Новое дело Софи

К нам вышел монах!

Лет пятидесяти, невысокий, сухощавый, он был одет в белую холщовую рубаху с золотой вышивкой и темные штаны, заправленные в кожаные, вполне современные сапоги. Не знаю, чего я ожидала от поклонника религиозного культа, может быть, лаптей или калош. Удлиненные пегие волосы были забраны в хвостик, а подбородок обрамляла небольшая, аккуратно подстриженная бородка. Его недовольный взгляд светло-голубых глаз и поджатые губы прямо намекали на то, что тип снизошел до нас исключительно из одолжения. Ван и Винтерс тоже поднялись, и, убедившись, что я проснулась, Командир одним движение руки вздернул меня на ноги. Силен, мужик.

— Теплого утра, — проблеяла я, решив пока быть вежливой.

— Зачем пожаловали в обитель Грона Могучего, путники? — звучным, сильным голосом спросил монах, обращаясь, почему-то к Вану. Видимо, нашел среди нас главного. Или старшего.

— Мы три брата, много слышали о вашей религии и хотим присоединиться к движению Грона Могучего, — отрапортовал Ван. — Хотим изменить свои жизни, встать на путь служения и исправления.

— Что-то ты не похож на их брата, — мужик кивнул на нас с секретарем.

— А он приемный, — встрял Винтерс. — Точнее, от другой матери, не нашей. Отец по молодости по залету женился, а уж потом нашу маму встретил, любовь всей его жизни.

— Все именно так, — проскрежетал Эрик, посылая Винтерсу многообещающий взгляд.

— Служение Грону непросто, не каждый его выдержит, — удовлетворившись ответом продолжил монах.

— Мы готовы! — одновременно кивнули мы.

— Сам Грон решает, сможете ли вы остаться, и служение ему не бесплатно. Вы принесли подаяние?

Ага-ага, сам Грон, расскажи мне об этом. Вслух я, разумеется, этого не сказала, лишь зашарила руками по своему необъятному рубищу в поисках мешочка с камнями. Высыпав драгоценности на ладонь, протянула ее монаху. Тот даже головы не наклонил, бросил взгляд на кабошоны, задержал его на пару секунд, а затем кивнул.

— Пойдемте, — сказал мужчина и, развернувшись в сторону ворот, неспешно пошел.

— А с камнями-то что делать? — спросила я вдогонку, так и застыв с протянутой рукой.

— Сберегите до вечера, там пройдет посвящение.

Похватав пледы, мы двинулись вслед за нашим провожатым и, шагнув за ворота, словно в другой мир попали. За нашими спинами захлопнулись ворота, и на нас тут же обрушилась какофония звуков: гомон голосов и мужских выкриков, удары железа о камень и топора по бревнам, визгливые звуки циркулярной пилы по дереву. А ведь пока мы были снаружи, ничего этого и не было слышно!

— Над монастырем купол неслышимости, — шепнул мне Винтерс, в ответ на мой красноречивый взгляд.

Внутренний двор представлял собой огромную территорию, отделанную брусчаткой, на которой стояло крепкое, высокое, каменное здание белого цвета с куполами. Именно их мы и видели на фотографиях. Вокруг главного храма расположились длинные деревянные сооружения казарменного типа. Несмотря на раннее время, туда-сюда сновали мужчины всех возрастов в одинаковых черных холщовых рубахах с зеленой вышивкой и черных просторных штанах, в воздухе витал запах еды и какой-то травы. Оглядевшись, я заметила огромный котел на треноге над костром, вокруг которого суетился мощный мужик в белом поварском колпаке.

— Меня зовут отец Никола, я настоятель Святогронского монастыря, — мужчина, что нас привел, повернулся к нам. — У нас никто не сидит без дела, все приносят пользу: строят, шьют, готовят, следят за огородом, вырезают по дереву, пишут картины. Одаренных среди нас немного, а работу выполнять надо, так что труд тяжелый, ручной, но послушание надо выполнять безропотно, с усердием и любовью к окружающим и Грону Могучему.

Отец Никола махнул кому-то рукой, и к нам тут же подбежал какой-то рыжий юнец.

— Это монах Евдоким, он покажет вам келью, выдаст одеяние и поможет определиться с делом. Вечером на богослужении поднесете свое подаяние Грону, он решит, можно ли вам тут остаться. Евдоким, помоги послушникам.

И настоятель удалился. Рыжий парнишка быстро спросил наши имена и повел нас в сторону казарм. Проходящие мимо монахи смотрели на нас с любопытством, кивали, однако в разговоры не вступали — все спешили по своим делам. Что странно, многие из них были с палками, цепями и кнутами, прилаженными к поясу или за спину.

— А, это для тренировки, — пояснил Евдоким, доставая из сапога плеть. — После посвящения сможете сделать себе инструмент. Грон Могучий уважает хорошую драку, все монахи должны уметь постоять за себя.

Ну, это мы можем. Уроки с Алексом не прошли даром, так что занятия по боевым искусствам мне не нужны.

В качестве жилища нам выделили крохотную комнатушку на четыре кровати. Собственно, из мебели тут кроме коек, двух старых стульев, стола и узкого шкафа с полками ничего и не было. Разве что, еще лампочка под абажуром висела. Приглядевшись к последнему, я едва не взвизгнула от восторга — тот самый плафон! Вот это удача!

Пока рыжий что-то там говорил про быт, я ткнула Вана и Винтерса и глазами указала на потолок. Судя по тому, как блеснули их глаза, я была права. Вот только сделав круг вокруг плафона, улыбка на лице Грегори померкла. Что, что такое?! Секретарь мрачно покачал головой. Неужели не тот?

А Евдоким уже вел нас из казарм в небольшой домик по соседству. Там была прачечная, и по совместительству швейная мастерская, где еще один монах с окладистой бородой чинил чью-то рубаху. Выслушав Евдокима, он окинул нас взглядом и ушел в другую комнату, вернувшись с тремя парами комплектов черных рубах, черных штанов и черных же кожаных сапог. А пока он ходил, мы втроем сверлили взглядом еще один плафон, надетый на лампочку. Но и тут Винтерс отрицательно покачал головой. Что же это получается, тут везде эти плафоны? И как нам найти нужный?!

— Переоденьтесь в келье, я буду ждать вас на крыльце через десять минут, — сказал нам рыжий и куда-то убежал.

— Да тут везде эти плафоны! — прошипела я, как только мы остались одни.

Мы снова вернулись в казарму и теперь, не торопясь, шли в свою келью, заглядывая в комнатки в коридоре. Двери тут запирать, видимо, было не принято, и везде на лампочках были пристроены эти плафоны! Несколько раз мы сделали вид, что ошиблись комнатами, благо народу в этот час здесь не было, и успели осмотреть около шести плафонов.

— Это не они, — выдохнул Винтерс, когда мы, наконец, добрались до своей кельи и заперли дверь.

— Да, орнамент не тот и скола нет, — поддержал его Ван, а я разразилась ругательствами.

Правда, тихо, чтобы никто не услышал. Сложив на полку второй комплект одежды, спрятав часть вещей из своего живота за шкаф и быстро переодевшись в выданные вещи, оказавшуюся точно по размеру, даже для большой меня, мы еще раз осмотрели злосчастный плафон. Теперь уж и я увидела, что рисунок не тот.