Новая земля

Олэ сидлъ нкоторое время молча. Это былъ ужасный ударъ. Въ первое мгновеніе всевозможныя мысли пробжали въ его голов; а что, если телеграмма была ложной, биржевая утка, подкупленная измна? Потомъ онъ снова посмотрлъ на подпись солиднаго агента, — въ немъ нельзя было сомнваться. Но было ли слышно когда-нибудь что-нибудь подобное. Правительство страны сыграло дурака и съ открытыми глазами вело самоуничтожающіе маневры. Это было еще хуже, чмъ въ 1859 году, гд въ самое время жатвы было снято запрещеніе, и вс рынки благодаря этому были потрясены до самаго основанія. Да, но тогда была война…

Маленькіе часы на стн тикали и шли, тикали и продолжали спокойно итти.

"Ты можешь вполн положиться на телеграмму?" спросилъ, наконецъ, Олэ.

"Да, телеграмма, къ сожалнію, достаточно положительная", возразилъ Тидеманъ. "Мой агентъ два раза телеграфировалъ вчера: Продавайте, продавайте! Я продавалъ, что можно было, продавалъ съ убыткомъ, продавалъ по теперешней цн; но что изъ этого вышло? Повришь ты, я вчера страшно много потерялъ!"

"Да, но не спши теперь, давай обдумаемъ это дло. Почему ты вчера же не пришелъ ко мн? Это я, кажется, могъ отъ тебя ожидать, Андрей?"

"Я и сегодня вечеромъ не долженъ былъ бы приходитъ съ такимъ извстіемъ къ теб, но…"

"Ну, разъ навсегда", перебилъ его Олэ: "я хочу теб помочь, насколько могу. Насколько могу, понимаешь? И вдь я могу помочь не такъ ужъ мало…"

Пауза.

"Да, благодарю тебя… я благодарю за все. Я зналъ, что я не уйду отъ тебя безъ помощи. Мн бы хотлось, чтобъ ты взялъ нкоторыя изъ моихъ вещей… изъ такихъ, при которыхъ не можетъ бытъ риску, акціи и тому подобное…"

"Нтъ, это у тебя каждый можетъ взять. А я беру у тебя рожь. Мы помтимъ бумаги числомъ третьяго дня, для моего отца".

Тидеманъ покачалъ головой.

"Нтъ, никогда!" сказалъ онъ. "Ты, думаешь, что я пересталъ бытъ купцомъ? Что мн отъ этого ничего не будетъ, если я вовлеку тебя?"

Олэ посмотрлъ на него, жилы на вискахъ усиленно работали.

"Ты сумасшедшій!" сказалъ онъ съ горечью. "Думаешь ли ты, что меня такъ легко вовлечь"? И, покраснвъ, Олэ началъ ругаться: "Чортъ возьми, я теб покажу, какъ легко меня во что-нибудь вовлечь".

Но Тидеманъ былъ непоколебимъ, даже горечь Олэ не склонила его къ соглашенію. Нтъ, онъ видлъ Олэ насквозь, его состояніе правда было не маленькимъ, но Олэ преувеличивалъ, конечно, когда длалъ видъ, что оно такъ велико. Онъ хвастался только изъ-за того, чтобъ прійти къ нему на помощь, — вотъ въ чемъ дло, и кром того рожь съ завтрашняго дня будетъ падать съ поражающей быстротой; такая продажа ржи по цнамъ третьяго дня не могла бы быть оправдываема даже между врагами.

"Но что же ты хочешь? Хочешь, мы установимъ цифру?"

"Нтъ", возразилъ Тидеманъ: "я не думаю, чтобы мн это было нужно. Ледъ для Англіи дйствительно является для меня помощью, правда, небольшой, но и кроны для меня теперь деньги. Скоро я ограничу свое дло: продамъ, что можно продать, и получу немного наличныхъ денегъ. Я хотлъ спросить, можетъ быть… Теб это можетъ понадобится, разъ ты женишься… такъ какъ намъ это совсмъ не нужно, то…

"О чемъ ты, собственно, говоришь?"

"Я подумалъ, что можетъ бытъ, разъ ты женишься, ты купишь мою дачу".

"Дачу? Ты дйствительно хочешь ее продать?"

"Я долженъ".

Пауза. Олэ замтилъ, что увренность Тидемана начинала колебаться.

"Хорошо", сказалъ онъ: "я оставляю за собой твою дачу. Но въ тотъ день, когда ты захочешь купить ее обратно, она будетъ продаваться. У меня предчувствіе, что этотъ день не далекъ".

"Ну, это одному Богу извстно, — во всякомъ случа, я теперь длаю, что долженъ и что могу. Я такъ радъ, что ты будешь владть дачей. Такъ такъ хорошо; не моя вина что мы туда не похали на это лто… Ну да, это во всякомъ случа меня немного облегчило, теперь посмотримъ. Я надюсь, что мн не придется ликвидировать дла, это было бы такъ тяжело. И хуже всего для дтей".

Олэ опять предложилъ свою помощь.

"Спасибо", сказалъ Тидеманъ, "я и такъ принимаю отъ тебя все, что ты можешь сдлать справедливымъ образомъ. Но потеря остается всегда потерей, и знаешь, если бы даже это дло обошлось безъ банкротства, я все-такъ бдный человкъ… Я не знаю, есть ли у меня теперь хоть хеллеръ… Это было благословеніе Божіе, Олэ, что ты не принялъ участія въ этомъ дл; это дйствительно было удивительное счастье, и я хоть этому радуюсь. Да, да, посмотримъ, что будетъ".

Пауза.

"Знаетъ твоя жена объ этомъ"? спросилъ Олэ.

"Нтъ, я разскажу ей объ этомъ, посл нашей поздки на лодк".

"Посл поздки? Я теперь, разумется, отмняю ее"

"Нтъ", сказалъ Тидеманъ. "Я хотлъ тебя просить этого не длать. Ханка такъ много объ этомъ говорила, она такъ радовалась. Нтъ, я хотлъ, напротивъ, попросить тебя сдлать такъ, чтобъ ничего не замтили, быть настолько довольнымъ, насколько только можно; я теб буду отъ всей души благодаренъ. Разумется, ни однимъ словомъ не нужно упоминать о моемъ несчастіи".

Тидеманъ сунулъ телеграмму въ карманъ и взялъ свою шляпу.

"Прости меня, Олэ, что я пришелъ и помшалъ теб… если я когда-нибудь снова буду въ состояніи, то… но это можетъ быть никогда и ни будетъ… тогда я бы вспомнилъ тебя",

"Боже мой, не говори такъ, я думалъ, что между нами это лишнее… Впрочемъ, можетъ быть, ты представляешь себ несчастье больше, чмъ оно есть на самомъ дл, я не знаю, но…"

"Да, ледъ идетъ превосходно, просто невроятно; я радъ, что хоть это имю. Конечно, это пустяки, но это все-таки помогаетъ. А если дача перейдетъ въ твои руки, то… Да, да, Олэ, когда мн ужъ очень понадобится, тогда я займу у тебя деньги. Ну, покойной ночи на сегодня".

"Теб не придется ликвидировать длъ, Андрей, это я теб говорю!" крикнулъ ему вслдъ Олэ въ послдній разъ.

I

Внизу, въ гавани собралось общество мужчинъ и дамъ; это было то общество, которое собралась на прогулку на яхт Агаты; дожидались Паульсберговъ, которые еще не пришли. Иргенсъ былъ раздраженъ и говорилъ колкости; самое лучшее было бы послать катеръ туда наверхъ за Паульсбергами и привезти ихъ съ глубочайшимъ уваженіемъ. Когда, наконецъ, пришли Паульсбергъ съ женой, вс вошли на катеръ, и вышли изъ фіорда.

Тидеманъ правилъ рулемъ. Нсколько служащихъ изъ магазина и Олэ составляли экипажъ. Олэ превосходно обставилъ эту поздку и взялъ съ собой прекрасную провизію; онъ обо всемъ подумалъ, не забылъ даже жженаго кофе для Иргенса. Гольдевина ему не удалось найти, а Грегерсена онъ намренно не пригласилъ. Грегерсенъ, по всей вроятности, видлъ телеграммы изъ Россіи.

Тидеманъ ничего не говорилъ, онъ выглядлъ такъ, какъ будто провелъ одну, дв безсонныхъ ночи. Когда Олэ спросилъ, какъ онъ поживаетъ, онъ отвчалъ, улыбаясь, что довольно сносно; между прочимъ онъ попросилъ оставить за нимъ мсто у руля.