Норд

– Беда, одним словом, - протянул один из гребцов.

– Да и последние годы на побережье дела совсем разладились, - поддержал его второй.
– Большинство кланов оставили свои земли и отправились кто куда. Добрая их часть, как мне известно, осела в Западной империи. Там хоть при церковной власти не забалуешь, но, в отличие от Восточной империи, порядки куда как мягче.

Друид понимающе кивнул, соглашаясь со словами гребца. А Давен, ободрённый тем, что нашёл достойных слушателей, продолжил изливать на нас поток своих умозаключений.

– Так вот я и говорю, что раньше такой напасти не было. А сейчас свинолюбы вкрай обнаглели. Не так давно они сожгли деревушку, что в дне пути на запад.

– Кауп, кажется, так она называлась, - неуверенно сказал один из матросов.

– Да, точно, Кауп, - подтвердил Давен.

Я же, услышав знакомое название, затаил дыхание и превратился в слух. Не заметивший этого лодочник продолжил:

– Южане там знатно порезвились, большую часть выживших жителей они наверняка увезли с собой. Таких, обычно, продают на рынках Халифата.

Молодые невольники там в цене. А вот остальных, в том числе клановую дружину и семейку главы рода, вырезали подчистую, - хрипло произнёс сидевший немного поодаль от остальных раненый матрос.

Давен бросил на него раздражённый взгляд и прикрикнул:

– Да не мели чепуху, Холгер. Неужто ты не слышал, что в Антверпене говорят на этот счет?

– Ну и что там говорят?
– не выдержал я.

Друид легонько толкнул меня.

Давен, убедившись, что больше никто не собирается его перебивать, уселся на лавку и тихо произнёс:

– Если всё так, как мне рассказывали в городском порту, то получается, что прибывшие на место паладины упокоили всех жителей Каупа окончательно.

Я сжал кулаки.

– Неупокоенные?
– удивлённо протянул Айсгрив.

Друид, заметивший моё волнение, сделал успокаивающий жест. С трудом взяв эмоции под контроль, я поудобнее уселся. Наконец, лодочник подытожил и как то неуверенно произнёс:

– Вот, значит, и выходит, что плати или не плати налог, а исход один.

– И что, неужели никто не сумел скрыться после набега на Кауп?
– уточнил я, с трудом прогоняя липкий ком в горле.

– Почему же никто?
– усмехнулся лодочник.

– Говорят, что младший сын главы клана сбежал.

– Да, по всему городу висят его портреты, - подтвердил один из гребцов.

Сунув руку за ворот тулупа, он вытащил из-за пазухи кусок пергамента и продемонстрировал мне.

Я же взмолился всем богам и мысленно поблагодарил печатавшую эти портреты типографию. В жуткой харе, изображённой на листовке, нельзя было признать мое одухотворённое лицо.

– Тут сказано, что городской совет Антверпена назначил за его голову три сотни золотых, - поддержал коллегу Давен.

– Хорошая цена за голову мальчишки, - произнёс Айсгрив, подмигивая мне.

– Да, хорошая награда. Жаль, что рисунок нечёткий, сложно будет узнать этого гада при встрече, - произнёс я.

Давен задумчиво поскреб куцую бороду.

– Вообще-то у городской стражи на воротах листовки куда лучшего качества, чем эти каракули, - огорошил он меня.

– Уж не знаю, зачем они его ищут, но слышал, что даже монахи из обители на пике Бурь наведывались на пепелище деревни и что-то там разнюхивали, - сказал молчавший до этого кормчий.

Давен утвердительно закивал и подтвердил:

– В порту, среди простого народа, ходят слухи, что именно сбежавший паренёк и навёл вендалов на городище. Сами посудите. Как кучка вонючих южан, пусть и в два корабля, смогла захватить поселение с двумя десятками воинов клана Молота? Это же не жирдяи из баронских дружин.

– Да и, если верить тому, что говорят недалёкие бабы, сынок Венгарда действительно баловался некромантией, тогда картинка куда как интереснее.

А раз так, парню не позавидуешь, - задумчиво произнес я.

– Если его найдут Паладины, то мигом потащат на костёр, - нахмурился Айсгрив.

– Да вообще глупости это всё, - усмехнулся Давен.
– Я видел эти портреты на городских воротах. Стражники сличают с ними всех прибывших в город, затем всех более или менее похожих тащат к городской ратуше. Говорят, там у них есть какой-то хитрый артефакт, позволяющий установить принадлежность человека к тому или иному клану.

Я внутренне похолодел и осторожно посмотрел на мастера Торна. Тот задумчиво хмурил брови, явно пытаясь просчитать дальнейшие варианты развития событий.

Между тем, Давен продолжил:

– Глупо это конечно. Среди северян подобных мальчишек пруд пруди. Вон, например, даже ваш Норд ничем не отличается от сбежавшего паренька.

Я натянуто улыбнулся, размышляя, а не сигануть ли мне за борт. Громкий треск и сильный толчок прервали ход моих мыслей.

– Понтус, рыбья ты морда! Имперскую бирему тебе в сраку! Неужто брёвна посреди реки не заметил?!
– проорал на рулевого Давен.

– Простите, капитан, виноват, отвлёкся, - отозвался пристыженный моряк.

– Виноват!
– передразнил его лодочник.
– Будь мы в береговом братстве, я бы велел тебя высечь, но раз уж ты виноват, то мы поступим с тобой по-другому.

Дружный хохот команды заставил рулевого покраснеть. Однако от меня не укрылось то, как задумчиво он всматривался в моё лицо перед самым столкновением.

– Неужели он что-то заподозрил или он меня узнал?

Стараясь вести себя максимально спокойно, я сел спиной к рулевому и постарался не привлекать внимание.

– Наставник, скажите, а почему эта река не замерзает?
– едва слышно спросил я.

– Её питают горячие источники, - ответил друид.
– Конечно, ниже по течению лёд иногда появляется, но большую часть зимы Широкая остаётся открытой для судоходства.

– Учитель, а чем занимается речной народ?

Сидевший недалеко от нас Давен ответил вместо мага.

– Раньше мы переправляли товары из Антверпена в глубину материка, но с появлением Ганзейского союза, наши дела захирели и пришли в упадок. Теперь мы занимаемся перевозками путников. А ещё изредка закупаем товары для отдалённых поселений и ведём с ними кое-какие дела.