Новеллы: Обсидиановый клинок и Алый кинжал
Шрифт:
ты видишь? Говори!
Её губы были распахнуты, шевелились, но она не произнесла ни единого звука. Голова
её дёрнулась вперёд, откинулась назад. Магнус схватил её за плечи, пытаясь
успокоить, но мышцы её казались крепче металла.
А после она распахнула глаза, чёрные, будто бы смола.
Магнус в одно мгновение вскочил на ноги, его стул рухнул на землю.
– Отпусти его, ведьмачка!
Самара разжала пальцы, отпуская руку Мэддокса, тоже вскочила на ноги, отшатнулась
назад. Ладонью она закрыла
опускалась.
– Что случилось? – донёсся до него голос Мэддокса.
Магнус опустил свою руку мальчишке на плечо.
– Не знаю.
Когда Самара убрала ладонь от своего лица, её глаза вновь стали обыкновенными, привычными, светло-синими, и взгляд её вновь остановился на Мэддоксе, впрочем, теперь лишённый дружеского любопыства.
Теперь осталось только что-то сродни страху.
Она указала на дверь.
– Я хочу, чтобы ты ушёл.
– Я? – Мэддокс поднялся, поднимая на Магнуса удивлённый взгляд, но тот мог только
пожать плечами.
– Иди отсюда, - повторила Самара. – Я чувствую тьму внутри тебя – я не позволю тебе
расплескать эту грязь в моём доме!
– Тьму? Я… Да, у меня есть магия, но эта магия… Да я уверен в том, что не смогу с её
помощью никому навредить!
– Пошёл вон! – вскричала она, схватив обсидиановый клинок и направляя его на
мальчишку. – Пошёл вон!
Магнус встал между ними.
– Ты не посмеешь, - прорычал он. – Что бы ты ни видела, это не имеет никакого
отношения к моему присутствию здесь. Ты настояла на том, чтобы посмотреть его
судьбу, ведьма. Ты ему это сказала. А теперь сделай то, зачем ты сюда появилась, - он
посмотрел на Мэддокса. – Подожди меня снаружи.
Мэддокс на сей рназ не сопротивлялся. Он ушёл, хлопнув за собой дверью.
Самару била крупная дрожь.
– Я никогда не видела ничего такого, - прошептала она. – Тьма будто бы крылья, чёрные крылья, что закрывает весь мир – их тень… Потеря, пустота, разрушение…
Этот мальчик, этот бедный маленький мальчик – он демон, демон, демон!
Магнус знал многих людей, подверженных суевериям, начиная с первосвященника, что каждую неделю читал молебень в дворцовом храме, и заканчивая кухарками и
служанками, что носили на шее серебряные амулеты, что должны были спасти их от
зла. Даже его мать, королева Альтия, считала, что её золотое кольуо принесёт ей удачу
и счастье в жизни.
Учитывая то, что эта женщина была супругой холодного, жестокого короля Гая,
Магнус думал, что слишком уж поздно она насала носить это кольцо.
Мать его верила в демонов, но вот Магнус – нет. И даже если б верил, Корсо, без
сомнений, им не являлся.
– Ты хочешь, чтбы я вернулся к старухе, сказал ей, что ты потерпела неудачу? – тихо
спросил он, пытаясь равнодушным голосом успокоить немного взбесившуюся
ведьму.– Как думаешь, что тогда случится?
Её взгляд скользнул по нему.
– В тебе не так уж и много магии на то, чтобы вернуться обратно…
А сможет ли он? Мысль эта была тревожной, но ведь старуха сказала, что именно
должно случиться, чтобы он не вернулся обратно никогда.
– А ты наверняка знаешь всё на свете? – промолвил он.
Кровь отхлынула от её красивого лица.
– Ты даже знаешь о том, что я собираюсь сделать?
– Нет. И мне всё равно. Я просто хочу, чтобы ты сделала это.
Самара уставилась на обсидиановое лезвие.
– Я её раб, чтобы ты знал. И существую только для того, чтобы выполнить этот её
приказ. Ни для чего другого свою магию я не могу использовать. Однажды я была
самой могучей ведьмой во всей Митике, а теперь – я просто куртизанка, что
скрывается под другим именем, изменённая, чтобы богиня не сумела меня отыскать.
– Валория… - сказал он, всё ещё ошеломлённый тем, что вынужден вот так
использовать это её имя.
Она кивнула, всматриваясь в его лицо. Магнус подумал, что она всё ещё пыталась
отыскать ответы, которых у него никогда не было.
– Валория завидовала мне – завидовала каждой ведьме с элементалями. Меня
приговорили к смерти, но та женщина, та старуха, что отправила тебя сюда, ещё
одного отослала меня, чтобы спасти – это было как раз вовремя. Теперь я должна
сделать то, что она попросит, и до того у меня не будет никаких чар, никакой магии
для неё. И в этот день я умру.
Магнусу не хотелось слышать эти слова. Он не хотел чувствовать себя искренним злом
для человека, которого он не знал, человека, что жил тысячу лет назад – задолго до
того, как он вообще появился на свет.
Тем не менее, в её голосе было столько бесконечной боли, пока она рассказывала эту
краткую историю, что что-то в глубине его души тоже отозвалось кровью.
– Мне так жаль… - начал он, не зная, какие слова будут верны.
Самара покачала головой.
– Все мы в ловушке этой жизни, и есть ли у нас шанс выбирать? Выхода нет. Ни для
тебя, ни для меня, ни для кого-нибудь ещё.
Он покачал головой, чувствуя, как краснеют почему-то его щёки, как подкатывается
жаркой волной разочарование.
– Я не уверен, что согласен с тобой.
– Ты ещё молод, - с пониманием кивнула она. – Ты ещё узнаешь…
– Этот урок – не то, с чем мне хотелось бы столкнуться в жизни.
– Только дурак отказался бы принять реальность такой, как она есть.
Нет, она ошибалась. Магнус миог переменить свою жизнь, если б только захотел, оставить мысли об отце за своей спиной. Он мог бы убежать и не оглядываться назад, как призывал Мэддокса скрыться от Ливиуса.