Номер десять

— Нет. Просто, наверное, я по тебе уже соскучилось.

Он молчал.

— Ты чего молчишь? Язык проглотил что ли? — спросила она.

— Почему ты грустная?

— Дождь.

— В смысле?

— У нас льёт дождь. Я решила тебе позвонить.

— А у нас просто пасмурно. Наверное, скоро Ваш дождь, Аделия, доползёт и до нас.

— Я хотела спросить.

— О чём?

— Скажи, а ты любишь лук?

— Я всё ем, а что?

— Это хорошо, что любишь. Интересуюсь на случай того, что когда-нибудь мне придётся тебе готовить.

— Я думаю, что вряд ли. У нас есть повар, который готовит.

— Я не об этом. Я просто хотела сказать, что…. А в общем-то и не важно. Ладно, я пойду. Если что — звони.

— До свидания, Аделия.

* * *

— Скучаешь тут? Утро доброе! — сев на кровать, произнесла Элли.

— Я не скучаю, я сплю — ответила Аделия, обнимая подушку.

— Подъём, принцесса. Ты знаешь, что твой друг звонил?

— Какой?

— Джери твой. До тебя же не дозвониться.

— Ой, я, наверное, звук выключила — ответила она и взяла со стола телефон — Шесть пропущенных,

а я и не слышала.

— Ага, не слышала она, а тебя тут обыскались, между прочим.

— А номер твой у него откуда?

— Не знаю. Наверное, деньги и связи могут всё. Он сказал, чтобы ты через два часа была готова.

— Куда готова? Он уехал только три дня назад и вернется через несколько недель — произнесла Аделия и отвернулась в другой сторону.

— Больная. Вставай! Он к тебе едет, слышишь? Сказал, что подарок какой-то хотел сделать… Ой, только я не должна была это говорить.

Аделия повернулась.

— Если ты надо мной шутишь, то я потом тебя убью.

— Иди выбирай платье, одевайся красиво и будь готовой.

— А он хоть сказал, что за повод?

— Нет.

— Врёшь?

— Не вру. Действительно не знаю.

— А что одеть-то? — задумчиво произнесла Адель, открывая свой шкаф — Моё вишнёвое платье, сто лет его не носила.

— С твоими белыми босоножками красиво будет. Может, пояс еще белый надень?

— Да. Ладно, я в душ. Потом всё решим.

Спустя полтора часа она уже стояла полностью готовая возле зеркала. Вишнёвое платье аккуратно обтягивало её силуэт, а юбка колокольчиком добавляла нежности. Волосы были убраны шпильками.

— Ты красивая — коротко сказала Элли.

— Спасибо, ну я пошла.

— Удачи.

Когда она вышла из дома, он сидел на лавочке с букетом белых лилий.

— Без упаковки? — удивлённо спросила Аделия.

— Да. Я знаю, что ты любишь цветы без упаковки — здороваясь с ней за руку, ответил Джереон.

— Я удивлена — улыбаясь, ответила она.

— Тебе нужно было еще раньше об этом сказать. Тогда бы я и в тот раз не промахнулся.

— Ничего страшного. Зато ты сам всё узнал.

— Ну что, поехали?

— Куда?

— Узнаешь, поехали.

Джери открыл для неё окно, а она ловила лицом ветер. Скорость. Музыка. Природа. Они выехали за город.

— Мм, какой воздух — произнесла Аделия, выглядывая в окно.

Ей было хорошо. Легко. Свободно. Сегодня не было никаких причин для расстройств. Сегодня ей не хотелось ни о чем думать. Может быть дело было даже не в том, кто едет рядом с ней. Просто сегодня она смогла сбежать от себя. Ехать и отдыхать. Мимо проносилось ромашковое поле без конца и края. На нём было столько цветов, сколько она не видела никогда в жизни.

— Ой, останови! Посмотри, какая красота! — закричала Аделия.

Он свернул с главной дороги и остановился.

— Ты посмотри, как здесь здорово!

Она бегала по полю и, срывая ромашки, подбрасывала их вверх, а они падали на её лицо и платье.

Она кружилась и падала в траву.

Аделия нарвала букет и подбежала к нему.

— Джери, иди ко мне! Почему ты просто стоишь? Иди сюда!

Она потащила его за руку в поле, но он начал сопротивляться.

— Разве тебе не хочется здесь кружиться и танцевать?

— Я не привык к такому, это неправильно — сухо ответил он.

— Пойдём!

— Аделия, давай лучше покатаемся еще.

— Мы всё время катаемся. Мы всё время сидим в машине. Ну нельзя же постоянно находиться в закрытом помещении. Ладно, если ты не хочешь так, будет по-другому.

Она обхватила руками его шею и прижалась губами к его губам.

— Мятный — шёпотом проговорила она.

— Кто? — тихо спросил он.

— Ты. Мятный.

Аделия снова поцеловала его. Она чувствовала, что его сердце ударяется об её руку. Он был слишком робкий для таких вещей.

— Целуй меня. Не бойся. Это же я.

Одной рукой он обхватил её талию, другую запустил в волосы. Он целовал её смущенно, несмело.

Но скоро поцелуй стал жарче, сильнее. Он осмелел, чувствуя её всем телом. Зацепившись друг за друга, они упали в ромашки.

— Нет — неожиданно произнёс Джереон и закрыл руками лицо — Это неправильно. Это всё

неправильно.

— Что с тобой?

— Я не привык так жить. Это же сумасшествие какое-то. Всё должно быть спокойно и спланированно. Поехали.

— Но, Джери…

— Поехали. Я еще хотел сделать тебе сюрприз.

— Я хочу просто поваляться с тобой в траве. Разве ты никогда не делал такого в детстве? Представь, ты лежишь среди поля, а вокруг нет ни одной души. Ты в своём маленьком мирке. Ничего больше не существует. Просто ты и поле. Нет никаких проблем, ты просто лежишь и балдеешь.

— Я не помню. У меня никогда нет на это времени.

— Теперь есть — улыбаясь, ответила она и снова упала в траву.

Её причёска превратилась в растрёпанные волосы, которые растворялись среди ромашкового поля.

— Ты в таком красивом платье, а лежишь в поле, в котором неизвестно что было.

— Джери, перестань — сказала она и взяла его за руку — Ты можешь хоть на минуту расслабиться? Ляг рядом. Ты поймёшь, о чём я говорю.

Он встал.

— На мне дорогой костюм, а ты предлагаешь мне лечь в ромашки. Хочешь, сиди тут. Я сейчас приду.

Он пошёл в машину и через время вернулся.

— Это тебе.

— Что это? — спросила Аделия, рассматривая красную коробку, перевязанную большим желтым бантом.