Новая земля

"Хи-хи, двушку, желавшую снятъ пополамъ съ кмъ-нибудь комнату"….

"Грегерсенъ, не забывайте, что здсь дамы", сказалъ Ларсъ Паульсбергъ, тоже смясь.

На этотъ разъ серьезное настроеніе исчезло; вс начали говоритъ, перебивая другъ друга, и даже Ойэнъ рискнулъ поздравить Паульсберга съ покупкой его портрета Національной галлереей. Это почти равняется принятію въ Академію. Во всякомъ случа, это не черезчуръ рано.

Принесли еще вина, много вина. Мильде угощалъ всхъ очень обильно и чокался со всми присутствующими. Грегерсенъ опять напился до хорошаго настроенія и началъ говоритъ глупости, коверкать по привычк слова. Онъ находилъ, что въ зал становилось жарко и чувствуется смсь всевозможныхъ запаховъ, какъ рыбныхъ, такъ и мясныхъ. Кто знаетъ, были ли вычищены сегодня плевательницы? Грегерсенъ не церемонился темами.

Теперь маленькій Ойэнъ опять хотлъ начатъ говоритъ про поэзію; Мильде посмотрлъ на Паульсберга, невольно сдлавшаго гримасу; повидимому, онъ не былъ въ настроеніи слушать взгляды Ойэна на поэзію. А Мильде прямо сказалъ: нтъ, лучше ужъ будемъ говорить о Суэцкомъ канал.

Этотъ короткій отказъ страшно оскорбилъ Ойэна. Если бы его оба ученика не слышали этого, онъ бы только улыбнулся, и дло бы этимъ и ограничилось, но теперь онъ не могъ молчать, онъ говорилъ рзко все, что пришло ему въ голову.

— У Мильде замчательная способность во время и не во время быть нахальнымъ. Кто спрашивалъ его мнніе относительно Бодлэра?

Мильде отвчалъ ему, чувствуя за собою поддержку Паульсберга, и произошла одна изъ обыкновенныхъ ссоръ, но только грубе, чмъ когда-либо. Не было больше фру Ханки, умвшей вовремя прекращать всякія вспышки, раздавались короткія, очень недвухсмысленныя слова, понятныя для всхъ; Мильде наконецъ сказалъ, что поэзія Ойэна не что иное, какъ обыкновенное Бодлэровское воспаленіе мозга. На это Ойэнъ ничего не возражалъ, онъ съ шумомъ поставилъ стаканъ на столъ, заплатилъ и вышелъ. Онъ взволнованно дрожалъ подъ своимъ тонкимъ плащомъ, направляясь къ двери. Его оба спутника сопровождали его.

"Онъ просто невыносимъ, этотъ человкъ со своими стихотвореніями въ проз", сказалъ Мильде, чтобъ оправдаться: "я не могу понять, какъ онъ можетъ говорить о своихъ пустячкахъ, когда у него передъ самымъ носомъ сидитъ такой человкъ, какъ Паульсбергъ. Впрочемъ, я его успокою сейчасъ, похлопаю его по плечу, — и пожалю, что онъ не получилъ премію тогда"… Тутъ вдругъ онъ вспомнилъ фру Ханку: "не хватаетъ здсь фру Ханки; она совершенно исчезла, никто не знаетъ ея адреса? Да, вы вроятно слышали, что она наконецъ развелась съ мужемъ. Она сняла комнату и получаетъ отъ мужа каждый мсяцъ опредленную сумму".

Тутъ Грегерсенъ воскликнулъ въ приступ распущенности и веселія.

"Вы все время толкаете меня ногой, фру Паульсбергъ".

"Что вы, постыдитесь…"

"Нтъ, правда, вы толкаете меня ногой подъ столомъ, хе-хе. Я не принципіальный противникъ этихъ толчковъ, красивыя женщины не жалуютъ принципіальныхъ противниковъ"… И Грегерсенъ смялся отъ всей души надъ тмъ, что онъ сказалъ. Онъ опять перешелъ къ своему коньку: къ жеманству, къ пороку, такъ процвтающему въ настоящее время. "Да, не правда ли? Ну можно разв шевельнуться, быть человкомъ? Нтъ!" И Грегерсенъ снова смялся и былъ веселъ.

Паульсбергъ, сидвшій долго молча, и сознавшій свою несправедливость по отношенію къ своему другу, котораго онъ упрекнулъ политикой "Новостей", тоже теперь смялся и былъ доволенъ, что Грегерсенъ такъ веселится. Онъ чокнулся съ нимъ, — у него опять къ нему просьба; онъ былъ далекъ отъ желанія поссориться съ Грегерсеномъ. Нкоторое время спустя онъ опять чокнулся съ нимъ и сказалъ:

"Чортъ возьми, ты вдь понимаешь, что когда я ругалъ "Новости", я не имлъ въ виду тебя, тебя лично".

И Грегерсенъ, который былъ теперь пьянъ и очень любезенъ, все прекрасно понималъ; онъ ударилъ Паульсберга по плечу и говорилъ ему: "дорогой другъ, дорогой другъ. За кого ты меня считаешь, за олуха?"

— Нтъ, Паульсбергъ, видитъ Богъ, не считалъ его за олуха. Тутъ же онъ отвелъ Грегерсена въ сторону и сказалъ ему:

"Послушай, старый другъ, недавно въ одной нмецкой газет былъ похвальный отзывъ о моемъ "Прощеніи грховъ", не можешь ли ты попробовать какъ-нибудь втиснутъ это въ "Новости". Ты этимъ оказалъ бы мн большую услугу, — я пришлю теб это въ перевод. Вдь это же можетъ представлять для людей интересъ, что вотъ одинъ изъ нашихъ писателей начинаетъ пользоваться успхомъ за границей".

Грегерсенъ пообщалъ сдлать все возможное. Во всякомъ случа недостатка въ его доброй вол не будетъ. Разумется, отзывъ этотъ долженъ бытъ упомянуть.

Они снова вернулись на свои мста, но Мильде, насторожившій уши, слышалъ, о чемъ говорили оба друга; онъ былъ увренъ въ томъ, что онъ не ослышался: Паульсбергъ непремнно хотлъ имть отзывъ въ "Новостяхъ".

Теперь Паульсбергъ устроилъ свое дло и хотлъ итти домой. Но Мильде упрямился и протестовалъ. Теперь уходитъ? Вотъ те на, нтъ, это не совсмъ хорошо.

Паульсбергъ снисходительно улыбнулся:

"Мильде, ты все еще не достаточно знаешь меня", сказалъ онъ. "Разъ я сказалъ что-нибудь, то я такъ и поступаю".

Это Мильде долженъ былъ знать, но все-таки онъ попробовалъ еще разъ удержать Паульсберга. Ничего не помогло; у него нтъ времени, у него масса длъ; теперь еще нсколько газетъ хотятъ имть его статьи, онъ заваленъ работой.

Паульсбергъ съ женой удалились, но при выход они встртили въ дверяхъ трехъ человкъ; тогда они снова вернулись къ столику, чтобы поздороваться со старыми знакомыми: эти трое были Гранде, Норемъ, а съ ними пришелъ и Гольдевинъ.

Но фру Гранде не было съ ними, фру Гранде никогда не бывала съ ними.

Гольдевинъ говорилъ что-то обоимъ; онъ продолжалъ разговоръ, еще начатый на улиц, онъ поклонился всей компаніи кивкомъ головы и прежде, чмъ остановиться, высказалъ, что ему хотлось. Адвокатъ этотъ, — замчательное ничтожество, который самъ не могъ ничего сдлать или сказать что-нибудь путное, испытывалъ удовольствіе въ томъ, что заставлялъ говорить этого дикаря изъ деревни. Онъ кивалъ головой, слушалъ, спрашивалъ, противорчилъ только для того, чтобъ слушать, что тотъ отвтитъ. Теперь онъ встртилъ Гольдевина на улиц Транесъ и началъ съ нимъ разговоръ. Гольдевинъ разсказалъ ему, что онъ скоро удетъ, до всей вроятности, уже завтра съ вечернимъ поздомъ. Онъ опять детъ въ Торахусъ; онъ детъ между прочимъ туда только для того, чтобы отказаться отъ своего учительскаго мста, онъ получилъ теперь мсто на свер, хочетъ попробовать. — Но если онъ, такъ сказать, на отлет, то нужно же имъ осушить стаканчикъ, сказалъ адвокатъ. Такимъ образомъ онъ увлекъ съ собой Гольдевина. А передъ Грандомъ они встртились съ Норемъ.

Гольдевинъ также говорилъ о Стортинг и о текущихъ длахъ; онъ опять обвинялъ молодежь въ томъ, что она не тронулась съ мста и ни слова не сказала по поводу всхъ послднихъ глупостей. Боже мой, и какая теперь молодежь, просто вырожденіе какое-то!

"Онъ опять плохо настроенъ до отношенію къ намъ, какъ я вижу", сказалъ тихо Мильде.

А Паульсбергъ осушилъ стаканъ и возразилъ, смясь:

"Ахъ, вы должны терпливо къ этому относиться. Нтъ, намъ нужно итти домой, Николина, его я слушать не хочу".