Новозеландский дождь

Оказывается, когда-то Сандра жила в Греймуте, и они с Верой дружили, когда ходили в начальную школу. Точнее, Вера ходила в начальную, а Сандра уже в среднюю, но это не мешало им быть подругами.

– да! – вспоминаю я. – я видела тебя в нашей школе! – говорю я Сандре.

Как же мир тесен! Эта новость немного поднимает мне настроение.

Мы говорим о Вере, потом о наших с Сандрой жизнях, и я решаюсь спросить:

– почему ты сюда попала?

Сандра отвечает, и оказывается, она попала сюда из-за проблем после сотрясения мозга.

– а что у тебя?

На мой ответ про депрессию Сандра отвечает, что из-за такой ерунды сюда не отправляют. По моей спине пробегает неприятный холодок. Я не придаю значения ее словам, но задумываюсь: разве депрессия лечится так тяжело, как это происходит в моем случае?

– я слышала между врачами, Ники, что у тебя диссоциативное расстройство личности… - говорит Сандра.

– что?

Я припоминаю такое слово от врача в Греймуте, в тот день, когда мама забрала меня из школы.

– ну это когда человек немного не в себе…

– со мной все в порядке, - перебиваю я. – я лучше знаю, что со мной, тебе так не кажется?

– ладно, прости, - пожимает Сандра плечами.

Мы меняем тему разговора, и вскоре я забываю про этот случай, но он оставляет во мне неприятный осадок…

Мое пребывание в клинике продолжается, и все было бы хорошо. Погода в Лос-Анджелесе сейчас просто прекрасная, хоть для меня и непривычно жаркая, равно как и непривычно солнечная. В нашем Греймуте дождь шел наверное, каждый второй день в году, но здесь я не видела на небе ни облачка за все время. Вспоминаю, что неподалеку граница с Мексикой – и эта мысль будоражит меня еще сильнее. Я вырвалась из Новой Зеландии, я попала в большой мир!

Но однажды наступает день, когда пора возвращаться. Возвращаться из этой сказки домой, где все холодно, пасмурно, дождливо, ветрено и одиноко…

– Ники, собирайся, мы едем домой, - говорит однажды Ларсен, придя ко мне в клинику. – завтра мы заберем результаты, и ты полетишь домой. Твои врачи будут знать, что с тобой делать, - он улыбается.

– все будет хорошо? – спрашиваю я.

Я так давно его не видела. Да и не слышала.

Я вся извелась из-за того, что Ларсен не звонил мне, ни разу. И не приезжал, но это было ожидаемо при такой ситуации без звонков… конечно, сейчас я рада видеть его, вот так вот, неожиданно, но что-то мне тревожно на душе…

Кажется, Ларс чуточку изменился за те недели, пока я его не видела. А точнее, что-то в нем изменилось. Он весь был какой-то… какой-то не тот, какой-то светящийся. Светящийся не тем светом, что обычно. А каким-то новым и незнакомым…

– конечно, - Ларсен улыбается и берет меня за руку. – пойдем, Ники.

– а куда мы сейчас? – спрашиваю я, когда мы шагаем по мраморным ступеням вниз.

Подумать только. Я снова рядом с ним. Да, я знаю, что завтра мы расстанемся, возможно, навсегда, но сейчас я хочу забыть об этом и отложить эти мысли как минимум до завтра.

– ко мне домой.

Эх, раньше мысль о том, чтобы остаться с ним наедине, взволновала бы меня. Но сейчас я заранее знаю, что Ларсен лишь покормит меня ужином, отправит в душ и уложит спать не позже десяти. И, может быть, поцелует на ночь – но, все-таки, судя по разговорам Ларса и Мириам в самолете, которые я слышала поверх музыки в наушниках, все становится ясно… вспоминаю свои подозрения, и на душе в секунду становится так ужасно, что я решаю отвлечься и гляжу по сторонам. Не это ли причина изменений?

Выходим из клиники. На улице уже темно, и на темном небе загораются первые звездочки.

– прямо как в Новой Зеландии.

– красиво, правда? – улыбается Ларсен.

Я удивленно и робко киваю и улыбаюсь.

– тут тоже быстро темнеет?

Ларс кивает.

Быстро и бесшумно мы приезжаем в Лос-Анджелес, и я снова гляжу на этот город. На море огней, на нескончаемые потоки машин, на людей. Даже в такой поздний час, они, как муравьи, все спешат куда-то, гонятся за чем-то, о чем-то мечтают, что-то теряют… задумываюсь: вот вокруг столько людей, и многие считают себя несчастными, в то время, как некоторые, такие, как я, были бы счастливы поменяться с ними местами…

Мы оказываемся в каком-то тихом районе, состоящем, преимущественно, из одно- и двухэтажных домов, окруженных аккуратными садами с бассейнами. Где-то вдалеке слышится шум Тихого океана. Вот оказывается, какое местечко облюбовал Ларс.

– класс… - шепчу я.

Мы поднимаемся по ступенькам, Ларс открывает дверь и включает свет, проводит меня наверх, показывает мне комнату, где я сегодня буду ночевать.

Милая комната.

– тебе нравится? – спрашивает Ларсен.

– да, - шепчу я.

Спускаемся вниз. Все в его доме восхищает меня. Модерн так хорошо гармонирует со старинными и дорогими вещами. Дом небольшой, но просторный, и обставлен очень уютно и со вкусом. Ох, я жила бы в таком.

– дом твой собственный? – восхищенно спрашиваю я.

– съемный, - Ларсен пожимает плечами.

И вот мы едим салат у него на кухне.

Я восторженно оглядываю помещение. Такое современное и креативное! Стены над стойками выложены темной плиткой. Висят большие лампы. Блестящие металлические холодильник, плита, вытяжка и прочая кухонная техника отлично гармонируют с деревянными тумбами. Мы сидим на высоких барных стульях вокруг кухонного островка и ужинаем.

– будешь сок, Ники? – спрашивает Ларсен и, видя мои восторженные глаза, прибавляет: - нравится?

– да… очень…

– тебе апельсиновый или яблочный?

– давай апельсиновый.

Он наливает сок из холодильника, и мы молча продолжаем есть. Но вдруг я решаюсь спросить:

– Ларсен, почему ты отвез меня сюда? В клинику, в Лос-Анджелес?

Я вижу, что он пойман врасплох этим вопросом.

– ты действительно хочешь знать все, Ники? – Ларс откладывает свою вилку в сторону.

– да…

– хорошо. Давай обсудим это после ужина, – он улыбается, и я узнаю прежнего Ларсена.

До Уэстпарка.

Я зачарованно смотрю в его зеленые глаза и киваю. Я ем в спешке, и поэтому еще жду, пока доест Ларсен. Наконец, все уничтожено, и Ларс берет меня за руку, помогая спуститься. Но, он и не отпускает меня. Так приятно чувствовать свою ладошку в его сильной руке.

– пойдем, - улыбается он. – посуду потом помою.

Мы проходим в гостиную и садимся на светло-желтых диванах друг напротив друга.