Новое платье королевы (Эскорт)

– Думаю, мы попытаемся скрыть этот факт… э-э-э… вашу нетрадиционную сексуальную ориентацию от ваших родственников и знакомых, – невольно поморщился Сергей Павлович. – Если вы честно расскажете, кому отдали купленный в общежитии пистолет.

– Ну, вот опять! – всплеснул руками Новлянский. Теперь все его жесты майору казались женственными. А ведь пока не знал, все было нормально.

– Но все сходится на вас, Олег… э-э-э … Ведь это вы учились в Химках, в Институте Культуры.

– Но пистолета я не покупал! Не покупал! Алиби проверяйте. Но пистолет… Не было этого.

Что им оставалось делать? Только последовать совету Новлянского и проверить его алиби. И дожидаться, пока задержат Матроскина.

Но долго ждать не пришлось. Операцию по поимке наркокурьера назначили на завтра. А накануне в квартире майора раздался звонок. Мать Натальи Беловой спрашивала, как продвигаются поиски ее дочери. Сергей Павлович пока не мог ничем ее обрадовать.

– Сестра что-то хочет вам сообщить, – взволнованно сказала Елена Васильевна. – Это важно.

– Завтра обязательно заеду, – сказал занятый мыслями о завтрашней операции майор. – Как только будет время. – И лейтенанту Попугайчику: – Ну вот, Сережа, завтра будем присутствовать на задержании накрокурьера. Посмотришь, как ФСБ работает.

У лейтенанта Попугайчика разгорелись глаза. Он давно мечтал о настоящей операции: крепкие, плечистые парни в черных масках, с автоматами наперевес, выстрелы, драка, погони по крышам, зверские лица бандитов. Вот повезло!

Действительность оказалась похожей на документальный фильм, до невозможности скучный. Не хватало только размеренного голоса за кадром: «В десять ноль-ноль, подозреваемый в хранении и перепродаже наркотиков Василий Пентюхов вышел из подъезда дома, в котором провел ночь и направился вдоль по улице к трамвайной остановке…». Никакой романтики. Из машины, в которой оперативники вместе с сотрудниками ФСБ медленно передвигались по улице, был хорошо виден коренастый мужик с волосами рыжего цвета. Он шел, не спеша, по сторонам не оглядывался, с таким же скучающим видом, с каким другие идут на работу. Сотрудники ФСБ тоже находились на работе. Уже с неделю они ходили за Матроскиным, дожидаясь, когда тот отправится за «товаром». Чтобы по цепочке переправить его непосредственно уличным продавцам. Оперативники скучно переговаривались по рации со своими коллегами, которые контролировали площадь, куда и направлялся Пентюхов. Там, затерявшись в толпе, он и собирался встретиться с курьером.

Напряжение возникло только тогда, когда Матроскин внезапно исчез. Шел, приметно мелькая рыжей шевелюрой, и вдруг забежал в один из магазинов. И исчез. Машина, в которой ехали майор Волнистый и лейтенант Попугайчик, притормозила, по рации начались переговоры. Когда прошло минут десять, сотрудники ФСБ заволновались:

– Что там у вас?

– Не выходил.

– Проверить.

Через несколько минут пришло сообщение, что Матроскина в магазине нет. Вот тогда в эфире начался настоящий мужской разговор. Тщательно спланированная операция оказалась под угрозой срыва. Никто не понимал, куда исчез объект. Первым делом выяснили, что черный ход в магазине отсутствует.

– Куда ж он делся? – вопрошало начальство сидящих в машине. В салоне было отчетливо слышно каждое непечатное слово.

Суета продолжалась минут пятнадцать. Уже готовились дать отбой, как с площади пришел сигнал спасения:

– Нашли!

Оказалось, что Матроскин просто надел на голову темный парик. Сначала отвлек внимание маячком, рыжей шевелюрой, а потом «погасил» его, и следившие за Пентюховым люди потерялись. Повезло, что кто-то засек объект, когда Пентюхов уже сел в такси с неизвестным. Дальнейшее уже было делом техники. Определив окончательно, что в машине именно Матроскин, его больше не отпустили. И его, и курьера взяли за передачей товара. Оба не сопротивлялись, послушно легли на землю, руки сцепили на затылках и замерли, не провоцируя группу захвата. Тертые калачи.

В спортивной сумке, которую пытался передать курьер, оказалась маковая соломка и пакет с героином на солидную сумму в иностранной валюте. Операция завершилась успешно, и майор в тот же день получил возможность поговорить с Василием Пентюховым.

Матроскин был спокоен. И вблизи похож, действительно, на кота. Лицо круглое, глаза зеленые, ресницы рыжие. Только услышав вопрос Волнистого, заволновался:

– Какой такой ствол? Подсунули, гады? Я стволов не ношу! Лишнего на себя не возьму! Хоть режьте!

– Послушай, Пентюхов, я тебя спрашиваю про тот «Марголин», который ты в студенческой общаге продал. Помнишь? Барабанова помнишь? Ну?

Глаза Матроскина стали похожи на щелочки:

– А если вспомню?

– Ну, тогда и мы про что-нибудь забудем.

– Эх, плакала моя квартирка! – с сожалением сказал Матроскин. – Какой ремонт в ней задумал, а? Пока в камере парился, все мечтал, как обои буду клеить. Плиточку кафельную в ванной комнате уложу. Сеструха к мужу переехала, мамаша на даче живет. Никому не надо. А дом, он у человека должен быть… Если бы не сука Барабанов. Бес попутал, да и эта сволочь… – Он скрипнул зубами. – Из-за двух стволов так убиваться! Да у него вся стена была оружием увешана. Ну не гад?

– Послушай, Василий, как все было? Ты же до этого в чужие квартиры не залезал?

– Не залезал, – с сожалением сказал Пентюхов. – Бес попутал. Да дружок мой, Юрка. Я пьяный делаюсь дурной. Приехал к нему, как к человеку. Эх! А он сразу поллитру на стол: бах! Ну, выпили мы. А тут ему с работы позвонили: у их величества Барабанова баба кран сорвала. Юрик мне сказал: посиди, мол, в квартире, я починю по-быстрому, денег дадут. А какой из Юрика сантехник? Да и на Барабановскую квартиру охота было поглазеть. Слыхал я про него. Большая шишка была! Партийный босс! Пошли мы с Юриком вместе. Квартирка, конечно, была шикарная. Мебель импортная, диваны бархатом обиты, хрусталя в стенке полным-полно. И такое зло меня взяло! Особенно в ванной. Как бы я эту плиточку в собственной квартирке своими руками выкладывал! А? Только где ж ее родимую было взять? Дефицит! А этим гадам из-под полы все могли достать. Простым смертным, значит, ни фига, а всяким там партийным руководителям…

И Матроскин начал материться, протестуя против социального неравенства. Тогда от большой обиды захотел он выпить еще. И получив от барабановской бабы трешку, приятели купили вторую бутылку водки. Василий Пентюхов пить не умел. Бывают люди, в пьяном состоянии спокойные, быстро засыпающие, Пентюхова же неудержимо тянуло на подвиги. Именно он предложил приятелю залезть в барабановскую квартиру. Тем более что, сидя в скверике возле магазина, они видели, как выдавшая им трешку особа нырнула в черный ход. С парадного в магазин шли простые смертные, перед которыми выставлялись пустые прилавки. Василий Пентюхов тут же вспомнил кафель в барабановской ванной и разозлился окончательно. Приятелю он разъяснил, что раз жену партийного работника в срочном порядке пригласили в магазин, значит, там будет длительная примерка. Пока Барабанова все тряпки не перещупает, она из магазина не выйдет.

И приятели отправились обратно в барабановскую квартиру. Человек с золотыми руками, Василий Пентюхов, со сложным замком справился легко. Брать ему ничего не хотелось, кроме заветного кафеля в ванной, но тот был уложен намертво, на цемент. Портить такую вещь Матроскин не решился, так как чужую работу уважал, и он сгреб первое, что попалось под руку – оружие с ковра, висевшего на стене. Ну, прихватил из вазочки, что стояла в серванте, несколько золотых безделушек.

После того, как мужики обчистили квартиру, они преспокойно сели в электричку и поехали домой к Пентюхову, на Левый берег. Набитую оружием сумку чуть не забыли в вагоне. Но оказавшись опять на улице, оба почти протрезвели и сообразили, что совершили кражу со взломом. Тут Пентюхову захотелось напиться уже с горя, он выгреб из сумки энное число пистолетов, часть запихал за пояс, часть во внутренние карманы куртки, и пошел в студенческую общагу, продавать…

– Я звонил в дверь, когда открывали, распахивал куртку и говорил: «Ну, купите у меня хоть что-нибудь!»

– И что?

– Бабы визжали. Общага-то женская!

– А мужики там были?

– Были и мужики.

– И кто купил «Марголина»?

– Не помню. Сначала продал другой пистолет. Его потом нашли. За сто рублей теми, советскими, деньгами продал. Ну и послал Юрика за водкой. Пока он бегал, я продал еще один пистолет. Потом мы с Юриком встретились. Он купил три бутылки водки. Мы выпили, пошли дальше. Потом, кажется, был тот маленький, со складной рукояткой, по которому Барабанов особенно убивался. Добра-то! Фиговина бесполезная. А «Марголина» я совсем не помню. Потом менты по общаге ходили, всех допрашивали. Два-то ствола нашли. Вспомнил бы, кому продал, может, и срок бы поменьше дали. Барабанов не обозлился бы так. Сука!