Новая история Второй мировой

Пока летный состав ударного авианосного соединения тренировался в бомбометании по довольно точно построенному макету острова Оаху, на котором и располагалась военно–морская база Перл—Харбор, а умельцы из состава технических служб Флота приваривали к 406-мм бронебойным снарядам стабилизаторы, а к торпедам приделывали деревянные «плавники», события продолжали идти своим чередом.

Рузвельт и Черчилль приняли «Атлантическую хартию», рассуждающую о послевоенном мироустройстве. В Японии сменилось правительство. В России вермахт разгромил под Киевом Юго — Западный фронт, на севере немецкие войска вышли в Ленинграду, в центре начали наступление на Москву. 1 ноября 1941 года новый премьер Тодзио вносит на рассмотрение Кабинета три возможных схемы действий в связи с нарастанием кризиса. Время уходило, и нефти у Японии оставалось все меньше. Тем не менее Кабинет, одобряя меры, принятые для подготовки к войне, настаивает на продолжении переговоров и дипломатическом решении конфликта.

5 ноября происходит сразу несколько важных событий.

В Вашингтоне Номура передает государственному секретарю Хэллу проект урегулирования, так называемый «проект Б», содержащий максимально возможные для японской стороны уступки. На словах Номура предупреждает американца об опасности разрыва переговоров.

В Токио происходит беспрецедентное совещание руководителей армии и флота в присутствии императора. Два рода войск заключают официальный договор о взаимопомощи в случае войны! Япония все–таки во многом оставалась феодальной страной…

Военно–морской отдел Ставки приказывает Объединенному флоту начать подготовку операций против США, Великобритании и Голландии. Немедленно из Внутреннего Японского моря вышли авианосцы, предназначенные для удара по Перл—Харбору. Их путь лежал на остров Эторофу (Итуруп) в группе южных Курильских островов. Этот район был выбран в качестве зоны ожидания, потому что на южных Курилах не было населения, а туман, всю зиму стоящий над островами, препятствовал всякому, даже случайному обнаружению кораблей.

На следующее утро был отдан исполнительный приказ по Южным морям и начато формирование и развертывание корабельных соединений.

21 ноября Хэлл в частной беседе с руководителями военного и военно–морского ведомств США заявил: «Теперь с переговорами между Японией и США покончено, использованы все средства дипломатии. Дело в будущем должно быть поручено военным».

26 ноября ударное авианосное соединение под командованием адмирала Нагумо покинуло Курильские острова. План операции предусматривал Четыре заправки в море и бросок к Гавайским островам с севера. Все было готово в войне, но радисты флагманского авианосца «Акаги» все время слушали эфир. Если только Номура и Хэлл договорятся, операция будет немедленно отменена, и корабли вернутся в Японию.

Но в тот же день Хэлл вручает японскому послу ноту — нестерпимо грубую даже по американским меркам. Восстановление отношений возможно только в случае немедленного вывода японских войск из Китая, разрыва «Антикоминтерновского пакта» между Японией, Германией и Италией, отказа от поддержки на территории Китая любых правительств, кроме Гоминдановского. Впоследствии было заявлено, что в текст ноты вкралась ошибка, и следовало читать — Индокитая. Но документ сделал свое дело — Япония восприняла его как однозначный разрыв переговоров. 1 декабря в императорском дворце (и вновь в присутствии императора) Кабинет принимает решение начать войну.

Стратегия кончилась. Началась тактика.

V

8 декабря японцы достигли такой же полной оперативной и тактической внезапности, как немцы 22 июня. Но, по крайней мере, советская разведка не могла свободно читать германские шифры. Американские же дипломаты получали текст новых инструкций, присланных Номуре из Токио, даже раньше японского посла. Рузвельт и Хэл л, провоцируя Японию, отдавали себе отчет о последствиях. Все свои войны в статусе «модернизированной» державы Страна Восходящего Солнца начинала внезапным нападением.

Хэлл своевременно предупредил военное руководство о неизбежности войны. Да, это не было официальным распоряжением — но как должен был ответственный военачальник реагировать на извещение руководителя внешнеполитического ведомства США о прекращении переговоров и возможности начала войны в самом ближайшем будущем?

Однако и в ноябре, и в декабре 1941 года Тихоокеанский флот США функционировал в режиме мирного времени. Это же относилось к вооруженным силам США на Филиппинских островах и, что уже совсем удивительно, к британским войскам в Малайе. В ночь на 8 декабря [115] Вашингтон попытался предупредить командующих на местах о возможных «проблемах» — но извещение носило сугубо рекомендательный характер, да и «ввиду проблем с непрохождением радиоволн» [116] получили его не все. То же самое касается сообщения о разрыве переговоров (получено в Вашингтоне в 4:00 утра по времени Гавайских островов) — его доставили командующему Тихоокеанским флотом лишь через несколько часов после начала войны.

115

События на Тихом океане разворачиваются по обе стороны лиг нии смены дат, что вносит некоторую путаницу. Согласно японской историографии, война начинается в понедельник 8 декабря (9-й пояс по Гринвичу). Однако на Гавайских островах США было утро воскресенья 7 декабря (местное время, сдвинутое на один час вперед относительно 13-го пояса по Гринвичу; отстает от времени Токио на 19 часов), а в Вашингтоне — середина дня 7 декабря (19-й пояс: время отстает от токийского на 14 часов).

116

Из официального отчета комиссии Конгресса по расследованию событий в Перл—Харборе.

Японцы достигли внезапности, которой просто не могло быть.

Американцы в период, непосредственно предшествующий началу Тихоокеанской войны, явили собой образец беспечности, не имеющий, пожалуй, аналогов в богатой военной истории человечества — но японское командование, разумеется, об этом не знало и на это не рассчитывало. Ямамото предупредил Нагумо, что если ударное соединение будет обнаружено за трое суток до момента подъема самолетов, то операция безусловно отменяется. Если только за сутки, она безусловно осуществляется. В случае контакта с американскими патрульными силами за двое суток до расчетного срока начала войны решение было за Нагумо. Даже в сладких снах оба командующих и представить не могли, что главная база Тихоокеанского флота США вообще «не увидит» шесть тяжелых авианосцев.

Блестяще организованная американская служба радиоперехвата (с ней мы столкнемся в следующем сюжете) сообщила адмиралу Киммелю, что с конца ноября из эфира «пропали» все шесть тяжелых авианосцев Объединенного флота. Затем последовало предупреждение, что тяжелые крейсера «Тоне» и «Тикума» тоже куда–то исчезли. С учетом весьма тревожных новостей, все–таки просачивающихся из Вашингтона, этой информации было достаточно, чтобы, по крайней мере, организовать воздушное патрулирование пространства вокруг Гавайских островов. Киммель даже попытался сделать что–то в этом роде, но сразу же выяснилось, что «летающих лодок», подчиненных Флоту, для серьезного патрулирования не хватает, а чтобы договориться с Армией, требуется какое–то время. Разговор на эту тему Киммель отложил до воскресной партии в гольф с генералом Шортом.

Шорт по своим каналам связи получил предупреждение от начальника штаба армии США генерала Джорджа Маршалла, посредственного, если не сказать хуже, военачальника, но прекрасного политика и гениального экономиста, будущего архитектора нового мирового порядка и творца современной геоэкономики. Маршалл сообщил о возможности в ближайшие дни неких «провокаций» со стороны Японии. Шорт воспринял эту информацию по–своему и всю последнюю неделю перед войной собирал свои самолеты на охраняемых, обнесенных колючей проволокой армейских аэродромах. Теперь самолеты стояли крыло к крылу — но, по мнению Шорта, были надежно защищены от шпионов и диверсантов.

Но если высшее командование в Вашингтоне (и сам Рузвельт), очевидно, не ожидали каких–либо серьезных происшествий на Гавайях, то филиппинские базы должны были стать объектом удара противника в любом случае. Этот факт как само собой разумеющийся рассматривали в своих прогнозах все аналитики межвоенного периода — в том числе и упомянутые нами выше Денлингер и Гери. Тем удивительнее, что обстановка в Маниле была еще более благодушной, чем в Перл—Харборе.

Так же спокойно было в Сингапуре, куда утром 2 декабря прибыли корабли адмирала Филипса. Хотя Британская империя уже два года находилась в состоянии войны, Сингапур вообще не готовился к обороне. Попытка Филипса поставить вопрос о бомбоубежищах, о светомаскировке, о строительстве фортов, защищающих Сингапур с суши, вызвала сначала зевоту, а потом официальный ответ: бомбоубежища копать нельзя, поскольку в городе высокий уровень грунтовых вод, форты строить нельзя, так как для них не хватает места, а светомаскировку вводить нельзя из–за кондиционеров. Махнув на все рукой, Филипс вылетел в Манилу, где попытался договориться о взаимодействии с командующим американским Азиатским флотом Хартом. Харт принял его радушно и рассказал о своих планах на весну 1942 года: совместные американо–британские силы в едином строю атакуют Тайвань…