себе стоимость проезда. Теперь я снова стала самой собой, мчалась обратно в большой город, порвав с ощущением неудовлетворенности и провала и бросаясь в работу, которую, как я надеялась, все еще могла хорошо выполнить. Себя я пыталась убедить, что делаю это единственно ради денег.